7 вопросов правительству
Вообще я человек независтливый. Как у нас — почти хорошо, тужиться до чужого не надо. Живут швейцарцы богаче всех в мире — и на здоровье! Пусть больше всех в мире едят свой швейцарский сыр, точнее всех определяют время по своим швейцарским часам и лучше всех в мире охраняют в швейцарских банках чужие деньги, а их гвардейцы в коротких штанишках — Папу Римского. Они — бренд, и, произнося слово "Швейцария", мы понимаем все это скопом.
Тем более я не завидую вчерашним соседям по советской коммунальной квартире — эстонцам. Они, правда, зарабатывают уже в десять раз больше, чем мы, а Таллин у них в сто раз чище, чем наш Талин, но зато они в тысячу раз менее словоохотливы с гостями, чем любой наш "урпатахос", и в десять тысяч раз реже готовы прийти на выручку, чем самая распоследняя флегма местного образца. Так что они пока еще на противоречивом пути становления национального бренда, и Бог им в помощь.
Но я страшно завидую жителям Петербурга. Зависть гложет меня днем и ночью. Гложет уже больше года — с момента, когда в северной столице России открылся второй по счету круглосуточный книжный магазин. Вы представляете, там есть магазины, куда можно закатиться в любое время суток, как у нас в SAS за колбасой, походить меж стеллажей, снять с полки новый роман нашумевшего автора, полистать сидя на диванчике и даже заложить закладку, чтобы вернуться завтра и дочитать. А можно купить целую вязанку книжек генераторов экономических и политических теорий и изучать их дома с желтым маркером в руках. И этот рай с тихой музыкой и разноречивой концентрацией человеческой мысли на полках подтверждает: Питер — это культурная столица России, и начиная с Петра Великого все распорядители его судьбы были заняты на деле созданием и укреплением этого бренда.
А я завидую. Завидую, потому что ночью в Питере добраться до круглосуточных книжных магазинов если и мешают, то разведенные мосты. А в Ереване найти книжный магазин днем с огнем мешает разведенное за минувшие 16 лет и вольготно обосновавшееся бескультурье. А ведь Ереван был культурной столицей культурного народа тогда, когда мы и слова-то такого на знали — бренд. И я помню это четко и поэтапно. Ведь мой Ереван — мое детство. Я прохожу мимо магазина дорогoго тряпья на проспекте Маштоца и вспоминаю, как целых два вечера засыпала без традиционного папиного чтения на сон грядущий: папа вместе со своим другом дядей Хачиком дежурил по этому адресу ночи напролет, чтобы подписаться для детей на многотомник Майн Рида и Детскую приключенческую библиотеку. Тогда здесь был не магазин MAXMARA, а книжный магазин "Айгирка".
Мой Ереван — самостоятельное освоение книжных территорий вокруг школы. Прямо напротив школы на ул. Анрапетутян (Алавердяна) была Детская библиотека, куда мы с подружками спешили чуть не каждый день, чтобы жадными глазами шарить по полкам в расчете найти еще не прочитанную. Теперь там продуктовый магазин ЗОВК. А если не находили, то пытали счастья в Школьной библиотеке на улице Ханджяна, и, найдя-таки, спешили домой, репетируя диалог с разгневанной на "постороннюю литературу" мамой. Сейчас на месте библиотеки то ли магазин, то ли ночной клуб.
Мой Ереван — моя юность, когда, сорвавшись с университетских лекций, мы с однокурсниками устремлялись к магазинам "Академкнига" на проспекте Баграмяна и улице Туманяна, облизывались на новинки худлитературы и выкладывали свои стипендии за толстенные словари и книги по специальности. Теперь в одном из них, прямо под лестницами Национальной АН, выставлены багеты для картин и вялотекущие экспозиции скучной частной галереи. А в магазине на Туманяна — продуктовый супермаркет SAS.
Мой Ереван — моя молодость, когда, получив диплом, я работала помощником у одного из последних интеллигентных людей в правительстве — министра финансов Степана Рубеновича Сафаряна и по любому поводу сбегала в соседний, основной корпус Дома правительства, в крошечный и всегда переполненный госслужащими книжный магазин Мариэтты, чтобы хотя бы полистать роскошь, выставленную на его полках. И вбухивала всю свою смешную получку в перепадавший дефицит. Говорят, магазин, где успела состариться Мариэтта, работает сейчас только раз в неделю и торгует периодикой. Еще трагичней участь книжного магазина ЦК КП, а ныне Национального Собрания Армении: его попросту закрыли. Говорят, вышел весь читатель. Вышел и не вернулся. А если вернулся, то по всему Еревану и всей нашей богатой природными интеллектуалами стране нашел на месте книг обувь "Роберто", консервы "Долина вкуса" и символы политической и экономической безвкусицы вождей образца девяностых по всей Араратской долине.
