— В знаменитой рязановской комедии была фраза: "У вас удивительная профессия – вы занимаетесь тем, чего нет". Вы издаете книги в стране, которая чтением, мягко выражаясь, не увлекается…
— Я начал заниматься этим с 92 года, и в Армении, к сожалению, с тех пор мало что изменилось – книги как не покупали, так и не покупают. Но это не значит, что издательское дело — работа недоходная. По крайней мере в "белом" мире издательский бизнес считается 3-4-м по прибыльности. С другой стороны, если сегодня “Антарес” имеет свои представительства в Москве и Санкт-Петербурге, это в любом случае спасибо родине! На мой взгляд, пока состоятельные армяне не начнут возвращаться в Армению, книги покупаться не будут. В нашей стране, слава богу, сегодня немало людей, у которых есть излишек денег, но их возможности много больше их представлений и воображения. Ну, купил ты две машины, три, джип, КамАз, пять гаражей… А что дальше? Книгоиздательство в Армении – работа на будущее, которое пока сомнительно, но, на мой оптимистичный взгляд, наступит непременно. Во всяком случае мы книгоиздательством деньги зарабатываем. Почему заказывают нам? Потому что видели нашу продукцию. Чтобы к тебе шли, недостаточно провозгласить себя профи — это надо доказывать делом. И когда раскупается тираж, это уже победа.
— А как насчет детской литературы? Она в вашем исполнении выглядит весьма привлекательно.
— К сожалению, у нас детские книги покупают по тому же принципу, что и бонбоньерку, – чтобы коробка была красочной, чтобы формат и вес были "не слабо". В лучшем случае ее покупают в подарок – чаще, не глядя на содержание и не для своего ребенка. Другой парадокс – во всех книжных магазинах Армении, вместе взятых, продается меньше книг, чем в супермаркете "САС".
— И чем вы это объясняете?
-Туда постоянно заходят люди, которые, не напрягаясь, могут выложить за книгу, скажем, 5000 драмов.
— А, скажем, в “Ноян Тапан” ходят люди бедные?
— Туда ходят люди разные, но их мало, и это те, кто, допустим, целево выделил 10000 драмов на книги. А когда граждане-товарищи выкладывают 50 тысяч за "поесть-попить", отдать ничтожные пять процентов от этой суммы на книги легче.
— Есть ли сегодня хоть какой-то спрос на добротную художественную литературу?
— А разве она пишется?
— Ну, в мире же рождаются вещи, которые стоит переводить!
— А разве остались хорошие переводчики? Вот мы сейчас издаем Хемингуэя, вернее, переиздаем в переводе с оригинала. До этого были переводы с русского. Еще делаем “Гамлета”, “Ромео и Джульетту”, басни Крылова и Хнко Апера. Знаете, как я вышел на эти книги? Поинтересовался в библиотеках, что пользуется наибольшим спросом. Мне показали эти – в зачитанном до дыр состоянии. Решил их переиздать, раз есть спрос.
— А без спроса?
— У нас ведется очень большая работа по изданию словарей, мы первыми в Армении сделали шаг, когда два издательства-конкурента совместно выпустили книгу. Это призыв к обществу – объединяйтесь, нам есть что делать вместе и нечего делить. Ведь все издательства Армении, вместе взятые, не тянут даже на половину одного издательства мирового уровня. Имею в виду количество сотрудников и изданных книг. О финансах, заметьте, речь не идет. Все вместе мы даже не один процент нормального западного или российского издательства. Соответственно, нам нужно думать о более дешевых носителях. Вот недавно мы начали издавать книги на СД.
— Но ведь есть какие-то пиар-технологии для привлечения внимания к книге, можно же их использовать…
— Конечно, можно. Во всем мире выставки и ярмарки книг открываются первыми лицами государства. Наши правители подобными делами не занимаются. У нас последнюю книжную выставку открывал покойный премьер Андраник Маргарян, он вообще заходил в книжные магазины. После него никто из такого ранга руководителей к книжному делу близко не подходил. Но надо работать. Ведь ребенок, который учится в первом, втором, пятом классе, не виноват в том, что его родители не получают таких зарплат, чтобы обеспечить его детской литературой. Во всяком случае у нас детская литература на дотации. Сравните: в Ереване или Берлине себестоимость книги одинакова, но там ты продаешь ее за 20 евро, а здесь – за два. Плюс там ее издают тиражом в 20000 экземпляров – здесь ты делаешь 500. Должны появиться люди, которые любят книгу и могут ее купить.
