ПРИНЯТО СЧИТАТЬ, ЧТО У КАЖДОГО НАРОДА ЕСТЬ СВОЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ РЕСУРС, свой «бесплатный бензин», благодаря которому он существует и развивается — невзирая ни на что. «Платный бензин» для этой цели не годится — он не дает никаких преимуществ. У американцев бесплатный бензин — это свобода, у немцев — трудовая этика, у китайцев — фантастическая дисциплина и т.д.
Мы, армяне, постоянно окруженные врагами, тысячелетиями боролись за свое существование. Вот это умение выжить даже в самых невероятно сложных условиях, сохраняя при этом веру, язык, культуру, традиции, самобытность, и есть наш бесплатный бензин. Если он кончится, тогда помилуй, Господи, несчастную Армению. Но пока горючее в национальном баке есть. Кто такой какой-то Никол, чтобы его без остатка выпить?
И весьма символично, что народную борьбу в судьбоносное для нации время возглавила, как это неоднократно было в нашей истории, Армянска Апостольская Церковь. Предательская власть Пашиняна, в отличие от большевиков, Церковь явно недооценила.
Большевики 30 июля 1918 года, издали «Декрет о набатном звоне». Этим декретом под страхом придания революционному трибуналу (а мы знаем, какие решения он обычно принимал) запрещалось созывать население «набатным звоном», тревожными гудками и т.д. «Соучастники, пособники, подстрекатели, призывающие к пользованию обозначенным способом возбуждение тревоги, отвечают перед революционным трибуналом наравне с главными виновниками. Покушение на совершение означенного деяния наказуется, как оконченное деяние». Вот так. То есть только подошел к колокольне — и уже как бы позвонил. Но предательская власть Пашиняна не успела принять соответствующий декрет, и колокола церкви зазвонили.
И зазвонили вовремя, ибо Армения на глазах превращается в контурную карту, и расписать ее разными фломастерами, а также провести границы самым неожиданным образом может сегодня каждый. И не случайно. Народ эту власть ненавидит, и публично произнести имя любого представителя окружения Пашиняна без присовокупления бранных слов уже равносильно гражданскому самоубийству.
ГОСУДАРСТВО ПРИ ПАШИНЯНЕ ИСПОЛНЯЕТ ФУНКЦИИ, ПРЯМО ОБРАТНЫЕ своим исконным, то есть не защищает страну и граждан, а сознательно навлекает на них все новые беды. Про такое государство можно наговорить много разных слов, но не стоит труда: ясно же, что долго ему не просуществовать. Сегодня оно полностью парализовано. Из всех государственных структур действуют только выполняющие исключительно репрессивные функции полиция, СНБ, СК и прокуратура. А Пашинян напоминает о собственном существовании только поливанием себя водой в прямом эфире, советами сажать деревья, чтобы не видеть врага, и абсурдными рассуждениями о государстве и истории.
Эта власть реконструкции не подлежит. Ни в каком виде. Она подлежит немедленному устранению. Под ее масками не человеческие лица. Там только черепы с костями. Чем дольше Пашинян в нынешней ситуации останется у власти, тем труднее будет его уход в цивилизованной форме. Агрессия, ненависть и злость будут накапливаться уже не в виртуальном фейсбуковском мире, а в реальных умах и сердцах конкретных людей.
Сегодня нужно приветствовать любую законную акцию протеста, которая ускорит уход предательской власти. И шествие Движения «Тавуш во имя Родины», и митинги, и перекрытие дорог, и голодовки, и акции перед государственными учреждениями, и заявления Спюрка… Главное, чтобы борьба сопровождалась каждодневным приращением сил и завоеванием новых плацдармов. Если на ноги встанут десятки и сотни тысяч наших сограждан, то Пашиняна не спасет никакой репрессивный аппарат. Противостоять стихии додумался разве что Ксеркс, который приказал высечь море.
А приращение сил точно будет, ибо на этот раз объединились все политические силы, осознав, наконец, когда можно всласть полаяться друг с другом, а когда продолжение лая неуместно, а уместна консолидация для спасения страны. Так что в атмосфере уже отчетливо ощущается аромат конца предательской власти, окончательно потерявшей свою общественно-политическую легитимность.
Конечно, Пашинян добровольно не уйдет. Ведь он еще не воплотил в жизнь свои планы в их целостности. Например, кроме Тавуша, не сдал врагу Гегаркуник, Арарат, не открыл «Зангезурский коридор» и т.д. Есть в психологии так называемый «синдром незаконченного действия», согласно которому незаконченное действие запоминается прочнее, помнится дольше законченного. При незавершенном действии не удовлетворена потребность в достижении результата, и человек прилагает все свои усилия, чтобы довести дело до конца. Но уйти его заставит народ.
ПОЧЕМУ БЕЗОГОВОРОЧНО КАПИТУЛИРОВАВШИЙ ПЕРЕД турецко-азербайджанским тандемом Пашинян упорно не желает капитулировать перед требующим его немедленной отставки собственным народом и отчаянно цепляется за власть? Надеется, что сограждане предложат ему условия почетной капитуляции, то есть дадут возможность уйти под гарантии безопасности?
Но ведь с раковой опухолью никто и не пытается договориться. Ее уничтожают — химией, облучением, ножом хирурга. Если опухоль не уничтожить, она будет только расти и скоро станет неоперабельной.
О каких гарантиях может идти речь в случае сдавшего Арцах, сдающего по частям Армению, виновного в гибели тысяч молодых парней и превратившего в развалины целую страну? У Пашиняна глубоко в душе сидит желание разрушить ради самого разрушения. Эта личность явно получает удовольствие от бессмысленного и беспричинного уничтожения всего, что создано другими. Она деструктивна независимо от наличия угрозы самосохранению и вне связи с удовлетворением потребностей.
Но Пашинян не сможет избежать справедливого суда и не ответить за все свои деяния перед трибуналом. Он отвечает за все. Просто потому, что больше некому. А расплачиваемся за его предательские действия мы. Просто потому, что больше некому.
Многие до последних событий в Тавуше жаловались на то, что людей, которые могли бы если не для всех, то хотя бы для многих выполнить функцию нравственного камертона, в нашем сегодняшнем обществе нет. Но камертон в лице служителей Армянской Апостольской Церкви появился. И он удивительным образом совпал с внутренним камертоном, встроенном Господом Богом в каждого человека. Их и надо слушать.
