12-дневный аншлаг Шекспировского театрального фестиваля
Отгремели последние овации, публика откричала последние "браво!", гости отговорили последние слова благодарности с надеждой на новую встречу… Ереванский Международный Шекспировский театральный фестиваль завершил свой двенадцатидневный марафон, добившись главного, может быть, совсем не театрального итога: вопросом "Кому это нужно в нашей нелегкой ситуации?", кажется, больше уже никто не задается.
Случаются в нашей культурной жизни события невероятные, но очевидные. А может, и закономерные, если учитывать, что не только мировая, но и отечественная практика – а это, как известно, далеко не всегда одно и то же – показывают: в период экономического кризиса у народа возрастает интерес к искусству вообще и к театру в частности. Настолько, что он готов даже подтверждать ее покупкой билетов на свои кровные, в суровой кризисной ситуации заработанные. Однако не будем вдаваться в гносеологические корни этого феномена. Сконцентрируемся на том самом невероятном, но очевидном.
Никогда еще театральный фестиваль в Ереване не проходил при таких аншлагах. Никогда еще организаторы фестиваля и театральные залы не видели такого количества незнакомой, "не своей" публики. Никогда еще пишущая братия, частенько ограничивающаяся отчетами об открытии и закрытии, не проявляла такого последовательного интереса, не стремясь при этом обнаружить ложку дегтя в бочке с медом. Все многообразные и глубокомысленные рассуждения об армянах как о самом шекспиролюбивом народе всех времен, о которых прежде хотелось сказать: "Слова, слова, слова!", вдруг обернулись реальностью. И результат не заставил себя ждать. Коль скоро фестиваль сумел выйти за рамки чисто профессиональной тусовки и превратиться в истинный праздник для города, он и станет частью праздника города. Главный спонсор нынешнего Шекспировского — столичная мэрия во главе с Гагиком Бегларяном — дает добро. Открытие следующего фестиваля немного переместится в сроках. Он возьмет старт 10 октября – в уже утвержденный День Еревана. Так что председатель СТД Акоп Казанчян уже сейчас сконтактовался с несколькими режиссерами, имеющими в своих запасниках шекспировские спектакли "на свежем воздухе". Коль скоро публика потянулась к фестивалю, фестиваль сделает ответный шаг, выйдя на улицу к широкому зрителю, чтобы уже всем вместе отправляться в театральные залы. И, может быть, поставить точку в сюжете о безответной любви.
Но повременим с оптимистическими прогнозами и вернемся в день сегодняшний, вернее, вчерашний — ко дню официального закрытия, в репертуаре которого значился спектакль "В ожидании сна" из Франции в постановке носительницы легендарной фамилии Ирины Брук. Прежде чем вручить мадам Брук золотую медаль Министерства культуры РА за большой вклад в развитие культурных отношений, замминистра Давид Мурадян заметил: "Жаль, что на пике успеха фестиваль заканчивается. Прекрасно, что фестиваль заканчивается на такой волне подъема".
Аншлаг был отвальный. Успех – с переходом в народное ликование. И хотя яйцеголовый зритель пытался выяснить, "какое ко всему этому имеют отношение Шекспир и Сервантес" — в программе оff французы показывали "Дон-Кихота", широкая публика такими вопросами не задавалась и радовалась от души. Шестеро артистов-мужчин Ирины Брук играли всех персонажей "Сна в летнюю ночь. Демонстрировали откровенно площадный в стиле "комедия дель арте" спектакль, демонстрировали придумки и почти цирковые трюки, выполненные с дерзким и виртуозным мастерством, с той легкостью, которая заставляла забывать не только об их технической сложности, но и о Шекспире, Сервантесе, обо всем на свете и отдаваться стихии игры с непосредственностью ребенка. В репертуаре труппы Ирины Брук есть и "Буря" Шекспира, сделанная в той же стилистике. А поскольку фестиваль грядущий начинается с фестиваля идущего, начались переговоры. И не исключено, что в будущем году в одночасье нарисовавшейся в Ереване армии поклонников выпадет счастье новой встречи.
