констатировал кандидат юридических наук Грайр ТОВМАСЯН, комментируя статьи 225 и 300 УК РА
— Председатель НС Овик Абрамян подписал указ о формировании рабочей группы по внесению изменений в статьи 225 и 300 УК РА, которые исключат из них пресловутую "политическую составляющую". Растолкуйте по возможности, в чем заключается изъян и почему эти статьи оказались в центре внимания в связи с процессом по "делу семи"?
— Начну со статьи 225, которая озаглавлена "Массовые беспорядки", но при этом не содержит определения, что такое массовые беспорядки. Есть только качественное определение, то есть речь идет о массовых беспорядках, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, порчей и уничтожением имущества, но ведь массовые беспорядки могут и не иметь подобных проявлений, однако об этом ни единым словом не упоминается. Вторая часть статьи 225 сформулирована относительно точно, однако проблемной представляется третья часть, по которой в настоящее время предъявлены обвинения по "делу семи". Речь идет об организаторах массовых беспорядков, которые помимо вышеперечисленного сопровождались еще и убийством (от 6 до 12 лет лишения свободы). Само по себе убийства по уголовному законодательству — отдельный состав преступления и означает лишение жизни по умыслу или по неосторожности и карается лишением свободы на срок от 6 до 12 лет. Ни один из семерых, кому предъявлены обвинения по этой статье, не совершал убийство и не может быть осужден по этой статье. Если бы последняя была сформулирована таким образом, что в ней речь шла бы о массовых беспорядках, которые сопровождались или имели последствием смерть, то в этом случае ситуация выглядела бы более определенной, то есть была потасовка, возникла давка и в итоге умерли люди…
— А разве это не убийство, ведь в ходе массовых беспорядков, насилия, поджогов и проч. смерть наступает как результат насилия?
— Квалифицировать эти смерти как убийство невозможно, ибо невозможно заявить, кто кого убил, смерть возникла как последствие массовых беспорядков, и в качестве их организатора лицо может понести наказание не просто как организатор массовых беспорядков, а беспорядков, повлекших смерть. В нынешнем состоянии статья подобной ответственности не предусматривает. Если бы речь шла о смертях, вызванных массовыми беспорядками, то их организаторам можно было поставить в вину эти смерти даже в том случае, если погибшие были убиты полицейскими. Обвинить последних в убийстве мы не можем — они выполняли свой служебный долг, в результате чего участников беспорядков постигла смерть. Обвинить в убийстве организаторов беспорядков тоже не можем — убийство подразумевает конкретное преступление, а они никого не убили.
Гораздо больше шероховатостей содержит стать 300, где речь идет о присвоении государственной власти, то есть налицо конечный состав преступления: некто присвоил государственную власть. Последняя по Конституции принадлежит народу, а некто (лицо или организация) ее присвоил и объявил, к примеру, что выборов не будет и некто останется на посту президента 6, 7, 8 лет, либо лицо, которое не назначали министром или уволили с этого поста, продолжает возглавлять министерство и не уходит с поста. В этих случаях мы можем говорить о присвоении государственной власти, и за это должно быть предусмотрено конкретное наказание. Когда мы читаем упомянутую статью УК, то понимаем, что о присвоении власти в ней не говорится. Это как если бы в статье, озаглавленной "Убийство", об убийстве не было бы ни слова.
— Но массовые беспорядки квалифицируются как попытка присвоения власти, таковой была их конечная цель…
— В таком случае в названии статьи должно было фигурировать слово "попытка", однако такого слова там нет. Присвоение государственной власти предполагает по статье даже не попытку, а действия, которые направлены на присвоение государственной власти. Если бы речь шла о попытке, то таковая предполагала бы, например, попытку захвата парламента, президентской резиденции или других государственных зданий, но этого не было, а то, что ставится семерым обвиняемым в вину, — всего лишь действие или подготовка. Но если, к примеру, человек покупает в магазине нож (совершает действие) для того, чтобы совершить убийство, то за покупку его нельзя привлечь к уголовной ответственности, другое дело, если он совершил попытку убить, но ему не удалось, за это он подлежит наказанию. В статье "Присвоение государственной власти" значится: "Действия, направленные на насильственный захват государственной власти или насильственное ее удерживание с нарушением Конституции РА, и насильственное свержение конституционного строя или насильственное нарушение территориальной целостности РА", то есть речь в одном случае идет о присвоении (свершившемся факте), а в другом случае — о действиях. Я считаю, что было бы обосновано наличие отдельной статьи о присвоении государственной власти, то есть речь в данном случае шла бы о свершившемся факте (например, некто по истечении 5-летнего срока продолжает президентствовать еще 2 года и не назначает выборов, то есть на 2 года он присвоил власть), как видим, в упомянутом случае нет насильственных действий, никто насилия не совершает, хотя само по себе присвоение власти уже должно повлечь ответственность.
По части юридических формулировок весьма примечателен опыт США и европейских стран. Когда-то их формулировки напоминали наши действующие, особенно по части той, что касается убийства. В настоящее время формулировки изменились. К примеру, если некто проник в банк с целью ограбления, а сотрудник службы безопасности, стреляя в него, убил кого-то из посетителей, то грабителю предъявили бы обвинение в захвате банка и грабеже, которые сопровождались смертью. Смертью, но не убийством.
— Судебное разбирательство по "делу семи" зашло в тупик. Судья постоянно откладывает разбирательство по причине неуважения к суду, которое демонстрирует семерка. Некогда в отечественном законодательстве существовала статья, позволяющая при подобном отношении обвиняемых к суду осуществлять разбирательство в их отсутствие, а сегодня суд фактически не может заставить уважать себя. Не следует ли восстановить вышеупомянутую статью, дающую возможность проводить разбирательство в отсутствие обвиняемых как средство, которое заставило бы обвиняемых уважать суд или хотя бы не демонстрировать неуважение из опасения, что их изолируют и продолжат разбирательство в их отсутствие?
— Да, такая статья в нашем законодательстве была, сохраняется она и в законодательствах других стран, но если говорить о санкциях, то, как видим, отсрочка разбирательства без учета срока заключения (то есть это время не будет вычтено из срока, оговоренного приговором) не особо эффективна: когда страсти накалены, эта санкция не работает. Кто бы ни был судья, он выступает от имени народа и Республики Армения, и если мы говорим о правовом государстве, то при фразе "Встать, суд идет!" — вставать надо, ибо кто бы ни был судья, он говорит и выносит решение от имени народа, который следует уважать. Тупиковая ситуация в судебном разбирательстве по "делу семи" присутствует — я понимаю мотивы судьи, который прибегает к отсрочкам, и мне хотелось бы понять мотивы обвиняемых…
— УК РА прошел в свое время экспертизу Венецианской комиссии. Как же она могла допустить наличие столь явных законодательных шероховатостей и неточностей?
— Любая комиссия состоит из людей, а людям свойственно ошибаться…