112 лет отделяют нас от дня рождения величайшего армянского художника, подлинного новатора Аршила Горки, который был из тех, кто в полной мере испытал на себе все ужасы армянской трагедии начала XX века — резню, беженство, сиротство, чужбину. Нам близки по духу его чувства, мысли, судьба, которые заставили и миллионы зрителей, видевших его картины в лучших музеях Нью-Йорка, Бостона, Вашингтона, Филадельфии, Чикаго, Лос-Анджелеса, Лондона, Парижа, поклониться его душе.
Заслуженный деятель искусств РА Шаен ХАЧАТРЯН, известный искусствовед, не раз обращался к творчеству художника, одним из первых знакомил армянского зрителя с его искусством, выпустил о нем книгу-альбом цикла «Узнай и полюби». Это первая в Армении книга-альбом, посвященная Аршилу Горки. Многие работы художника Шаену известны по музеям Америки. Поэтому мы попросили его подробнее рассказать об искусстве несравненного мастера-новатора.
— Этот признанный новатор родился на берегу озера Ван, в деревне Вари Хоргом, откуда хорошо виден остров Ахтамар, — рассказывает Ш.Хачатрян. — Его звали Востаник-Манук Адоян. Учился он сперва в деревенской школе, а затем в Ване. Будущему художнику было 11 лет, когда он с тысячами беженцев очутился в Ереване. Здесь от голода и лишений умерла его мать. Юный Востаник работал в типографии, потом с младшей сестрой Вардуи добрался до Тифлиса, а в 1920 году он уехал в США. Сестра художника вспоминает, что, едва ступив на американскую землю, он сказал: «Только бы вернуться когда-нибудь в Ван».
— Шаен, вплоть до недавнего времени датой рождения художника указывали 1904 год. А сейчас указывается другая дата. Насколько она точна?
— Как показали новые исследования, 1902 год — дата более точная. Об этом говорится, в частности, в объемистом каталоге, выпущенном к персональным выставкам художника в Филадельфии, Лондоне и Лос-Анджелесе. О нем издано множество монографий, преимущественно по-английски, много каталогов, аналитических статей. Его имя фигурирует в книгах по истории искусств. На международных аукционах стоимость его произведений достигает нескольких миллионов долларов.
За минувшие полвека наследие художника экспонировалось в американских и европейских городах. Критик М.Плейни писал по поводу состоявшейся выставки шести американских художников в Париже: «Аршил Горки — самый артистичный и самый европейский из шестерых. Оставаясь до конца верным традициям великих европейских мастеров и следуя им, он в итоге стал с ними вровень. Его искусство, бесспорно, приковывает к себе внимание». Однако в каталогах всех этих выставок обойдено молчанием, какую роль сыграл в творчестве художника Геноцид армян. Впрочем, на недавних выставках Аршила Горки в Филадельфии, Лондоне и Лос-Анджелесе, наиболее крупных и целостных, фигурировали его известные работы из частных коллекций армян.
— Расскажите о жизни и творчестве Горки в США подробнее. Какие работы вам удалось увидеть самому?
— Жизнь будущего художника в Новом Свете прошла в тяжелой борьбе с обстоятельствами и была безраздельно посвящена искусству. Молодому художнику советовали сменить армянскую фамилию, и жизнь сама продиктовала ему псевдоним: он знал, что означает русское слово «горький», читал и любил книги Максима Горького. Аршил же — переделанное на иной лад имя Аршак.
Неуемный исследователь искусства древнего и новейшего, в поисках собственного «я» Аршил Горки на протяжении двух десятков лет пробовал свои силы во всех направлениях и школах современной живописи. Делал он это в высшей степени творчески, никогда не опускаясь до пустого подражательства. Он ни на минуту не сомневался, что наделен божьим даром, и не жалел сил, чтобы раскрыть его.
