На состоявшейся в понедельник пресс-конференции начальник агентства "Государственная служба занятости" Сона Арутюнян сообщила, что в связи с глобальным кризисом в стране отмечается существенный рост безработицы. По ее словам, только в течение месяца (с декабря прошлого года по январь текущего) количество лиц, находящихся в поисках работы, возросло на 4,5 тысячи человек. Сона Арутюнян предполагает, что в течение февраля-марта численность ищущих работу увеличится еще на 500-1000 человек.
НО НЕВОЗМОЖНО УМОЛЧАТЬ: ЦИФРА, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ г-жой АРУТЮНЯН, ВЕСЬМА ТРЕВОЖНА. Но еще более тревожен тот факт, что конкретных, эффективных способов противостояния уже поднявшейся и обретающей силу и мощь волне безработицы пока не найдено. Конечно, эта проблема сегодня находится в поле зрения правительства. Более того, в основе идеи любого антикризисного шага армянского правительства заложена в том числе и задача трудоустройства населения, открытия рабочих мест. К примеру, те же программы по стимулированию малого и среднего бизнеса или резко повысившееся внимание исполнительной власти к ряду отраслей промышленности страны нацелены именно на сохранение и увеличение рабочих мест. Но тем не менее реализация подобных проектов требует определенного времени, которого, увы, сегодня нет. И тот факт, что только в течение одного месяца 4500 человек стали искать себе работу, является красноречивым подтверждением необходимости осуществления соответствующих шагов в режиме максимальной оперативности.
Между тем очевидно и то, что нынешние действия правительства, как это и ни парадоксально, но в какой-то степени стимулируют процесс роста безработицы в стране. Очередным источником массового сокращения рабочих мест, судя по всему, станут ярмарки, частный извоз и ряд других сфер, которые государство решило вывести из налоговой тени. Сразу же оговорюсь. Сомнений в том, что с тенью бороться необходимо, что найдены в принципе эффективные средства и методы такой борьбы, пожалуй, быть не может. Очевидно и то, что, скажем, сегодняшние протесты ярмарочных торговцев зачастую содержат в себе солидную дозу демагогии и спекуляций, а провоцируют торговцев на подобные акции протеста владельцы ярмарок.
Тут, кстати, отметим, что и хозяева ярмарок, и представители крупного бизнеса вдруг оказались рядом с рядовыми ярмарочными торговцами отнюдь не случайно. Дело в том, что налоговые новшества, внедрение на ярмарках контрольно-кассовых аппаратов (ККА) призваны выводить из тени не мелких торговцев, а крупный бизнес, осуществляющий посредством ярмарок "черные" сделки. ККА же по существу значительно ограничивают возможность осуществления крупных торговых операций под ярмарочным прикрытием. Именно этим недоволен крупный бизнес, толкающий к акциям протеста торговцев. Так что говорить о справедливости и объективности звучащих сегодня в адрес правительства упреков не приходится.
И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ЦЕЛАЯ АРМИЯ ЯРМАРОЧНИКОВ ДО СИХ ПОР ЗАРАБАТЫВАЛА НА ТОМ, ЧТО ОБСЛУЖИВАЛА "ЧЕРНЫЕ" СХЕМЫ КРУПНОГО БИЗНЕСА. Теперь же, при "отбеленных" контрольно-кассовыми аппаратами схемах, необходимость в таком "обслуживающем" персонале отпадает. Соответственно, этот персонал лишается рабочего места, при этом практически без альтернативы трудоустройства. Ведь умеют эти люди только одно — торговать на ярмарке, да еще и в режиме левой торговли.
Впрочем, как говорится, лес рубят — щепки летят. Это в принципе нормально. И если бы внедрялись подобные новшества, скажем, в прошлом году, то вряд ли стоило бы обращать внимание на протесты по поводу ККА. Однако происходит это все-таки сегодня, в условиях кризиса и уже поднявшейся волны безработицы. В итоге, увы, получается, что, с одной стороны, правительство пытается обуздать эту самую безработицу, а с другой — стимулирует ее.
В этой ситуации у правительства теоретически есть способ минимизировать социальную напряженность в стране, связанную, в частности, с сокращением рабочих мест на ярмарках. Речь идет о проведении специальных социальных программ для этой группы граждан за счет средств, извлеченных из той же ярмарочной тени. Это не лучший, но все-таки выход. Но весь вопрос в том, сможет ли власть проявить волю и воспрепятствовать коррупционным проявлениям в госструктурах, которые сопровождают денежные потоки как в бюджет, так и из бюджета. Весь вопрос в том, сможет ли правительство обеспечить адресность социальных программ.