На фестивале «Золотой абрикос» в рамках Дней российского кино был представлен фильм «Война принцессы» режиссера, сценариста, продюсера, писателя и поэта, автора и постановщика театральных мюзиклов и пьес, заслуженного деятеля российской культуры Владимира Аленикова.
ВЛАДИМИР АЛЕНИКОВ — АВТОР МНОЖЕСТВА ХУДОЖЕСТВЕННЫХ И ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ФИЛЬМОВ. Среди них – «Каникулы Петрова и Васечкина», «Короли российского сыска», «Биндюжник и король», «Улыбка Бога, или Чисто одесские истории», «Нужные люди», «Пять вечеров с Олегом Табаковым», «Любовь великих» и другие.
Несколько лет назад режиссер был приглашен в Голливуд, где он снял фильм «Время тьмы» (в российском прокате – «Феофания, рисующая смерть»).
Картина «Война принцессы» посвящена актуальной теме – острым межнациональным отношениям. Несмотря на всю жестокость происходящего, фильм очень добрый. Он о любви армянского парня к русской девушке.
— Действие в нем происходит в 90-е годы, — говорит режиссер, — но до сих пор мы постоянно видим какие-то проблемы, стычки и взаимную ненависть между представителями разных национальностей. В России, к сожалению, не отличают армян от грузин, азербайджанцев и т.д. Все они лица кавказской национальности и отношения между ними совершенно ненормальные. Я надеюсь, что фильм достучится до зрителей и благоприятно повлияет на изменение нравственного климата.
Несмотря на то что фильм был представлен во внеконкурсной программе, он получил приз «За реалистичность отражения остросоциальных проблем современности», учрежденный спонсором фестиваля — Южно-Кавказской железной дорогой.
Много лет назад Владимир Алеников работал в Армении, где снимал игровой фильм «Комитас».
— Когда-то я мало что знал об Армении — только картины Сарьяна, стихи Туманяна, музыку Хачатуряна, — рассказывает он. — Однажды в каком-то журнале я увидел необычную репродукцию картины, очень меня поразившую. Это была картина армянского художника Геворка Григоряна, на которой был изображен странный человек в черной сутане, с горящим и блуждающим взором. Под ней было написано «Комитас». Она произвела на меня очень сильное впечатление.
Тогда я ничего не знал о композиторе, только слышал это имя. И чем больше я вникал в историю жизни Комитаса, тем больше она меня поражала. Почему-то я стал видеть какие-то пересечения с собственной жизнью, с собственной судьбой, хотя на самом деле не было ничего похожего. И в какой-то момент понял, что мне просто необходимо сделать фильм о Комитасе.
Я приехал в Армению в первый раз. Я даже нашел тех людей, которые лично знали Комитаса. Провел здесь три месяца и написал сценарий. Потом пытался предложить его официально: начиная от министра культуры и кончая председателем Гостелерадио Армении – тогда им был Степан Погосян. Поначалу меня принимали в штыки, очень настороженно, иногда даже недружелюбно, никто не хотел со мной серьезно разговаривать.
— Как вы думаете, почему?
— Во-первых, наверное, из-за темы, которая в те годы замалчивалась, во-вторых, я понимал: некоторым не нравилось, что вот вдруг из России приехал парень снимать фильм о человеке, который является национальной гордостью Армении. Но постепенно меня начали поддерживать замечательные люди: Сильва Капутикян, Сос Саркисян, Армен Джигарханян, с которыми мы стали близкими друзьями, Минас Аветисян, другие художники. Короче, образовалась группа выдающихся людей, которым мой замысел показался очень серьезным и важным. Спустя какое-то время мой вопрос решил Католикос Всех Армян Вазген I, который удостоил меня аудиенции и довольно долго со мной беседовал.
Мы разговаривали более полутора часов, говорили по-французски, и Католикосу очень понравился мой замысел, он активно стал мне помогать. Разрешил снимать во всех церквах, дал мне в помощь одного из своих архиепископов в качестве консультанта, дал культовые одеяния для съемок, позвонил первому секретарю ЦК партии – тогда им был Карен Демирчян – с просьбой мне помочь. Мне дали официальное разрешение для работы над игровым фильмом «Комитас» на телестудии «Ереван».
— То есть съемочная группа была армянской?
