"Светоч" демократии Г.Джангирян с трибуны митинга 17 сентября объявил сбор подписей под исковым обращением конгресса в Европейский суд (до этого иск будет предъявлен в две судебные инстанции РА) по поводу нарушения прав человека государственными, силовыми и правоохранительными инстанциями в связи с событиями 1 марта 2008 года и вообще с воодушевлением говорил о законности и правах человека. Большей насмешки над этими понятиями представить себе трудно, в особенности тем, кто знает, кем был этот господин до возвращения Тер-Петросяна в действующую политику.
Когда Верховный Совет РА назначил голосованием Роберта Амиряна председателем Центральной избирательной комиссии, то представители власти и оппозиция аплодировали этому решению стоя. Тогда никто не подозревал, что главным действующим лицом июльских 1995 года парламентских выборов и референдума по принятию новой Конституции будет не председатель ЦИК, а широко известный в узких кругах его заместитель Г.Джангирян. Именно он без видимых причин отказал в регистрации пяти оппозиционным партиям и блоку, а также 15 кандидатам от оппозиции и восстановил в качестве кандидата в депутаты только Владимира Назаряна — крестного отца вынесенной на референдум Конституции — и то за несколько дней до выборов и только после того, как тот оперативно обратился в суд…
А за день до выборов на специально созванной пресс-конференции Джангирян похвалялся надежной телефонной связью со всеми избирательными участками и заверял, что с отдаленными районами, где не было телефонов, налажена радиосвязь. Последняя, однако, аккуратно давала сбой, когда надо было выяснить, почему некоторые протоколы участковых комиссий несколько дней добирались до комиссий верхнего уровня, а от них до Центризбиркома.
До выборов в адрес ЦИК поступила 1091 жалоба, ни одной из них не был дан законный ход: Джангирян всегда знал, чего от него ждут, и исправно выполнял политические заказы в ущерб законности. Выборы и референдум 1995 года заложили основу выборных фальсификаций и тотального глумления власти над всенародным волеизъявлением. У истоков этого заказного безобразия стоял главный исполнитель воли аодовской власти, архитектор тотальных фальсификаций, он же будущий "светоч" демократии Г.Джангирян.
Кражи урн для голосования, "карусель", явка с автоматами на избирательные участки, избиение доверенных лиц кандидатов от оппозиции, отключение электричества в момент подсчета бюллетеней и т.д. — за все эти нарушения никто не ответил. На Джангиряне, по утверждению тогдашней оппозиции, лежит персональная ответственность за тотальную фальсификацию результатов парламентских выборов и референдума по сшитой на Тер-Петросяна Конституции. Целый год после парламентских выборов и референдума оппозиция еженедельно проводила митинги, с трибуны которых обвиняла Джангиряна в подтасовке результатов голосования. Об этом ежедневно писали оппозиционные газеты, имя зампредседателя ЦИК стало синонимом фальсификаций. Ни на одно обвинение в свой адрес Джангирян тогда не ответил, он тихо дожидался награды за оказанную АОД 5 июля 1995 года большую услугу и остался недоволен, ибо за все свои труды получил всего-навсего пост замминистра юстиции, но у Джангиряна были хорошие друзья и земляки, они-то и посоветовали ему залечь на дно и дождаться своего часа.
По их же настоянию Джангирян внес посильную лепту и в президентские 1996 года выборы, консультируя тогдашнего председателя ЦИК Хачатура Безирджяна по вопросу, как сфальсифицировать результаты всенародного волеизъявления, которые, как известно, были не в пользу Левона Тер-Петросяна. После выборов 1996 года карьера Г.Джангиряна пошла в гору…
В 1999 году Джангирян по настоянию семьи Вазгена Саркисяна возглавил следственную группу по расследованию теракта в парламенте. По некоторым сведениям, он просто навязал свои услуги семье, обещая ей невесть какие громкие разоблачения. Семья поверила и настояла на том, чтобы президент назначил именно Джангиряна руководить следствием. Законность в ходе следствия нарушалась на каждом шагу, вплоть до того, что люди премьер-министра Арама Саркисяна присутствовали на допросах и при пытках и по телефону докладывали о показаниях подследственных лично премьеру, то есть грубейшим образом нарушалось то, что называется тайной следствия, не говоря уже о пытках, применяемых в ходе допросов. О них подробно в своих статьях и в ходе специально созванных пресс-конференций рассказал, например, незаконно арестованный и проведший в тюрьме несколько месяцев под пытками социолог Н.Бадалян.