Откуда, из каких семеек тупых торгашей они выползли, депутаты первого созыва Национального Собрания и члены первого правительства независимой Армении, если книжный магазин оказался фатально невостребованным и отданным в жадные руки нуворишей? А книги оказались простертыми на бетоне Вернисажа, асфальте возле магазина Ерицяна и сыновей и каменных плитах подземных переходов? И не эта ли невостребованность определила саму логику нашей последующей жизни? И изуродовала всю систему представлений о национальных ценностях? Ведь вот же он в витрине — торжественно воздвигнут лохматый ананас (бюстгальтер с блестящими камушками; кока-кола, которая "эндмишт"; сотовый телефон, который разве не жарит котлеты; журнал "Деньги" про то, что нет в жизни ничего важнее денег; кальян для забалдевших в Анталье лишенных национального самосознания придурков; компьютеры, употребляемые их детенышами исключительно для виртуального мордобоя и скачивания порно; золотые цацки, имеющие цену библиотеки; лосьоны для профпригодных тел и шампуни для разнонаполненных голов и т. д. и т. п) — а книг нет!
Боюсь, что если бы школьные учебники не сохраняли все еще форму книг, то дети попросту не знали бы, как они выглядят. А те, кто давно перестал учиться, зато зачастил во власть, напрочь забыли о книге, я вас уверяю! Потому что только Homo Im-memor, Человек Непомнящий мог одобрить передачу одного из последних уцелевших книжных магазинов в центре, на Каскаде, коммерческому банку. И только напрочь забывшие ее депутаты всех созывов могли не догадаться выступить с законодательной инициативой об обязательном условии сохранения профилей книжных магазинов при их приватизации. Или поощрительно-принудительных мерах к владельцам крупных супермаркетов об обязательной организации книжной торговли ну хотя бы наряду с зубной пастой и предметами необходимой гигиены.
И если вы думаете, что это тотальное беспамятство можно скрыть от постороннего глаза, то глубоко ошибаетесь. И вот почему. Пару недель назад московские друзья передали мне с оказией посылку с новыми книгами. "Оказией" был доктор, не бывший на родине вот уже несколько лет. Когда российский таможенник разул его и почти раздел, лишив ремня на брюках, то поинтересовался содержимым тяжелого пакета. "Это книги", — пояснил доктор, удерживая брюки. "В Армении читают книги?" — насмешливо поднял бровь таможенник. Доктор уже приготовился зачитать лекцию о Нарекаци, который опередил Ренессанс в Европе на добрых триста лет, когда таможенник поднял вторую бровь и попал не в бровь, а в глаз: "Я был в Ереване в прошлом году, красивый город с богатым центром. Всякие магазины есть, а книжных — нет. Я теще отовсюду кулинарные книжки привожу, а у вас и магазина-то не нашел. 
Не нашел книжного магазина ни в центре, ни даже на площади Нжде, которого армянская интеллигенция цитирует чаще, чем мы — Маркса и Фрейда. А он правильно сказал: "Армяне с золотой мошной не встают на защиту золотого пера своих собратьев. . . " Правильно цитирую? Вот то-то и оно. У меня сосед — армянин, на хаш приглашает, там-то и наслушался ваших жалоб на своих".
"Уж лучше бы я провалился сквозь пол растреклятой таможни, чем услышал ТАКОЕ О НАС", — сокрушался доктор, передавая мне книги. А я подумала: а ведь хорошо, что нам не удается преуспеть в деле привлечения в свою страну международных туроператоров. И провалились хилые по грамотности, но нехилые по цене попытки раскрутки Армении через CNN. Иначе первая же волна реальных интуристов мгновенно диагностировала бы нас как страну гостеприимных дебилов, которые обладали лучшим в мире древним алфавитом, а к чему его сейчас приложить — знать не ведают. Homo Im-memor. И это — тоже бренд, правда, катастрофический.
А потому во избежание укоренения отвратительной тенденции к дискриминации Книги в армянском обществе у меня опять возникли вопросы к нашему правительству.
1. БЕСПРЕДЕЛЬНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ В ЭКОНОМИКЕ, или беспредел либерализма обосновывался отцом-основателем программы крушения нашего народного хозяйства Багратяном как неспособность государства грамотно руководить хозяйством. Быть может, обоснования писались им "с натуры", с неграмотных и вороватых чиновников той поры? Не пора ли армянскому государству рассмотреть идею долевого государственного участия в проектах, представляющих стратегически важные для страны сферы деятельности, и в первую очередь — в Глобальном национальном проекте сохранения и приумножения духовных и интеллектуальных традиций? И этот проект должен дотироваться государством не менее основательно, чем здравоохранение. Потому что нынешняя убыточность книготорговли, если не вернуть книгу в наш быт, обернется провалом любых интеллектуальных начинаний в стране.