— Да. Россиянином был только я. Оператором назначили Лаэрта Погосяна. И мы начали работать. Когда работа пошла, помню, директор студии Сергей Арустамян мне сказал: «Зачем ты сюда приехал? Хочешь у нас деньги заработать?» Я ответил: «Мне ваши деньги не нужны. Я приехал делать картину, потому что, как мне кажется, она безумно важна».
Видимо, директор сразу зацепился за мои слова: когда вышел приказ о составе съемочной группы, там перед словами постановщик – Алеников В.М. было написано: «без выплаты заработной платы…» Поэтому практически за все это время я, единственный во всем коллективе, не получал никакой зарплаты. Я вынужден был зарабатывать другими способами. Писал сценарии для телевидения, сказки, сделал один документальный фильм, еще что-то. Словом, приходилось выкручиваться… Почти год. И все равно, к сожалению, наши усилия закончились скверно, потому что начальство боялось этого фильма.
Во-первых, как мне кажется, из-за формы картины – это был далеко не соцреалистический фильм: там было много символики, масок, недосказанности, рассчитанной на понимание зрителей. Три дня художественный совет пытался найти приемлемое название для картины, хотя какое могло быть название, когда речь в нем шла о Комитасе?.. Более конкретного и точного названия не могло и быть.
Во-вторых, считалось, что картина шла вразрез с общепринятыми нормами, в том числе политическими. Именно в тот период на государственном уровне устанавливались официальные отношения с Турцией. И картина о Геноциде армянского народа не входила в общий формат происходившего. Словом, тогда ни с какой точки зрения мой фильм не вписывался. Поэтому в какой-то момент его просто остановили.
— И вы смирились с таким оборотом дела?
— Я решил обратиться к своим друзьям за помощью. Но как-то так получилось, что никого не оказалось в городе, я остался один. В том числе не оказалось никого из академиков, которые помогали. В конце концов картину закрыли, и мне было сказано: «Все, спасибо. До свиданья». И не просто закрыли, а материал уничтожили. Чудом мне удалось спасти какие-то сцены, и все, что осталось от фильма, – мизер. Вот такая грустная история…
— Я понимаю, что дважды в одну и ту же реку не войдешь. И тем не менее, с момента работы над картиной прошло, как вы отметили, 40 лет, у вас никогда не возникала мысль вернуться к этому сценарию? Тем более что времена поменялись, а тема, затронутая в нем, — по-прежнему чрезвычайно актуальна.
— Если вдруг мне предложат вновь заняться этим фильмом… Мне по-прежнему кажется, что это – безумно серьезная, интереснейшая, трагическая и важнейшая история жизни, которая толком так и не была рассказана…
Несколько лет назад режиссер был приглашен в Голливуд, где он снял фильм «Время тьмы» (в российском прокате – «Феофания, рисующая смерть»).
Картина «Война принцессы» посвящена актуальной теме – острым межнациональным отношениям. Несмотря на всю жестокость происходящего, фильм очень добрый. Он о любви армянского парня к русской девушке.
— Действие в нем происходит в 90-е годы, — говорит режиссер, — но до сих пор мы постоянно видим какие-то проблемы, стычки и взаимную ненависть между представителями разных национальностей. В России, к сожалению, не отличают армян от грузин, азербайджанцев и т.д. Все они лица кавказской национальности и отношения между ними совершенно ненормальные. Я надеюсь, что фильм достучится до зрителей и благоприятно повлияет на изменение нравственного климата.
Несмотря на то что фильм был представлен во внеконкурсной программе, он получил приз «За реалистичность отражения остросоциальных проблем современности», учрежденный спонсором фестиваля — Южно-Кавказской железной дорогой.
Много лет назад Владимир Алеников работал в Армении, где снимал игровой фильм «Комитас».
— Когда-то я мало что знал об Армении — только картины Сарьяна, стихи Туманяна, музыку Хачатуряна, — рассказывает он. — Однажды в каком-то журнале я увидел необычную репродукцию картины, очень меня поразившую. Это была картина армянского художника Геворка Григоряна, на которой был изображен странный человек в черной сутане, с горящим и блуждающим взором. Под ней было написано «Комитас». Она произвела на меня очень сильное впечатление.
Тогда я ничего не знал о композиторе, только слышал это имя. И чем больше я вникал в историю жизни Комитаса, тем больше она меня поражала. Почему-то я стал видеть какие-то пересечения с собственной жизнью, с собственной судьбой, хотя на самом деле не было ничего похожего. И в какой-то момент понял, что мне просто необходимо сделать фильм о Комитасе.
