КАК ОЖИДАЕТСЯ, ДО
30 ИЮНЯ ТЕКУЩЕГО ГОДА «ШЕСТЕРКА» ПОСРЕДНИКОВ и Иран подпишут окончательное
всеобъемлющее соглашение, после которого, собственно, и начнется международный
мониторинг. Если инспекторы зафиксируют выполнение Ираном обязательств,
начнется ответный процесс снятия международных санкций против энергетического,
финансового, промышленного сектора страны при их сохранении в области прав
человека, борьбы с терроризмом и продукции двойного назначения.
Отмена санкций – процесс не одномоментный и не быстрый,
но само достижение промежуточного соглашения – событие, которое трудно
переоценить. Ведь Иран отнюдь не простой переговорщик, что признают дипломаты и
на Востоке, и на Западе. А уж достижение общего языка россиянами и американцами
за одним столом на фоне украинского кризиса – явление высшего порядка. Наконец,
преодоление (если не сказать «игнорирование») переговорщиками
жесткого сопротивления Израиля и Саудовской Аравии как основных региональных
соперников Ирана – факт для Ближнего Востока беспрецедентный.
Вечно бурлящий регион вступает в качественно новый этап
развития. С 2011 года «Арабская весна» методично сметала один режим
за другим, споткнувшись только на Сирии. По сути, в арабском мире остались
считанные крупные государства, которые могут похвастаться одновременно крепкой
властью, надежным контролем над суверенной территорией и военной мощью для
защиты от внешней угрозы. Это Саудовская Аравия и Алжир. Но так как второй мало
влияет на ситуацию в регионе от Египта до Ирана (кстати, Египет тоже далек от
окончательного выхода из кризиса), будем считать, что только Эр-Рияд остался
островком стабильности, хотя и королевство сегодня оказалось втянутым в войну с
шиитскими повстанцами в Йемене.
Таким образом, арабские страны фрагментированы в такой
степени, что представляют собой зону сплошного хаоса и перманентной трансграничной
угрозы – чего стуит только «Исламское государство»! В такой ситуации
Ближнему Востоку нужна уравновешивающая сила, могущая при международной
поддержке оказать стабилизирующее воздействие. На эту роль сегодня может
претендовать только Иран. Другая неарабская страна – Турция – не подходит.
Во-первых, членство в НАТО априори делает ее заинтересованным, небескорыстным
игроком. Во-вторых, общеизвестная деструктивная роль Анкары в сирийском и
египетском кризисе (и Дамаск, и Каир сегодня воспринимают турок резко
отрицательно) уже показала полное отсутствие созидательного характера ее
региональной политики. Какой уж там «ноль проблем с соседями»!
36 ЛЕТ ИРАН
ОСТАВАЛСЯ НА ЗАДВОРКАХ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ. Внешняя самоизоляция и
внутреннее сосредоточение в первые годы режима Хомейни были омрачены тяжелейшей
войной, навязанной Ираком, и советским вторжением в Афганистан. В 90-е годы
Тегеран столкнулся с новыми вызовами: появление талибов, распад СССР и
экспансия Турции и США на Кавказ и в Центральную Азию. В новом тысячелетии Иран
стал свидетелем американского вторжения в Афганистан и Ирак, где свержение
режимов, соответственно талибов и Хусейна, все же сыграло на руку персам, но
создало угрозу долгосрочной дестабилизации у границ Исламской Республики.
Усиленная милитаризация Аравийского полуострова, укрепление военно-технического
сотрудничества Израиля и Азербайджана, нестабильность в обладающем ядерным
оружием Пакистане плюс введенные международные санкции создали многослойный
комплекс проблем, с которыми тем не менее Иран мужественно справился.
Президентские выборы летом 2013 года открыли новую
страницу в истории страны. Радикально антиамериканский Махмуд Ахмадинежад
передал свой пост умеренному реформатору, стратегу и аналитику Хасану Рухани.
Не успел он, что называется, адаптироваться к новой должности, как грянула
первая сенсация: президент США Барак Обама в сентябре позвонил иранскому
коллеге. В ноябре того же года в Женеве прошла первая встреча дипломатических
представителей Ирана, США, России, Китая, Великобритании, Франции и Германии,
на которой было решено разработать всеобъемлющее соглашение по формуле
«сокращение ядерной программы в обмен на снятие санкций».
Тогда же в американском экспертном сообществе стали
звучать первые публичные заявления о том, что урегулирование сирийского кризиса
без участия Ирана невозможно. А когда летом 2014 года головорезы ИГИЛ внезапно
вторглись на север Ирака и едва не взяли Багдад, на Западе стали без всяких
стеснений говорить о необходимости прямого включения Тегерана в борьбу с
джихадистами. Одним из глашатаев «нового курса» в отношении Ирана
стал не кто иной, как Генри Киссинджер – между прочим, один из архитекторов
«разрядки» в 70-х годах ХХ века.
И ХОТЯ СОГЛАШЕНИЕ
НЕ БЫЛО ДОСТИГНУТО К 20 ИЮЛЯ 2014 ГОДА, как изначально планировалось, не осталось сомнений
в том, что только выход Исламской Республики из международной изоляции и ее
прямое вовлечение в региональные процессы сможет спасти Ближний Восток от
окончательной хаотизации и атомизации. Сами персы прекрасно знают себе цену и
видят, как сильно они сегодня нужны большим игрокам – как тут не процитировать
булгаковское «…сами предложат и сами все дадут». Потому иранские
дипломаты не сдавали позиций на переговорах, чуть ли не насмерть отстаивая главное
требование: право на развитие мирного атома. Иран, к слову, подписал и
ратифицировал Договор о нераспространении ядерного оружия и отказ от его
производства вывел во главу угла переговоров с посредниками, а ядерную
программу интерпретировал как неотъемлемое, закрепленное в международных актах
право на производство атомной энергии.
В итоге посредники согласились: количество центрифуг
сокращается до уровня, гарантирующего программу мирного атома, но не дающего
возможности создать оружие массового поражения. Тем самым международное
сообщество де-факто назвало истерику отдельных стран по поводу «грязной
бомбы» Ирана несостоятельной и лишенной оснований. Если говорить прямо, Тегеран выиграл этот тяжелейший дипломатический
армрестлинг. Процесс не завершен, но пройден его ключевой этап. И теперь мы
имеем возможность лицезреть поэтапное возвращение Ирана на мировую арену –
событие огромной важности для макрорегиона от Ливии до границ Китая. И не в
последнюю очередь — еще и радостная
весть для Республики Армения.
(Окончание
следует)