В период исканий Аршил Горки создал изумительную по своей красоте и эмоциональности картину, чуждую каким-либо измам, «Художник и его мать». На матовом фоне материнского лица выделяются огромные, трагические армянские глаза. Образ женщины в этой живописной поэме символичен: достаточно взглянуть на цветок в руке мальчика, чтобы понять, что он олицетворяет вечную жизнь и святость памяти. Краски этого полотна, как и его формы, — это почва, на которой выросли шедевры художника абстрактного периода. Мне посчастливилось увидеть эту картину в нью-йоркском музее американского искусства «Уитни». Без преувеличения скажу: в экспозиции музея нет полотна более завораживающего и магического. Стоя перед ним в окружении множества посетителей, я вспомнил «Сикстинскую мадонну». У Рафаэля мать с тревогой в глазах отдает сына миру, у Аршила Горки сын представляет тому же миру свою потерянную мать — символ потерянной Родины и ее красоты.
С конца 30-х годов из-под кисти художника одна за другой выходят картины — своего рода портреты души, принесшие ему после смерти мировую славу. В чем их суть? В новаторстве стиля. Сюрреалистическое восприятие всего сущего гармонически соединилось здесь с абстрактным мышлением. Проникая сквозь видимую оболочку окружающего мира, взгляд художника как бы размывает предметы, превращает их в причудливые сочетания цветовых линий и пятен. А поскольку отличительной чертой творчества Аршила Горки, как, впрочем, и всех сюрреалистов, была высокая экспрессивность, то стиль, утвержденный им, получил название абстрактного экспрессионизма, а сам он признан родоначальником этого течения. Влияние, которое он оказал на новейшую европейскую живопись, огромно.
Зрелое творчество художника чрезвычайно сложно и отчасти загадочно. Но нам, армянам, быть может проще, чем другим, проникнуть в его мир. Дело в том, что все без исключения его работы абстрактного периода питаются воспоминаниями детских лет. Их истоки надо искать на берегу Вана и в Хоргоме. И у нас есть ключ к этому таинственному миру — преисполненные поэзии, редкие по искренности письма художника к сестре, написанные на очень гибком и выразительном западноармянском языке. Это своеобразный комментарий к картинам. Образы, запечатленные в письмах, — первоисточник живописных образов Аршила. В этих письмах он безоглядно раскрывает душу самому близкому ему человеку. Вардуи тоже занималась живописью. У Аршила Горки есть цикл из восьми картин «Сады в Сочи».
— А почему цикл так называется? Ведь, насколько известно, Аршил Горки никогда не бывал в Сочи?
— Поначалу он назывался «Сады в Хоргоме». Художника обязали взять для понятности имя известного черноморского курорта, и он, никогда не бывавший в Сочи, не стал спорить.
«В 194 шагах от нашего дома, по дороге к роднику, у отца был маленький сад — несколько яблонь, уже переставших плодоносить. Там, на участке, всегда залитом солнцем, росло бессчетное множество дикой моркови, а ежи устроили себе нору. Там же, наполовину погруженный в чернозем, высился синий утес, усеянный островками мха, которые походили на упавшие с неба тучки. Надо всем этим господствовало вконец выбеленное солнцем, дождями и стужами, почти лишенное зелени исполинское дерево. То было священное дерево. Сам я не знал, что в нем священного, но видел, как, проходя мимо, крестьяне отрывали от одежды куски ткани и цепляли к ветвям. И они годами трепетали на ветру, словно флажки, точно памятные надписи». Это одно из писем Аршила к сестре Вардуи. И, присмотревшись, мы понимаем, что чуть приглушенная по цвету вертикальная форма в центре «Садов в Сочи» навеяна Священным деревом, а как бы подвешенная к вертикали горизонтальная форма — отголосок маслобойки, которую он описал в другом письме. Краски на полотнах Аршила Горки полностью обусловлены пестрыми и яркими одеждами ванцев, плавность и текучесть его форм несет в себе плавные движения ванских женщин, а символ в верхнем правом углу картины напоминает знаки вечности, столь привычные для армянских церквей и хачкаров.
