Не люблю и не понимаю белый стих. Верлибр. Поэтому стараюсь избегать литературы в этом жанре, а тем более оценок. Потому что, если что-то не любишь, трудно быть объективным. Два сборника стихов переводчицы и поэтессы Каринэ ХАЛАТОВОЙ написаны именно этой методой, и я читал их ("Гранатовое кабаре", 2009г. и "В поисках утерянного сна", 2012г.) под тем же ракурсом неприятия нерифмы. Более того, вспоминал, что в былые времена (еще с древности) поэты не только рифмовали, но и пели свои стихи. И многие от этого выигрывали. Попробуйте без музыки почитать Окуджаву или Высоцкого. Многое будет утрачено.
НО СТЕРЖЕНЬ ПОЭЗИИ — ОБРАЗ ВО ВСЕМ РАЗНООБРАЗИИ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ. Поэты ищут, находят или теряют по пути к вершине образы и украшают ими свои мысли и чувства, свою философию бытия и человеческих отношений. Верлибр в моем представлении — это подстрочник с другого языка (да простят меня "белостихогвардейцы"), и именно с этих позиций я читал два вышеупомянутых сборника.
Женская поэзия (начиная с причудливых фантазий Сафо) насквозь пронизана у истинных женщин любовью. По счастью, Халатова пишет о естественной (без острова Лесбоса) любви, храбро признаваясь:
И целовались мы в час ночи,
Убаюканные шумом фонтанов,
Под защитой случайных редких прохожих.
— А я тебя люблю,
Не по-министерски —
По царски люблю.
Несколько позже в том же сборнике 2012 года она грозится безымянной сопернице:
Вот возьму и у тебя его отобью,
Нет, не стерва я и не безнадежно одинока.
В общем, сопернице повезло, потому что любовь любовью, но у поэта есть и другие кое-какие заботы в жизни, такой драгоценной и неповторимой, потому что
Лечу с долгой скалы,
Между мгновением и жизнью
Растягивается канатом тире.
Да, забот действительно много. Ведь…
Перемыта посуда, перевешано белье,
Надо еще досмотреть закат,
Уложить небо спать,
Угомонить звезды.
Книги нетерпеливо ждут
Меня на столе,
Поддразнивают чистые листы бумаги
Телефон с угрюмым видом грозится зазвонить.
ТЕЛЕФОН — ЭТО ВЕСТНИК ДОБРА И ЗЛА, ЭТО ЧЕРНЫЙ И БЕЛЫЙ ГОНЕЦ СУДЬБЫ, беспощадный, щедрый и неподкупный. Потому что время идет, не оглядываясь, поспеваем ли мы за ним, и поэтесса, прозревая, видит…
Черта зрелости — как нож к горлу,
Переступлю ее — и будто снова делаю первые шаги,
Но не меня ведут за руку,
А я поддерживаю под руку состарившихся родителей,
И все равно крепко к ним прижимаюсь,
Чтобы удержаться на ногах.
Последние 3 цитаты взяты из сборника 2009 года. Халатова размышляет в нем о жизни, беседует с подругой.
Как пасьянс, слова свои
Раскладываю перед другом,
И самой себе становлюсь понятливее.
Вот так маются всю жизнь творческие люди, мечутся, ищут… Иногда находят. Но тут же теряют.
Возвращаясь к друзьям, без которых ни у Халатовой, ни у кого из нас не было бы жизни, приведу еще одну цитату.
На балконе у меня гости.
Бокалы шампанского.
Дружеский говорок.
Знакомьтесь — мой двор.
А это мои звезды над моей крышей.
Не спугните их — тише.
Пусть себе светят.
(Чокаются бокалы с вечерним небом.)
А так как бокалы — дело святое, я позволил себе слегка (15 минут) порезвиться и в меру своей рифмоиспорченности замахнуться (убьет меня Халатова) на оригинал:
На балконе, где гости сидят,
От бокалов стоит перезвон.
Под шампанское тосты звучат,
Правит дружбой застольный закон.
"Это двор мой", — друзьям говорю. —
Это звезды мои — там, вверху.
Не спугните их только, молю,
Чтобы встретили с нами зарю".
Кончаю, страшно перечесть. Читайте стихи, белые и другие. Знайте, что на последний сборник К.Халатовой есть куча откликов от собратьев по перу из СНГ. Читайте, а я все-таки больше не буду лезть в верлибр. Трудно в зрелом возрасте менять поэтическую ориентацию. Да и другие ориентации — тоже.
