— Как и откуда возникла идея подобного мегапроекта?
— Почти два года назад, когда подписывался договор о музейном сотрудничестве между Россией и Арменией, в разговоре с министром культуры Асмик Погосян генеральный директор Бахрушинского музея Дмитрий Родионов выразил желание подготовить такую выставку, которая раскрывала бы русско-армянские театральные отношения на протяжении 190 лет. Пока название проекта — «Армяне и русский театр», но оно, скорее всего, будет меняться. Мы намерены открыть выставку в Москве в сентябре-октябре 2017 года, накануне юбилея взятия Эриваньской крепости. А как только наш партнер, ереванский Институт литературы и искусства им. Чаренца, найдет пространство для экспозиции – потому что у него нет соответствующих помещений – мы бы хотели представить эту выставку и в Ереване. За два года до этой истории я получила предложение от Дмитрия Родионова возглавить музей-студию радиотеатра, один из филиалов Бахрушинского музея. А тут он послал ко мне человека, которому предстояло делать эту вот армянскую выставку, с тем, чтобы я его проконсультировала. Консультация вылилась в то, что проект начала разрабатывать я. И, наверное, это правильно. Не потому, что я что-то делаю лучше. Просто все те документы, которые существуют, – большая их часть на армянском языке. И нужно их читать и понимать, что ты читаешь. Так что я как бы куратор этой грядущей выставки.
— А что конкретно она предполагает?
— Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что вернуться к этой теме во второй или третий раз в обозримом будущем вряд ли удастся. Поэтому эта выставка должна решить сразу очень много задач. Одна из ее тем – это армяне, получившие образование в России (речь идет об актерах, режиссерах, художниках и прочее, которые приехали в Армению делать армянский театр). Такие, например, как Аршак Бурджалян или Мартирос Сарьян, который был очень связан с армянским театром. Это одно из направлений и огромное количество людей. Вторая «группа товарищей» — те, кто выезжал из Армении ставить спектакли в России. Это, безусловно, Грачья Капланян, ставивший «Ричарда Третьего» в Вахтанговском театре и «Сирано де Бержерака» в Малом, Армен Хандикян, который ставил «Маленькие трагедии» в театре Моссовета и так далее. До сих пор есть люди, помнящие эти спектакли, некоторые из них вошли в сокровищницу русского театра. Дальше – есть невероятное количество армян, работающих в русском театре сегодня, — от Хабаровска до Калининграда. Практически нет ни одного театра – драматического, музыкального – в котором не было бы армян. Они, может, не известны широкому зрителю, в том числе и в Армении, но являются звездами и любимцами публики в тех городах, в которых они работают. Вот мы и хотим вернуть Армении этих людей – чтобы она могла их «присвоить», а они в свою очередь проложить какой-то мостик сюда – это, на наш взгляд, очень важный момент.
Еще одна очень важная тема – первая армянская студия в Москве Сурена Хачатряна. Когда я работала с архивами, для меня как бы открылось заново тесное сотрудничество с армянским театром выдающихся архитекторов Алабяна и Мазманяна. Затем очень важный момент в этой истории – Русский театр в Армении. И в этой связи возникает огромное количество людей, которые, не будучи армянами, приезжали сюда работать. Кто-то остался здесь навсегда, кто-то уехал, но их вклад во взаимоотношения двух культур очевиден и тоже должен быть представлен на нашей выставке. Наконец, есть выдающиеся русские актеры, которые приезжали и играли спектакли в Ереване, скажем, такие, как Юлия Борисова. Ну и, конечно, русская драматургия на армянской сцене, во многом повлиявшая на драматургию армянскую. Традиция, заложенная в тот день, когда офицеры Эриваньской крепости сыграли отрывки «Горя от ума» Грибоедова.