Вслед за «Садами в Сочи» написаны «Воды мельницы цветов» и «Аромат абрикосов». Если вспомнить, что краски детства художник любовно называл жемчужинами, то на этих полотнах перед нами россыпи жемчугов, они вспыхивают перед нами, как фейерверк взволнованной души.
В 1946 году при пожаре в мастерской сгорели многие работы художника. Вскоре, в 1948-м, он перенес операцию по поводу рака. В том же году, попав в автокатастрофу, надолго лишился способности работать правой рукой. Еще через две недели от него ушла жена, забрав обеих дочерей. Не выдержав обрушившихся на него ударов судьбы, на следующий день Горки покончил с собой. Ему было всего 46 лет.
«Мои родители, — убежденно писал художник, — горы и ущелья Армении». Черпая свой живописный язык в таящих исконный смысл жизни формах растений, цветов, крестьянской одежды и утвари, этот маг красок достигал исключительного слияния мысли и чувства. Так возник его неповторимый художественный мир, и он в равной мере принадлежал как Америке, так и Армении.
— Как представлено искусство Аршила Горки в Армении?
— В Центре искусств, открытом в Ереване американским коллекционером Гафесчяном, уже выставлены двадцать четыре живописные и графические работы художника. А его сестра Вардуи, передав Армянской Апостольской Церкви в Нью-Йорке принадлежащие ей произведения брата, завещала исполнить мечту Аршила — чтобы его наследие обрело пристанище в Эчмиадзине. Музей, построенный в начале прошлого века Католикосом Мкртычем I Хримяном на территории Святого престола, ныне по замыслу Католикоса Гарегина II восстановлен и носит имя Аршила Горки. Музей уже располагает десятками работ самых известных армянских мастеров…
Видя в музеях Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода, Киева, Одессы, Львова, Ростова солнечные краски Мартироса Сарьяна, мы встречаемся с частицей Армении, той Армении, которую Сарьян называл «родником надежды и бытия». Точно так же, видя в лучших музеях Америки, Франции, Великобритании картины Аршила Горки, невольно тянешься к ним. Они притягивают необыкновенной яркостью красок, трагических красок Армении.
В начале XX века наш народ раскололся, как гора, на две части. В живописи этот раскол обрел свое чистейшее и адекватное выражение. То было преодоление, духовный подвиг, пример которого для будущих поколений поистине неоценим.
— Этот признанный новатор родился на берегу озера Ван, в деревне Вари Хоргом, откуда хорошо виден остров Ахтамар, — рассказывает Ш.Хачатрян. — Его звали Востаник-Манук Адоян. Учился он сперва в деревенской школе, а затем в Ване. Будущему художнику было 11 лет, когда он с тысячами беженцев очутился в Ереване. Здесь от голода и лишений умерла его мать. Юный Востаник работал в типографии, потом с младшей сестрой Вардуи добрался до Тифлиса, а в 1920 году он уехал в США. Сестра художника вспоминает, что, едва ступив на американскую землю, он сказал: «Только бы вернуться когда-нибудь в Ван».
— Шаен, вплоть до недавнего времени датой рождения художника указывали 1904 год. А сейчас указывается другая дата. Насколько она точна?
— Как показали новые исследования, 1902 год — дата более точная. Об этом говорится, в частности, в объемистом каталоге, выпущенном к персональным выставкам художника в Филадельфии, Лондоне и Лос-Анджелесе. О нем издано множество монографий, преимущественно по-английски, много каталогов, аналитических статей. Его имя фигурирует в книгах по истории искусств. На международных аукционах стоимость его произведений достигает нескольких миллионов долларов.
