ЛЕВОН УМЫВАЕТ РУКИ. ПОСТЕПЕННО

Мавр сделал свое дело — мавр хочет уйти
Менее месяца осталось до июньской сессии ПАСЕ, с которой сторонники Л. Тер-Петросяна связывают большие надежды. Оно и понятно: когда надеяться больше не на что, остается смаковать перспективу санкций против парламентской делегации НС в ПАСЕ.
После неудавшейся попытки захвата власти июньская сессия ПАСЕ станет для сторонников Тер-Петросяна вторым крупным "обломом", ибо сегодня и ежику понятно, что никаких санкций к армянской делегации применено не будет и права голоса ее не лишат, а напротив, оценят шаги, предпринимаемые властями РА для выполнения требований резолюции 1609 и отпустят с миром, высказав надежду на то, что все требования окончательно будут выполнены в самые кратчайшие сроки.
А пока суд да дело, сторонники Левона наивно полагают, что нападки на европейские инстанции со стороны их шефа обернутся в итоге карательными санкциями в адрес армянской делегации. Им, беднягам, невдомек, что Совет Европы плевать хотел на упреки в приверженности к двойным стандартам, тем паче когда упреки эти звучат в устах главаря бывшего диктаторского режима. Увы, бедняги так верят на слово своему фюреру, что уже окончательно утратили связь с реальностью. Сказал Левон, что власть не выполнит требований резолюции 1609, значит, не выполнит, иного не дано, ибо сторонники первого президента признают только два мнения: первое — это мнение Левона, второе — неверное. Сказал Левон, что делегацию лишат права голоса, значит, лишат. Они упустили из виду, что СЕ директивам Левона не подчиняется. . .
Власть после событий 1-2 марта прилагает ощутимые усилия для выполнения требований резолюции, не видеть этого невозможно. Другое дело, что это выполнение не устраивает сторонников Левона (было бы по меньшей мере странно, если бы было наоборот) , которые сегодня оказались в весьма непростой ситуации. Во всяком случае мыслящая часть левоновского окружения прекрасно понимает, что игра проиграна, что в обозримой перспективе смена власти в Армении не предвидится, что у Левона на сегодняшний день одна забота — сохранить лицо. Время работает против него: не сегодня-завтра протестно настроенная публика спросит с Левона по полной программе за то, что обещал и не сделал, за десять погибших, за то, что отсиживался дома, когда их прессовала полиция, за то, что затеял всю эту кровавую смуту ради пошленького желания реабилитироваться, дескать, в 1998-м ушел оплеванный, а в 2008-м вернулся на белом коне. . . Чтобы опять уйти оплеванным. . . Иного не дано.
Перманентные митинги на Азатутян либо в любом другом месте, к которым прибегнут сторонники Тер-Петросяна и которые станут возможны как раз в связи с выполнением властями требований резолюции 1609 относительно закона о массовых акциях, ничего не дадут, а только медленно, но верно сведут ситуацию на нет. Есть незыблемые законы общественного бытия — после стресса наступает апатия, агрессивные настроения сменяются попыткой разобраться и понять причины случившегося. Так было после позорных президентских выборов 1996-го, когда после избиения депутатов от оппозиции в зале заседаний НС и массовых арестов сторонников Вазгена Манукяна возобновились митинги объединенной оппозиции на Азатутян. Поначалу они были многочисленными, а потом постепенно сошли на нет, превратившись из митингов объединенной оппозиции в митинги НДС по пятницам.
Любое общественное возмущение тяготеет к разрядке, независимо от породивших его причин и величины волны возмущения — таковы, повторюсь, непреходящие законы общественного бытия, и, прекрасно предвидя подобную перспективу, Левон через своих сторонников посылает протестной публике мессиджи, дескать, от меня уже ничего не зависит — все зависит от народа, я уже сделал все, что мог, — сегодня дело за вами, и если "всенародное" движение угаснет, то это не моя вина, а вина народа, который впал в апатию, разуверился и поддался давлению властей.
Откройте наугад любое интервью сторонников Левона и вы прочтете под разными соусами нечто наподобие того, что недавно заявила на страницах одной из многочисленных аодовских газет атенапет гнчаков Людмила Саркисян: "Политические силы не нуждаются в том, чтобы направлять это движение, движение само направляет политические силы и подсказывает, как надо добиться справедливости. Народ встал на ноги и не разойдется по домам, пока не добьется окончательной победы". Воистину, что у умного на уме, то у его сторонников на языке. Левон умывает руки, господа!
Он создал движение, которое, как "выясняется", уже не нуждается в лидере, он послужил "орудием", от него уже ничего не зависит, в нем уже нет надобности, он пошел отдыхать и сочинять очередную книгу. Таков завуалированный, но главный и самый злободневный мессидж первого президента. Мавр сделал свое дело — мавр хочет уйти, причем уйти, сохранив лицо. Не видеть это могут только те, кто оценивает политические реалии с точки зрения эмоций, а не логики общественных процессов.
После того как из закона "О проведении собраний, митингов, шествий и демонстраций" будут изъяты поправки, внесенные 17 марта, "всенародное" движение возобновит митинги. Первые из них будут относительно многочисленными, затем их аудитория существенно сократится. Левон перестанет выступать с их трибуны, "поручив" "всенародное" движение Араму З. Саркисяну, Степану Демирчяну и другим соратникам, а те благополучно сведут его на нет, причем Арам Завенович опять прибегнет к испытанному манучаряновскому методу: будет называть "точные" даты перманентных революций, пока протестная публика окончательно не разочаруется.
Но это будет потом, а пока сторонники Левона готовят вторую волну дестабилизации, причем мыслящая их часть прекрасно отдает себе отчет в том, что на сегодняшний день главная забота их вождя — сохранить лицо перед историей и потомками, а для этого ему необходимо своевременно умыть руки, что он и сделает сразу после того, как часть его окружения выйдет на свободу.
Революции не будет не потому, что власти в нынешней ситуации сработали идеально (это не так) , а потому, что эта революция Левону не нужна. Он уже получил, что хотел, реабилитировался (как ему кажется) за свое позорное президентство и 10-летнее молчание и теперь хочет уйти. Все прочее — лишь лирическое производное от этого желания. . .