Прошло уже полгода с того дня, как 12 августа 2008г. премьер-министр Турции Тайип Эрдоган выступил в Москве с инициативой относительно создания альянса "Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе". Кроме Турции альянс предполагает охватить Россию, Армению, Азербайджан и Грузию. Чтобы подвести промежуточные итоги данного регионального проекта Анкары, необходимо задаться следующими вопросами: что же благодаря турецкой инициативе изменилось на Южном Кавказе за это время и какое воздействие оказала она на протекающие здесь процессы?
Следует откровенно признать, что Кавказская платформа не только ничего не изменила, но и в определенном смысле стала платформой (простите за тавтологию) для дальнейшего обострения отношений между некоторыми ее участниками. Сразу после декларирования Турцией своей идеи в Нагорном Карабахе и Армении было выражено скептическое отношение к возможности ее реализации. И не только потому, что в то время не были определены механизмы претворения инициативы Анкары в жизнь. К слову, практического оформления они не получили и сейчас, но причина не в них. Причины – гораздо глубже и кроются они в серьезных противоречиях между большинством стран-участниц этой самой Платформы стабильности, что и не позволяет им найти общий язык и задействовать свой миротворческий потенциал.
Во-первых, в условиях, когда между Арменией и Азербайджаном (с Турцией), как и между Россией и Грузией нет дипломатических отношений, говорить о полноценном сотрудничестве с целью обсуждения и реализации каких-либо идей, пусть и благородных, едва ли приходится.
Во-вторых, процесс раздела сфер влияния на Южном Кавказе между крупными геополитическими игроками, который интенсифицировался после августовских событий в Грузии и признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, пока не завершился, что приводит к еще большему углублению разделительных линий в регионе. Так, незадолго до завершения срока полномочий администрации президента Джорджа Буша США подписали с Грузией Хартию безопасности, в ответ на которую Россия намерена развернуть военно-морскую базу в Абхазии, а также военно-воздушную и военную базу в Южной Осетии. Российская сторона заявила, что возможность размещения баз предусмотрена отдельным межгосударственным соглашением между Россией и Абхазией. Можно не сомневаться, что Москва закрепляется здесь надолго. О чем свидетельствует и совет спикера Госдумы РФ Бориса Грызлова депутатам европейских парламентских ассамблей при обсуждении грузино-осетинских и грузино-абхазских отношений исходить из того, что "бесполезно говорить о том, что возможен обратный путь, Россия признала Южную Осетию и Абхазию — и это на века". В свою очередь Грузия намерена ответить размещением в Поти и Марнеули военных баз США.
В-третьих, дополнительную остроту и без того напряженным отношениям между странами региона придает весьма жесткая борьба, связанная с реализацией энергетических проектов, в которую вовлечены как региональные, так и внерегиональные силы. Недавний газовый кризис между Россией и Украиной обнажил серьезные проблемы геополитического характера. В том числе связанные с нашумевшим проектом газопровода NABUCCO, против которого яро выступает Россия, усматривая в нем угрозу своим стратегическим интересам. С целью воспрепятствовать реализации проекта российский "Газпром" уже предложил Азербайджану полностью закупить его природный газ за максимальную цену. Баку до сих пор не дал ответа на это предложение, но здесь весьма примечательным было заявление президента Алиева. Отметив готовность Азербайджана к участию в проекте, он, однако, обусловил это необходимостью принятия Европой политических решений. Скорее всего, Азербайджан затеял не только экономические, но и политические торги.
И, наконец, еще одним фактором, препятствующим реализации турецкой идеи, служат межнациональные конфликты, в частности нагорно-карабахский. Ирония состоит в том, что Анкара предложила Кавказскую платформу стабильности и сотрудничества, в том числе для содействия урегулированию конфликтов. Однако на практике Азербайджан и Грузия свое участие в данной инициативе увязывают с разрешением этих конфликтов и от турецкого посредничества фактически отказались. "Официальный Баку считает невозможным осуществление платформы, открывающей пути к сотрудничеству с Арменией, без разрешения нагорно-карабахского конфликта", — заявил замминистра иностранных дел Азербайджана Араз Азимов в Стамбуле, где 28 января состоялось заседание представителей государств — участников Платформы стабильности.
С учетом всех приведенных выше факторов, разных, а зачастую и прямо противоположных точек зрения на пути разрешения имеющихся проблем, провал обсуждения в Стамбуле Кавказской платформы не стал сенсацией. Пятерке стран-участниц договориться не удалось. Но удастся ли Анкаре реанимировать процесс и снять имеющиеся между его участниками противоречия или альянс обречен превратиться в заурядный клуб пяти джентльменов, коротающих время за ни к чему не обязывающими разговорами?