За минувшие полвека наследие художника экспонировалось в американских и европейских городах. Критик М.Плейни писал по поводу состоявшейся выставки шести американских художников в Париже: «Аршил Горки — самый артистичный и самый европейский из шестерых. Оставаясь до конца верным традициям великих европейских мастеров и следуя им, он в итоге стал с ними вровень. Его искусство, бесспорно, приковывает к себе внимание». Однако в каталогах всех этих выставок обойдено молчанием, какую роль сыграл в творчестве художника Геноцид армян. Впрочем, на недавних выставках Аршила Горки в Филадельфии, Лондоне и Лос-Анджелесе, наиболее крупных и целостных, фигурировали его известные работы из частных коллекций армян.
— Расскажите о жизни и творчестве Горки в США подробнее. Какие работы вам удалось увидеть самому?
— Жизнь будущего художника в Новом Свете прошла в тяжелой борьбе с обстоятельствами и была безраздельно посвящена искусству. Молодому художнику советовали сменить армянскую фамилию, и жизнь сама продиктовала ему псевдоним: он знал, что означает русское слово «горький», читал и любил книги Максима Горького. Аршил же — переделанное на иной лад имя Аршак.
Неуемный исследователь искусства древнего и новейшего, в поисках собственного «я» Аршил Горки на протяжении двух десятков лет пробовал свои силы во всех направлениях и школах современной живописи. Делал он это в высшей степени творчески, никогда не опускаясь до пустого подражательства. Он ни на минуту не сомневался, что наделен божьим даром, и не жалел сил, чтобы раскрыть его.
В период исканий Аршил Горки создал изумительную по своей красоте и эмоциональности картину, чуждую каким-либо измам, «Художник и его мать». На матовом фоне материнского лица выделяются огромные, трагические армянские глаза. Образ женщины в этой живописной поэме символичен: достаточно взглянуть на цветок в руке мальчика, чтобы понять, что он олицетворяет вечную жизнь и святость памяти. Краски этого полотна, как и его формы, — это почва, на которой выросли шедевры художника абстрактного периода. Мне посчастливилось увидеть эту картину в нью-йоркском музее американского искусства «Уитни». Без преувеличения скажу: в экспозиции музея нет полотна более завораживающего и магического. Стоя перед ним в окружении множества посетителей, я вспомнил «Сикстинскую мадонну». У Рафаэля мать с тревогой в глазах отдает сына миру, у Аршила Горки сын представляет тому же миру свою потерянную мать — символ потерянной Родины и ее красоты.
С конца 30-х годов из-под кисти художника одна за другой выходят картины — своего рода портреты души, принесшие ему после смерти мировую славу. В чем их суть? В новаторстве стиля. Сюрреалистическое восприятие всего сущего гармонически соединилось здесь с абстрактным мышлением. Проникая сквозь видимую оболочку окружающего мира, взгляд художника как бы размывает предметы, превращает их в причудливые сочетания цветовых линий и пятен. А поскольку отличительной чертой творчества Аршила Горки, как, впрочем, и всех сюрреалистов, была высокая экспрессивность, то стиль, утвержденный им, получил название абстрактного экспрессионизма, а сам он признан родоначальником этого течения. Влияние, которое он оказал на новейшую европейскую живопись, огромно.
Зрелое творчество художника чрезвычайно сложно и отчасти загадочно. Но нам, армянам, быть может проще, чем другим, проникнуть в его мир. Дело в том, что все без исключения его работы абстрактного периода питаются воспоминаниями детских лет. Их истоки надо искать на берегу Вана и в Хоргоме. И у нас есть ключ к этому таинственному миру — преисполненные поэзии, редкие по искренности письма художника к сестре, написанные на очень гибком и выразительном западноармянском языке. Это своеобразный комментарий к картинам. Образы, запечатленные в письмах, — первоисточник живописных образов Аршила. В этих письмах он безоглядно раскрывает душу самому близкому ему человеку. Вардуи тоже занималась живописью. У Аршила Горки есть цикл из восьми картин «Сады в Сочи».
— А почему цикл так называется? Ведь, насколько известно, Аршил Горки никогда не бывал в Сочи?
