Прецедент, учиненный несколько лет назад культурным центром "Сценический перекресток" и его главой Акопом Казанчяном, уже тянет на традицию. Во всяком случае вот уже который год к женскому празднику центр привозит к нам в столицу спектакли в исполнении блестящих российских актеров. На сей раз выбор пал на спектакль "Мадам, мы едем в Акапулько!" с народными артистами России Ольгой ОСТРОУМОВОЙ и Владимиром СТЕКЛОВЫМ. Традиционно высоколобый зритель ругает такую антрепризу — кормят "карамельками для народа", где высокое искусство? И столь же традиционно бурно аплодирует вместе с публикой, на сей раз заполнившей Национальный театр до самой галерки, вновь убеждаясь — даже "карамелька" становится высоким искусством, когда на сцене Мастера.
Оказывается, не только свободная женщина Востока друг человека. Кухонным агрегатом, если верить популярному французскому драматургу Иву Жамиаку, вполне можно работать и в славном городе Париже. По крайней мере именно так ощущала себя в течение 20 лет почтенная мать семейства Нат. До тех пор, пока в ее доме не раздался телефонный звонок и трубка — кстати, бархатно-манящим голосом Валентина Гафта — не прошептала: "Твои руки белые, как голубиные крылья, они прекрасны, как сама любовь. . . Я буду ждать тебя через четыре дня в аэропорту Де Голля — мы едем в Акапулько!. . "
Нет, признание Нат в том, что она уезжает, не произвело эффекта разорвавшейся бомбы — в первый день не привыкшие прислушиваться к ее словам домочадцы даже не зафиксировали ее заявления. Потом сочли, что это отъезд крыши на почве возраста. Наконец, Жером, муж Нат, стал тихо, а потом все больше напрягаясь, подозревать, что в ее словах что-то есть. И вспоминает, что когда-то в их отношениях были и жизнь, и слезы, и любовь. Правда, помнит он об этом ровно до тех пор, пока ему не удается уломать Нат остаться, чтобы уже через час все началось сначала. . . Пока на требование подать кофе вернувшийся из кухни сын не объявляет: "Мама уехала!"
Обвинять Ива Жамиака в выборе свежей темы и в особой остроте реплик не приходится. Так же, как спектакль — в изысках режиссуры. Зато актеры с лихвой окупили все огрехи и драматургии, и режиссуры.
Сколько утонченной женственности, неагрессивного достоинства в Нат — Ольге Остроумовой. "Самое удивительное в жизни — это ее непредсказуемость. Что-то понимаешь, только когда поживешь. Например, я только сейчас поняла, что мужчины и женщины — это разные существа. Не просто мужчина один, а женщина другая — нет — это разные существа. Потому что, когда ты думаешь: ну он же должен был меня понять! — он и понял, но что-то совсем другое. У них мозги устроены по-другому. Мы рожаем детей, а это уже совсем другое мировосприятие, другое устройство психики", — считает актриса. С какой очаровательной беззлобностью говорит ее Нат мужу: "В моей жизни открылась новая страница. И тебя в ней нет". Как мягко и органично происходит превращение зашоренной домохозяйки в элегантную длинноногую красавицу, глядя на которую вспоминаешь "А зори здесь тихие", удивленные лица — "Такую фигуру под шинель!". Женьку Камелькову — звездную роль, принесшую Остроумовой славу и "Серебряную нимфу" международного кинофестиваля в Италии. Ее называли "советской Мариной Влади" — к этому актриса давно привыкла: "В молодости сходство действительно было большим. Как-то я с мужем пошла на Таганку. В антракте нас увидел Любимов и жутко возмутился: "Чем Марина занимается, пока Высоцкий на сцене!"
Вообще показать воочию, как может выглядеть женщина, если только захочет, дожив до определенных лет, — тоже подарок и стимул к дамскому празднику. Кстати, для Ольги Михайловны этот день совсем особенный. 8 марта состоялась ее Встреча с Валентином Гафтом. По ее собственным словам, все получилось совершенно случайно, когда после распада длившегося 23 года брака она уже смирилась с одиночеством: "Когда мы встретились с Валей, даже не были знакомы, хотя до этого вместе снимались в "Гараже". Но тогда подойти к нему боялась и вообще всех боялась — там собрались такие мэтры. . . А потом, много лет спустя, какая-то организация пригласила меня выступить в кафе на 8 Марта. Спросила: а кто там будет? "Гафт". Была весна, и Валя предложил: "А может, мы с вами как-нибудь погуляем? Тут так хорошо. Я вам все покажу". Начались встречи, и вдруг раз — он исчез на три месяца. Что же это? Надо же как-то объясниться: не могу или не хочу. Я, естественно, тоже не звонила. Но было чувство, что это не конец — лишь окончился первый акт и дали антракт. Через четыре месяца раздается звонок: "В общем я не могу без вас". Мне как-то сразу легко стало. "Давайте, — говорю, — начнем второй акт. Интересно, сколько он продлится и каким будет третий". И этот спектакль длится уже двенадцатый год. . . .