— Это какое же громадье планов! Огромная работа и очень серьезные финансы…
— Действительно, очень серьезные финансы. Но к работе подключаются оба министерства. В ближайшее время мы должны представить армянской стороне концепцию и бюджет. Нам хотелось бы, чтобы этот проект вышел на государственный уровень, — считаем, что он реально государственный. По крайней мере когда господин Родионов в первый раз говорил с Асмик Степановной, эта идея вызвала очень большой интерес. И в плане реализации проект очень тяжелый. Огромное количество людей, названий — проект охватывает практически все армянские театры — от Оперы и балета — до марионеток. Хорошо, что есть институт литературы и искусств им. Чаренца, который просто прекрасен — начиная от директора и кончая рядовыми сотрудниками. То, что этот небольшой коллектив сделал, и то, как он представляет материал, — просто замечательно! А в каком состоянии фонды – любо-дорого посмотреть! Огромная коллекция — 260 единиц хранения только в театральном отделе, не считая более 55 тысяч единиц хранения художественного материала. Это картины, эскизы, макеты и прочее. И, конечно, все театры откликаются с удовольствием, так что сотрудничество наверняка состоится. Материалы любопытнейшие! Сегодня я обнаружила переписку Вавика Варданяна и Станиславского. Материал огромнейший, так что сейчас самая главная проблема — это проблема отбора. Нужно объять это количество и понять, что оставить, а от чего, к сожалению, отказаться. Ведь ни одно экспозиционное пространство не может быть бесконечным.
— Письма Вавика Варданяна к Станиславскому – это, конечно, замечательно. Но насколько они могут заинтересовать широкую публику, предпочитающую формат 3D? Или выставка будет рассчитана на сильно приобщенных?
— Думаю, наша экспозиция будет интересна не только специалистам, потому что все это не только глубоко, но и широко. При насыщении экспозиционного пространства мы все эти факторы, конечно, будем учитывать. Там будут и костюмы, и личные вещи, и обязательно звуки, что для меня очень-очень важно не только потому, что я работаю на радио. Дать возможность прозвучать голосам армянских актеров, читающих самый разнообразный литературный материал! Могу представить всю палитру этих голосов. Причем записи будут звучать и на русском, и на армянском языках — это не является препятствием. Можно делать это через специальные коды — прикладываешь руку и слышишь голос Папазяна, который читает монолог Гамлета. Или смотришь, как за стеклом каруселью проходят макеты знаменитых спектаклей. Главная проблема — не перенасытить. Для меня очень важный момент, чтобы после выставки осталось послевкусье, желание узнать еще больше. В любом случае, это будет только верхушка айсберга, но хотелось бы, чтобы она была привлекательной, по-настоящему заманчивой.
— Ты жаловалась на отсутствие пространства в институте им. Чаренца. А Бахрушинский музей располагает достаточной территорией?
— Армянскую живопись не вытолкнешь куда-то на задворки. Я говорю о такой вещи, как портреты деятелей армянского театра. Как можно не показать портрет Гургена Джанибекяна, который висит в Национальной картинной галерее. Или почему бы не обменяться Якуловым — чтобы неизвестное сделать известным! В запасниках Драматического театра есть две потрясающие куклы, изображающие Капланяна. Одну из них просто необходимо внести в экспозиционное пространство. Есть богатейшее наследие Арутчянов, просто невероятное, которое, конечно, тоже очень хочется показать. Места в Бахрушинском музее хватит на всех. Очень бы хотелось, чтобы у этой выставки была программа-офф, в которой можно было бы показать небольшие по формату, но замечательные армянские спектакли – «Ак-Ак» Театра кукол и «Записки сумасшедшего» Маленького театра. Чтобы наша выставка была не просто экспозицией, а чтобы у нее было наполнение, чтобы она звучала, были бы какие-то встречи, семинары.
— А транспортировка, страховка, хранение – нет страха увязнуть в подобного рода проблемах?
— Конечно, это все достаточно сложные вопросы, которые, мы надеемся, будут решаться, поскольку, опять же надеемся, — это все внутри обоюдных интересов. Механизмы такой работы существуют, у России с другими странами уже были такие опыты. У нас пока состоялся первый рабочий разговор в Министерстве культуры Армении. Только сложились взаимоотношения между директором Бахрушинского музея и директором Института им. Чаренца, и я вижу не просто готовность помогать, но буквально нежность и любовь. Уверена, что Армения откликнется по большому счету, и все у нас получится.
