КАК-ТО ПОЭТ ЮРИЙ СААКЯН РАССКАЗАЛ МНЕ, ЧТО ДЕВИЧЬЯ ФАМИЛИЯ ТОКМАКОВОЙ – МАНУКОВА, но она известна под фамилией мужа – художника Льва Алексеевича Токмакова (1928-2010). Это вызвало интерес, однако доступные печатные источники умалчивали о происхождении этой детской писательницы. Пришлось обратиться к самой Ирине Токмаковой. Ответ не заставил себя ждать: я получил от нее письмо с датой «2 декабря 1995 года» из Москвы. Было приятным сюрпризом обнаружить на конверте слово «Армения», написанное ее почерком на армянском языке.
Привожу это письмо с некоторыми сокращениями:
«Уважаемый Арцви!
Охотно отвечаю на все Ваши вопросы.
Я – полукровка. Родилась в Москве. Моя мама – Дилигенская Лидия Александровна, чистокровная русская. Мой отец – чистокровный армянин, фамилия деда действительно Манукян. Семья моих предков жила в городе Ахалцихе. Отца моего, учившегося в России и в Германии, звали Перч Карпович Мануков – так его переделали, когда он стал работать в России. Крещен он был как Перч, так его и отпевали в Москве в армянской церкви, когда он скончался в 1965-м году. Похоронен на армянском кладбище. Меня в шестилетнем возрасте (так что я все помню) крестил армянский священник. И хотя это не отражено ни в каких документах, мое имя при крещении – Арусяк.
Семья моя была двуязычной. С нами жила сестра отца, которую я считала своей второй матерью. Она говорила с отцом и со мной по-армянски, и я могла свободно говорить, однако сейчас, когда говорить не с кем, язык забывается. Меня совсем немного учили грамоте, так что я читала с трудом. Однако детские книжки – армянские народные песенки, стихи Мурадяна (Сурена), Сильвы Капутикян, Рипсиме Погосян, Обос Апера я перевела с оригинала.
Когда мне исполнилось 16 лет, моя тетушка настояла, чтобы я записалась армянкой. Так что я армянка по паспорту».
К своему письму я приложил несколько опубликованных в армянской прессе стихотворений Токмаковой в переводе Юрия Саакяна, за что она меня поблагодарила и закончила письмо так: «Спасибо за вырезку из газеты. Стихи мне удалось с некоторым усилием прочитать».
Через два года я был по делам в Москве и позвонил Ирине Токмаковой. Ей нездоровилось, поэтому наша встреча не состоялась, но мы много беседовали по разным вопросам. Она спрашивала о состоянии Армении, голос ее был полон сердечной озабоченности. Весь разговор шел на русском языке, только в конце, цитируя свою любимую тетю, Ирина Петровна сказала по-армянски: «Համբերությունը կյանք է» («Терпение – это жизнь»).
…В мире русской литературы творили и сегодня творят талантливые армянки. Но единственной выдающейся детской писательницей с армянскими корнями остается Ирина Петровна Токмакова, она же – Арусяк Перчовна Манукян…