— Поначалу он назывался «Сады в Хоргоме». Художника обязали взять для понятности имя известного черноморского курорта, и он, никогда не бывавший в Сочи, не стал спорить.
«В 194 шагах от нашего дома, по дороге к роднику, у отца был маленький сад — несколько яблонь, уже переставших плодоносить. Там, на участке, всегда залитом солнцем, росло бессчетное множество дикой моркови, а ежи устроили себе нору. Там же, наполовину погруженный в чернозем, высился синий утес, усеянный островками мха, которые походили на упавшие с неба тучки. Надо всем этим господствовало вконец выбеленное солнцем, дождями и стужами, почти лишенное зелени исполинское дерево. То было священное дерево. Сам я не знал, что в нем священного, но видел, как, проходя мимо, крестьяне отрывали от одежды куски ткани и цепляли к ветвям. И они годами трепетали на ветру, словно флажки, точно памятные надписи». Это одно из писем Аршила к сестре Вардуи. И, присмотревшись, мы понимаем, что чуть приглушенная по цвету вертикальная форма в центре «Садов в Сочи» навеяна Священным деревом, а как бы подвешенная к вертикали горизонтальная форма — отголосок маслобойки, которую он описал в другом письме. Краски на полотнах Аршила Горки полностью обусловлены пестрыми и яркими одеждами ванцев, плавность и текучесть его форм несет в себе плавные движения ванских женщин, а символ в верхнем правом углу картины напоминает знаки вечности, столь привычные для армянских церквей и хачкаров.
Вслед за «Садами в Сочи» написаны «Воды мельницы цветов» и «Аромат абрикосов». Если вспомнить, что краски детства художник любовно называл жемчужинами, то на этих полотнах перед нами россыпи жемчугов, они вспыхивают перед нами, как фейерверк взволнованной души.
В 1946 году при пожаре в мастерской сгорели многие работы художника. Вскоре, в 1948-м, он перенес операцию по поводу рака. В том же году, попав в автокатастрофу, надолго лишился способности работать правой рукой. Еще через две недели от него ушла жена, забрав обеих дочерей. Не выдержав обрушившихся на него ударов судьбы, на следующий день Горки покончил с собой. Ему было всего 46 лет.
«Мои родители, — убежденно писал художник, — горы и ущелья Армении». Черпая свой живописный язык в таящих исконный смысл жизни формах растений, цветов, крестьянской одежды и утвари, этот маг красок достигал исключительного слияния мысли и чувства. Так возник его неповторимый художественный мир, и он в равной мере принадлежал как Америке, так и Армении.
— Как представлено искусство Аршила Горки в Армении?
— В Центре искусств, открытом в Ереване американским коллекционером Гафесчяном, уже выставлены двадцать четыре живописные и графические работы художника. А его сестра Вардуи, передав Армянской Апостольской Церкви в Нью-Йорке принадлежащие ей произведения брата, завещала исполнить мечту Аршила — чтобы его наследие обрело пристанище в Эчмиадзине. Музей, построенный в начале прошлого века Католикосом Мкртычем I Хримяном на территории Святого престола, ныне по замыслу Католикоса Гарегина II восстановлен и носит имя Аршила Горки. Музей уже располагает десятками работ самых известных армянских мастеров…
Видя в музеях Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода, Киева, Одессы, Львова, Ростова солнечные краски Мартироса Сарьяна, мы встречаемся с частицей Армении, той Армении, которую Сарьян называл «родником надежды и бытия». Точно так же, видя в лучших музеях Америки, Франции, Великобритании картины Аршила Горки, невольно тянешься к ним. Они притягивают необыкновенной яркостью красок, трагических красок Армении.
В начале XX века наш народ раскололся, как гора, на две части. В живописи этот раскол обрел свое чистейшее и адекватное выражение. То было преодоление, духовный подвиг, пример которого для будущих поколений поистине неоценим.