2. УГРОБЛЕННАЯ АОДОВСКИМ РЕЖИМОМ СИСТЕМА "АЙГИРКА" была, конечно, далека от совершенства, но может быть возрождена в новом качестве государственно-частной корпорации, нацеленной на издание армянской и переводной литературы, поддержку талантливых армянских писателей, переводы их текстов на иностранные языки и вообще "раскрутку" за рубежом; издание словарей и справочной литературы; воссоздание широкой сети книготорговли. Быть может, правительству стоит объединить усилия министерств и ведомств, занятых в сферах культуры, образования и науки, торговли, учета недвижимости со знаниями и опытом нашей реальной, а не номенклатурной интеллигенции — для разработки и реализации проекта "Айгирк" в рамках глобального национального проекта?
3. ОСНОВЫВАЕТСЯ ЛИ ПРОЕКТ РАЗВИТИЯ ЕРЕВАНА, о котором сообщает главный архитектор города, на нормативах наличия книжных магазинов и библиотек на единицу площади и ее заселенности? Если нет, то следует ли считать такой проект профессионально состоятельным и социально востребованным? А если нет и нормативов, то не с разработки ли таковых следует начинать любое градостроительное начинание и в Ереване, и в любом населенном пункте нашей страны?
4. ОЗНАМЕНУЕТСЯ ЛИ РЕАЛЬНЫЙ ВВОД В ДЕЙСТВИЕ культового для ереванской мэрии Северного проспекта открытием нового книжного магазина? И это будет не магазин канцпринадлежностей или магнитных носителей, а настоящий Дом книги? Возможно, именно эта фишка будет способна примирить ереванцев с претензией авторов проекта на придачу рукотворному каменному ущелью роли символа современного Еревана?
5. ПРЕДУСМОТРЕН ЛИ В ДИЛИЖАНСКОМ КЛАСТЕРЕ АРМЯНСКОГО ПРИНИМАЮЩЕГО ТУРИЗМА КНИЖНЫЙ МАГАЗИН, где иностранцам будут предложены не только открытки с видами и сувениры, но также армянская художественная и документальная литература на иностранных языках, армянские разговорники, армяно-иноязычные словари и пр. ?
6. ПОСКОЛЬКУ РАСПРОДАННУЮ СЕТЬ КНИЖНЫХ МАГАЗИНОВ ВРЯД ЛИ ВЕРНЕШЬ, а восстанавливать книготорговлю следует в полном объеме и незамедлительно, то не назрел ли вопрос о внесении поправок в Гражданский кодекс страны, обязывающий предпринимателей крупных торговых сетей (продовольственных супермаркетов SAS, STAR, "Ерицян и сыновья", торговых центров ТАШИР и пр.) отводить 5% торговой площади под книжную торговлю? И это будет продажа книг, а не кроссвордов или "Спид-Инфо"? И она будет круглосуточной, как водка и пиво в этих торговых заведениях?
7. ПОЧЕМУ БЫ ВПРЕДЬ ПРИ ВЫДАЧЕ РАЗРЕШЕНИЯ НА ЗАСТРОЙКУ не предусмотреть за мэриями право безвозмездного закрепления за государством 200 метров в первых этажах в регламенте согласования проектно-сметной документации многоэтажных жилых зданий — для создания специализированных книжных магазинов с функциями литературных клубов? И вообще интересно, что читали в последний раз наши градоначальники, министры и сотрудники аппарата правительства? И было ли прочитанное Книгой?
Можно сказать, что битва за тотальное истребление Книги из обихода армян успешно завершена учеными господами Тер-Петросяном и Багратяном и их неучеными последователями и последовательницами в средних школах, дискредитировавших предмет "литература" как необлеченный экзаменационной властью. Литература как объект и предмет Знания сублимировалась в механическое заполнение экзаменационных тестов, как кроссвордов и китайских чайнвордов. Столь желанный для любых тираний, забитый нищетой и неграмотностью Homo Im-memor уже выведен в нашей стране и недавно доказал свое массовое присутствие. Тем не менее выхлестнувшиеся на страницы прессы, экраны телевизоров и в быт очевидное косноязычие и литературная безграмотность выпускников учебных заведений последнего десятилетия продолжает удивлять. "Все смешалось в доме Обломовых" — это шапка февральского номера одной из армянских газет, где мало кто из читателей углядел претенциозную безграмотность автора статьи и редактора. И это при наличии десятков университетов с факультетами филологии вообще и журналистики в частности.
А я завидую. Завидую народам, которым алфавит, книгопечатание и само слово "книга" принесли наши великие предки. А мы, пронеся мечту о независимости сквозь сотни лет, растеряли на ее пороге главное, для чего нас создал и сохранил Господь, — талант и умение создавать, приумножать, сохранять и распространять Знание. А ведь это был наш бренд.
Но еще не поздно все вернуть. Для нашего народа вообще НИЧЕГО НИКОГДА НЕ ПОЗДНО. Ведь у нас ударение ставится на самой последней гласной слова. И вообще наша любимая поговорка – верчи бари лини.
Menu