А обратить внимание на преобразования, происшедшие в Ереване со времени ее последнего визита, Ольге Михайловне не удалось. Прямо после пресс-конференции она собиралась поехать на кладбище, чтобы возложить цветы на могилу тети, и все свободное время провела с семьей своего двоюродного брата, с людьми, теплота которых безгранична. "Я специально сделала так, что в Ереван со мной приехал мой сын, чтобы и он почувствовал эту теплоту и душевность, которых сегодня так не хватает. Вся-то наша жизнь действительно и есть борьба! Но не такая борьба, как мы ее понимали в советское время. Жизнь — это борьба за себя, за душу свою, за ее сохранность. Борьба — сохранить удивление перед жизнью, наивность, ощущение, что есть что-то впереди, чего ты не знаешь. Не дай бог стать человеком, который все знает, для которого в будущем нет тайн. Я этого очень боюсь".
Владимира Стеклова называли актером космического масштаба. И не только потому, что он оказался единственным из артистической когорты, чье здоровье позволяло лететь в космос для осуществления спецпроекта и для чего актер в течение 60 дней проходил суровейшие испытания. Полет не удался из-за нехватки финансирования, а космический талант остался. Блестящие роли в театре Ленкома у Марка Захарова, около 60 работ в кино, среди которых обладатель "Гран-при" Авиньонского кинофестиваля "Бомж", "Антикиллер", "Петербургские тайны". И в незатейливом "Мы едем в Акапулько!" он демонстрировал абсолютное владение всей артистической палитрой и дьявольский темперамент. На вопрос, а вы вообще умеете халтурить, он ответил: "Этого нельзя делать ни в коем случае, как нельзя играть на расстроенном инструменте. Раз поработал спустя рукава, два, а потом думаешь — вот сейчас выдам!. . А уже не выдашь, не получится, разучился".
К традиционной теме работы в антрепризе и сериалах он относится как профессионал: "Сейчас появилась возможность выбора. Как бы ни ругали антрепризу, она дает возможность разнообразить свою жизнь. Сыграть то, что тебе хочется. Ну никогда я не сыграю Шекспира в своем театре хотя бы потому, что его нет в планах. Что касается "рыночного диктата", то мы сами смеемся над театром Карабаса Барабаса. Но это сегодняшняя реальность. И ты сам решаешь, принимать или не принимать те или иные условия. Если тебе за твою профессию, за твое мастерство находят возможность платить столько, сколько ты стоишь, то почему бы нет? На мой взгляд, это плюс. Сегодня, пожалуй, можно делать все: все ставить, все играть. И появилась какая-то растерянность. Употребление на сцене ненормативной лексики? Ну пожалуйста! Только этим уже никого не удивишь. Ходить голым? Пожалуйста! Сыграть политика? Нет проблем! Другое дело — ради чего? Зачем?. . Наступил какой-то момент растерянности у режиссеров, у актеров. А про что играть сегодня? Какой предмет разговора? Какой язык? Мне кажется, не очень правильно оценивать ситуацию "тогда" и "теперь" с точки зрения "лучше-хуже". Потому что в любом случае и я, и любой человек, находясь в определенном возрастном статусе, будет тосковать по "тогда". Тогда была молодость, а значит — "все было лучше и веселее". Мороженое было лучше, хлеб лучше, молоко лучше и водка лучше и дешевле. . . Молодости свойственны истовость, оптимизм и вера в то, что ты обязательно увидишь небо в алмазах, не нарисованное, а то самое. А с возрастом начинаешь ценить и другие стороны профессиональной жизни. Кстати, сегодняшние молодые "взрослеют" гораздо быстрей. На примере своей старшей дочери Агриппины (она из той самой молодежной когорты, которая сегодня доминирует на московских сценах и съемочных площадках) вижу, что они живут по-другому, чем я в их годы. И мне нравится их жизнь. И жаль, что я немножко в той какой-то другой жизни остался".
Кстати, есть все основания надеяться, что мы опять встретимся с Владимиром Стекловым в ближайшее время. Акоп Казанчян пригласил его на очередной ARMMONO осенью, и артист обещал приехать с дочерью, которая уже успела переиграть множество шекспировских ролей. Тем более что, по его собственному признанию, "Ереван стал для меня открытием, я не представлял, что у вас такая публика. Еще на репетиции меня охватило особое чувство — этот огромный зал, высоченные колосники, сцена, дух великих актеров. Я просто получил удовольствие, общаясь с вашим зрителем".
Menu