— Возможность воспитания таких людей вы исключаете?
— Не исключаю, но 90-е годы прошлого века и начало нынешнего наглядно показали, что чем малообразованнее человек, тем больше денег он зарабатывает. Так что получается, читать книги – не резон.
— А как вы относитесь к тому, что благодаря рынку кто ни попадя может создать опус и пустить в тираж?..
— Нормально отношусь, если это не порнография и не фашизм. Он может сделать это раз, два, когда-нибудь деньги закончатся.
— Но он может успеть это пропиарить и создать имидж "литературы". У государства не должно быть здесь функций?
— То, как государство относится сегодня к книге, это преступление. Оно должно спонсировать те книги, которые нужны ему, а не председателю Союза писателей. Государство должно выпускать книги о гражданском обществе. Вот на книгу для подростков "Я – гражданин Армении" оно выделило ровно столько, чтобы ее можно было издать черно-белой на плохой бумаге – все остальное для цветного иллюстрированного издания вложил я. Счел, что такая книжка очень нужна и ее надо финансировать – книгу о государстве, об обществе, о непреходящих ценностях.
— А в чем преступление-то? Государство выделило деньги, вы добавили, получилось чудо как хорошо…
— Не об этом речь. Предположим, один автор, пишущий для детей, издается в одном издательстве по госзаказу, а другой — в частном порядке. А потом эти книги должны конкурировать. Книга, заказанная государством, сколько бы она ни стоила, все идет в прибыль, а частник должен при ценоназначении учитывать свои затраты. Получается, что государство делает неравными возможности и автора, и издателя и не важно, чем оно это мотивирует. Государство должно спонсировать те книги, которые насущно необходимы,– по геополитике, геоэкономике, книги о Геноциде на иностранных языках — ведь их же не продашь. Но если государство, общество заинтересованы в распространении информации об этом, они обязаны спонсировать эти книги. Или научная литература – кто ее должен финансировать? Например, 10 лет назад государство спонсировало издание альбомов по искусству, а сейчас в этом нет необходимости – сегодня их уже можно продать. Государство должно помогать определенным сферам завтра становиться конкурентоспособными.
— Если бы не ваш параллельный бизнес, вам в Армении удалось бы достичь коммерческого успеха книгоизданием?
— Ну я достиг. Сейчас делаю очень хороший коммерческий проект – издание учебников, 30 наименований, в основном российских. Если японцы не пишут сами учебник по химии, а покупают его у издательства "Просвещение", почему бы нам не сделать то же самое? Этот учебник переведен на 40 языков мира, но в нашем Минобре ему почему-то предпочли написанный нашими авторами.
— А зачем тогда его издавать?
— Мы берем на себя функцию издавать те учебники, которые в наших школах не запрещены, но государство за них не платит. Точно так же, как издали недавно целый ряд словарей, в том числе молдаво-армянский и армяно-молдавский, армяно-болгарский и наоборот. Сегодня это кажется бесперспективным, но историческая практика показывает, что выход словаря всегда способствовал выходу отношений между государствами на новый уровень.
— И все таки, что делать, чтобы в нашем обществе вновь проснулся интерес к книге?
— В любом случае очень многое зависит от государства. Президенты и премьер-министры должны ходить на книжные выставки, чтобы за ними ходили средства массовой информации. Сегодня все в этом мире зависит от медиа – формирование отношения, психологии, вкуса. Книжную ярмарку во Франкфурте открывает Ангела Меркель, до нее – Шредер, Колль. Книжный салон в Париже открывал Жак Ширак, сейчас -Саркози. Книжный Салон в Петербурге – Путин. Матвиенко посещает его два раза в день, а за ней — пресса, телеканалы. На книжной ярмарке в Москве, которую тоже открывают первые лица, представляют свои книги деятели искусств, звезды первой величины, люди, которые часто показываются на экранах телевизоров. И их показывают вместе с их книгами. Это культура – культура отношения к культуре. Пока наши власти предержащие не изменят своего отношения к книге, у нас резких положительных сдвигов в этой области не будет. И я думаю, что они обратят свой взор к книге очень скоро.