Я приехал в Армению в первый раз. Я даже нашел тех людей, которые лично знали Комитаса. Провел здесь три месяца и написал сценарий. Потом пытался предложить его официально: начиная от министра культуры и кончая председателем Гостелерадио Армении – тогда им был Степан Погосян. Поначалу меня принимали в штыки, очень настороженно, иногда даже недружелюбно, никто не хотел со мной серьезно разговаривать.
— Как вы думаете, почему?
— Во-первых, наверное, из-за темы, которая в те годы замалчивалась, во-вторых, я понимал: некоторым не нравилось, что вот вдруг из России приехал парень снимать фильм о человеке, который является национальной гордостью Армении. Но постепенно меня начали поддерживать замечательные люди: Сильва Капутикян, Сос Саркисян, Армен Джигарханян, с которыми мы стали близкими друзьями, Минас Аветисян, другие художники. Короче, образовалась группа выдающихся людей, которым мой замысел показался очень серьезным и важным. Спустя какое-то время мой вопрос решил Католикос Всех Армян Вазген I, который удостоил меня аудиенции и довольно долго со мной беседовал.
Мы разговаривали более полутора часов, говорили по-французски, и Католикосу очень понравился мой замысел, он активно стал мне помогать. Разрешил снимать во всех церквах, дал мне в помощь одного из своих архиепископов в качестве консультанта, дал культовые одеяния для съемок, позвонил первому секретарю ЦК партии – тогда им был Карен Демирчян – с просьбой мне помочь. Мне дали официальное разрешение для работы над игровым фильмом «Комитас» на телестудии «Ереван».
— То есть съемочная группа была армянской?
— Да. Россиянином был только я. Оператором назначили Лаэрта Погосяна. И мы начали работать. Когда работа пошла, помню, директор студии Сергей Арустамян мне сказал: «Зачем ты сюда приехал? Хочешь у нас деньги заработать?» Я ответил: «Мне ваши деньги не нужны. Я приехал делать картину, потому что, как мне кажется, она безумно важна».
Видимо, директор сразу зацепился за мои слова: когда вышел приказ о составе съемочной группы, там перед словами постановщик – Алеников В.М. было написано: «без выплаты заработной платы…» Поэтому практически за все это время я, единственный во всем коллективе, не получал никакой зарплаты. Я вынужден был зарабатывать другими способами. Писал сценарии для телевидения, сказки, сделал один документальный фильм, еще что-то. Словом, приходилось выкручиваться… Почти год. И все равно, к сожалению, наши усилия закончились скверно, потому что начальство боялось этого фильма.
Во-первых, как мне кажется, из-за формы картины – это был далеко не соцреалистический фильм: там было много символики, масок, недосказанности, рассчитанной на понимание зрителей. Три дня художественный совет пытался найти приемлемое название для картины, хотя какое могло быть название, когда речь в нем шла о Комитасе?.. Более конкретного и точного названия не могло и быть.
Во-вторых, считалось, что картина шла вразрез с общепринятыми нормами, в том числе политическими. Именно в тот период на государственном уровне устанавливались официальные отношения с Турцией. И картина о Геноциде армянского народа не входила в общий формат происходившего. Словом, тогда ни с какой точки зрения мой фильм не вписывался. Поэтому в какой-то момент его просто остановили.
— И вы смирились с таким оборотом дела?
— Я решил обратиться к своим друзьям за помощью. Но как-то так получилось, что никого не оказалось в городе, я остался один. В том числе не оказалось никого из академиков, которые помогали. В конце концов картину закрыли, и мне было сказано: «Все, спасибо. До свиданья». И не просто закрыли, а материал уничтожили. Чудом мне удалось спасти какие-то сцены, и все, что осталось от фильма, – мизер. Вот такая грустная история…
— Я понимаю, что дважды в одну и ту же реку не войдешь. И тем не менее, с момента работы над картиной прошло, как вы отметили, 40 лет, у вас никогда не возникала мысль вернуться к этому сценарию? Тем более что времена поменялись, а тема, затронутая в нем, — по-прежнему чрезвычайно актуальна.
— Если вдруг мне предложат вновь заняться этим фильмом… Мне по-прежнему кажется, что это – безумно серьезная, интереснейшая, трагическая и важнейшая история жизни, которая толком так и не была рассказана…