Такой же оглушительный успех сопровождал еще одну комедию-фарс, стоящую в программе off. Правда, в данном случае мнения профессионалов сошлись так же, как сошлись в спектакле "о чем" и "как". "Король Убю" Альфреда Жарри в постановке театра Еt Cetera. Жесточайшая пародия-памфлет на всякую революцию, приводящую к власти босяка, написанная, кстати, 15-летним мальчиком и по понятным причинам никогда доселе не ставившаяся на территории советского и постсоветского пространства. Интересная сценография, неожиданные режиссерские приемы, показавшаяся на редкость ансамблево сыгранной труппа. И Король Убю — Александр Калягин. Посверкивая голубыми глазками, излучавшими какой-то дьявольский сценический аппетит, он вносил отточенную эксцентрику и психологическое остроумие в каждое слово, высекал искры даже из фраз мертворожденных. Пластическая яркость его приемов была велика, но в этой красочности не было избыточности. Даже зритель "с хорошими манерами" аплодировал его словам и штучкам на грани фола, запретным удовольствиям игры, заставляющим артиста забыть о возрасте, избыточном весе и нездоровом сердце. Из вольного фейерверка условных приемов и строго отобранных подробностей возникал персонаж театрально-фантастический, неузнаваемо преображенный и… узнаваемый мгновенно. И возникало желание встать и снять шляпу перед великим артистом современного российского театра. Опять же – в ближайшее время Роберт Стуруа приступит на сцене Еt Cetera к постановке "Бури" с Калягиным в роли Просперо. И если все сложится, этот спектакль станет козырной картой в раскладе следующего Шекспировского фестиваля.
Спектакль "Сон в летнюю ночь" Тбилисского государственного академического театра им. К. Марджанишвили не просто резко отличался от французской постановки, но не давал возможности найти точки соприкосновения. И мысль, высказанная недавно в интервью Робертом Стуруа о том, что репертуар Шекпировского фестиваля не может быть однообразным, поскольку сегодня найти двух похожих Шекспиров практически невозможно, нашел фактическое подтверждение. В пьесе великого драматурга боги спускаются на землю, к мастерам. У марджановцев они спускались в грузинскую деревню, жители которой сеют хлеб, пьют вино из глиняных чаш и поют свои "многоголосые" песни. Из сочетания этого национального лубка и подчеркнутой придуманности "божественных" сцен, из гармонии выраженного национального начала с яркой театральностью рождалось обаяние грузинского спектакля. Получив свою долю аплодисментов, соседи резко заторопились домой, чтобы готовиться к открытию большого международного театрального фестиваля, инициатором которого является директор театра им. Марджанишвили и на проведение которого правительство Грузии выделило… 800 тысяч евро! Кстати, в программу фестиваля вошел спектакль "… и примерная тюрьма" Ереванского ТЮЗа в постановке Акопа Казанчяна. И это тоже результат нашего шекспировского.
В его рамках прошли и три моноспектакля. Все три – отечественного происхождения и подтверждающие, что уже сложившаяся монотрадиция, кстати, также порожденная фестивалем, переводит моноспектакли из рамок актерского самоутверждения в отдельный интересный жанр. "Джульетта" в исполнении Мариам Казанчян стала первой самостоятельной работой на профессиональной сцене Карапета Бальяна. На масштабного Вильяма нашего Шекспира молодой режиссер не замахивался, зато с поставленной перед собой задачей справился прекрасно, определив тему моноспектакля и найдя для нее соответствующую форму воплощения. Метущаяся в опутавшей ее сети девушка жаждет не только любви, но, может, в первую очередь свободы – свободы от пут нелюбви и условностей окружающего ее мира. И, пытаясь эти путы сбросить, Мариам Казанчян демонстрировала не только замечательную пластичность, но и темперамент, трепет, находящие живой отклик у зрителя. Режиссерским дебютом была и работа уже не столь юного Саркиса Арутюняна, поставившего с Артуром Карапетяном моноспектакль "Слепой" по тексту Карине Ходикян. С режиссурой получилось не очень. Зато получилось, что умный и тонкий актер с сотней обертонов в голосе может не только убедить публику, что Отелло задушил бы Дездемону и без происков Яго, но напомнить ей, что в самом отпетом негодяе есть душа – живая, мучающаяся человеческая душа.
"Гамлет" в постановке Грачья Казаряна и в исполнении Арама Оганесяна уже успел получить "Гран-при" Вроцлавского фестиваля и специальный приз польского Национального телевидения. В небольшой зал СТД набилось народу вдвое больше, чем мог представить его проектировщик. Но даже если бы зрителем оклеили и потолок, вместить всех желающих увидеть телесериального мафиози в роли Датского принца было бы невозможно. "Гамлет" не просто оправдал ожидания — "моно" и "спектакль" гармонировали в нем виртуозно. Арам Оганесян демонстрировал порыв без надрыва, искренний порыв, подаваемый с какой-то, казалось бы, малосочетаемой с ним изысканной элегантностью, впечатлившей ереванскую публику ничуть не меньше, чем польскую.
Стал историей еще один Шекспировский фестиваль в Ереване. И, судя по многим проявлением, он положил начало новой истории – истории возрождающейся любви.