Даже сегодня, по прошествии более 10 лет, вряд ли кто-то сможет доподлинно сказать, какую игру на каждом из этапов следствия вел Джангирян. Кому прислуживал, пока А.Саркисян был премьер-министром, и чьи политические интересы защищал после его отставки, однако ни у кого не вызывает сомнений, что именно благодаря его личным усилиям расследование дела о теракте стало заложником политических манипуляций и окончательно зашло в тупик, в частности, по выделенному делу об организаторах, породив в обществе атмосферу взаимной подозрительности и недоверия. В качестве заключительного аккорда в подвале джангиряновского особняка взорвались, никому не нанеся ущерба, невесть кем подброшенные лимонки. Полагаем, приключилось это неспроста, а для пущей убедительности, дабы хоть кого-то убедить, что Джангирян служил только одному хозяину, а потому мог иметь врагов…
На посту военного прокурора Джангирян прославился теми же методами, которые применял при допросах по делу 27 октября. Однажды он даже открыто защищал в судебном процессе обвинение, основанное на доказательствах, выбитых из военнослужащих при помощи… плоскогубцев. Когда запахло отставкой, Джангирян решил переметнуться к Левону, но прогадал. Впрочем, не очень: бывшего военного прокурора по-прежнему неудержимо тянет к громким делам. Напомню, что материалы против второго президента для отправки в Гаагский суд тоже собирал он.
Нынешней осенью Джангирян решил попаразитировать на деле 1 марта. О том, что он и его окружение принимали непосредственное участие в организации в 2008 году поствыборных массовых беспорядков посредством финансового содействия Тер-Петросяну, известно всем. Просто некоторые из представителей этого окружения, например, генерал Манвел Григорян и кучка депутатов, вовремя осознав бессмысленность своих поступков, отреклись от Левона, а заодно и от Джангиряна и поспешили вымолить у президента прощение. Все усилия Джангиряна, направленные на передислокацию сил в парламенте, пошли прахом, а ведь именно он вел переговоры с депутатами — временными перебежчиками и даже с вероятным претендентом на должность спикера после передислокации сил в парламенте. Не получилось… По иронии судьбы Джангирян — архитектор десятков необоснованных обвинений — сам после событий 1 марта оказался за решеткой и долго с энтузиазмом доказывал в судебных заседаниях, что он не верблюд…
Однако вернемся к сентябрьскому митингу и короткой речи бывшего военного прокурора, в которой он успел поспекулировать и на последних событиях в армии. "Я никогда не представлял, что жизнь и честь армянского солдата могут быть до такой степени обесценены, что солдата могут по режиму избивать и унижать, плевать на его мужское и солдатское достоинство и получать от этого удовольствие", — заявил с трибуны митинга 17 сентября бывший военный прокурор — большой любитель выбивать показания при помощи плоскогубцев.
Рассказать о том, сколько "справедливых" приговоров было вынесено по обвинениям Джангиряна в обмен на щедрое вознаграждение, о том, кому и что прокурор подсыпал в кофе с целью развязать язык, как посещал воинские части исключительно по большой необходимости и только в сопровождении многочисленной охраны, зная, как ненавидят его в этих частях за сфабрикованные за деньги дела, о том, как и чем выбивал показания из подследственных, как спекулировал на правосудии, не хватит всех газетных полос, а посему обобщим: Джангирян опять кипит энтузиазмом, просто удивительно, до чего этот неугомонный господин любит громкие дела!
Кстати, Тер-Петросян обещал, что в его окружении не будет одиозных лиц. Впрочем, "одиозный" по отношению к Джангиряну весьма слабое определение. Джангирян — это явление, это лицо аодовской эпохи и, увы, мягко выражаясь, лицо отечественного правосудия.
