заявил "ГА" завкафедрой растениеводства и овощеводства Госагроуниверситета, доктор сельскохозяйственных наук, профессор Андреас МЕЛИКЯН
* Полевой сервис опять подорожал
* Сельхоздоля госбюджета — 1-4%
* Кризис сбыта сконструирован искусственно монополистами и переработчиками
— Г-н профессор, какие причины и факторы препятствуют развитию сельского хозяйства?
— Их три основные группы: организационно-правовые и структурные, финансово-экономические и технико-технологические. Для успешного решения стоящих перед отраслью задач необходим комплексный подход.
— И все же согласитесь, что наибольшего вмешательства и поддержки государства сегодня требует именно земледелие…
— Отчасти это верно, ибо здесь все очевидно. По данным продовольственного баланса последних 4-5 лет, уровень самообеспеченности пшеницей составляет около 38%, зерновыми и злаковыми — 55, растительным маслом — 4,5. Вследствие несовершенства селекционной и семеноводческой систем, нарушений норм агротехники, сокращения применения минеральных удобрений (в 10 раз), органических (в 18 раз), средств защиты растений (в 10 раз) снизилась урожайность сельскохозяйственных культур. Подводят и оросительная сеть, и техническое обеспечение, и обслуживание крестьянских хозяйств. Уже тот факт, что у 95% сельскохозяйственной техники и оборудования истек срок эксплуатации, говорит о том, что будут расти тарифы и, соответственно, площади необрабатываемых земель. Земледелие — сфера риска, а внедрение системы страхования запаздывает из-за нехватки бюджетных средств.
— Путь к многоукладному, интенсивному и конкурентоспособному сельскому хозяйству известен. Но как осуществить это на практике?
— Развитые страны давно ответили на этот вопрос и пользуются благами отрасли. Колоссальные финансовые субсидии со стороны государства сделали свое дело и налаженный механизм работает почти без сбоев. Только активная господдержка может привести к успеху в сельском хозяйстве. Между тем доля сельского хозяйства нашей страны в общих расходах госбюджета крайне низка (от 1 до 4%). Для сравнения отмечу: в советские годы уровень финансирования отрасли достигал 20% от валовой продукции сельского хозяйства.
— Как быть, если у государства в обозримом будущем не будет таких средств?
— Можно маневрировать, применяя актуальные законы, поощрять отечественного сельхозпроизводителя. У руля отрасли должны стоять профессионалы. Дилетанты уже достаточно постарались, чтобы снизить и показатели отрасли, и реальные денежные доходы крестьянских хозяйств от продажи сельскохозяйственных продуктов. Сегодня крестьяне предпочитают работать на платежеспособного соседа, а не обрабатывать собственную землю. Неудивительно, что импорт преобладает над экспортом.
— Разве возросшие цены на сельскохозяйственное сырье и продукты — недостаточный стимул, чтобы фермеры стали больше производить?
— Армянский фермер вряд ли выиграл от подскочивших цен, ибо условия работы на земле, как мы отметили выше, остались неизменными. Он по-прежнему должен платить за технику, топливо, поливную воду, удобрения, семена. Причем в нынешнем году расценки за весенний полевой сервис на 25-30% выше, чем в минувшем. Это одна сторона проблемы. Теперь взглянем на ситуацию под другим углом. Кто хозяин на оптовом и розничном рынках? Уж, конечно, не фермер. Правила игры и здесь не изменились. Львиную долю прибыли будет получать не фермер, а перекупщик. Доходы будут оседать в их карманах, а сельхозпроизводители опять же будут довольствоваться тем, что им разрешат давать воротилы агробизнеса. Напрашивается резонный вопрос: почему не решается проблема сбыта сельскохозяйственной продукции? Да потому, что она выгодна монополистам и переработчикам. Где еще можно встретить столь абсурдную ситуацию, когда в условиях недопроизводства наблюдаются трудности с реализацией? Кризис сбыта сконструирован искусственно и устремленные вверх цены зачастую не имеют выраженной экономической подоплеки.
Перекупщики и переработчики держат закупочные цены в ежовых рукавицах. Если и переплатят несколько драмов за 1 кг овощей или плодов, то уж, будьте уверены, непременно и многократно это отразится на цене готовой продукции. Килограммовая банка обычных виноградных листьев в маринаде для толмы, чистый вес которых 300-400 г, стоит в розничной сети 650 драмов! Это многократно превышает себестоимость. А ведь побочная продукция виноградарства не требовала дополнительных расходов. Примерно такая же картина по многим другим консервированным продуктам. Однако более всего удивляют сверх меры подорожавшие местные яблоки. Они стоят в 2 раза дороже, чем греческие апельсины. Ни одному экономисту не под силу это обосновать.
— Вас не тревожит то обстоятельство, что поливная вода остается крайне дорогой?
— Весь мир стремится сократить богар и развивает в меру средств и сил орошаемое земледелие. Наше правительство тоже тратит немало и привлекает инвестиции для строительства каналов, насосных станций, водохранилищ и т.п. Но, с другой стороны, налицо дороговизна поливной воды, и по этой причине уже 70 тыс. га орошаемого клина остались по существу без хозяина. Японский фермер сеет рис, который требует в 40 раз больше воды, чем пшеница. У них вода бесплатная, а у нас кубометр стоит 11 драмов. Получается, что землю крестьянам отдали, а вот создать приемлемые условия для успешной работы на ней не хотим.
— Правительство принимает важные программы по развитию сельского хозяйства, но многое так и остается на бумаге. Что не срабатывает?
— На мой взгляд, отсутствует четкий комплексный подход в решении стоящих перед отраслью задач. Мы заняты скорее латанием дыр, чем реализацией аграрной политики. Уже два десятилетия без устали говорим на всех уровнях о том, что мелкие крестьянские хозяйства неконкурентоспособны, многие тысячи уже разорились. Мало того, что за все эти годы не создали ни одного модельного объединенного фермерского хозяйства, но еще и в программе устойчивого развития РА до 2021г. отметили, что "мелкие крестьянские хозяйства останутся основой сельскохозяйственного производства и их удельный вес в общем объеме в 2012г. составит 88,6%". На нынешнем уровне сохранится и занятость в сельском хозяйстве — 504 тыс. человек.
Опираться на мелкие крестьянские хозяйства и одновременно к 2021г. добиться положительного внешнеторгового баланса в аграрном секторе нереально. Кроме того, этот долгосрочный документ по ряду причин не сможет сократить разрыв между уровнем жизни города и села. В 2021г. среднемесячный трудовой доход крестьянина по отношению к средней зарплате сельскохозяйственной сферы составит всего лишь 52%.
Конечно, некоторые официальные документы грешат декларативностью. Например, в программе мероприятий правительства за 2008-2012гг. предусматривалось довести самообеспеченность продовольственной пшеницей до 75%, а кукурузы до 60%. Однако статистика показывает, что производство зерновых культур на душу населения не увеличивается и колеблется в пределах 130-140 кг (стратегическая цель — 300 кг). Когда мы говорим о необходимости пересмотра аграрной политики, то имеем в виду как раз конкретные действия государства по созданию эффективных условий. Сейчас Минсельхоз открывает в ряде областей пилотные центры производственно-технического обслуживания крестьянских хозяйств. Будут ли цены на все виды оказываемых услуг символическими до тех пор, пока крестьянство не встанет на ноги, или высокими, как на поливную воду, покажет время.
