Надежда, любовь и бесконечный оптимизм ведут заслуженную артистку России Веру Воронкову по жизни. Несколько месяцев назад она пережила непростой период и даже подумывала распрощаться с профессией. Но поняла, что не в состоянии жить без нее. Работа всегда была приоритетом.
ВОРОНКОВА ВОРВАЛАСЬ В КИНЕМАТОГРАФ В НАЧАЛЕ 90-х, сыграв роль Тамары в культовой картине Вадима Абдрашитова «Время танцора», за которую получила кинопремию «Золотой Овен» и приз за многообещающий женский дебют МКФ «Балтийская жемчужина-98» в Риге. А еще зрители полюбили ее по фильмам «Утомленные солнцем — 2: Цитадель», «Любовник», сериалам «Год культуры» и «Кодекс чести».
Недавно Вера впервые побывала в Ереване и рассказала корр.»ГА» о своих армянских корнях.
— У меня было прекрасное детство, хотя мы жили с мамой в дальнем Подмосковье, в Барыбине, где вокруг была очень жестокая жизнь. Я в девять лет начала заниматься танцами. В нашем коллективе была совершенно особая атмосфера. Мы ежедневно приходили туда в четыре дня и уходили в десять вечера. И я очень рано поняла, что театр останется в моей жизни. У нас была замечательная руководительница Юлия Васильевна. Она создала успешный народный коллектив, мы выступали в Москве, несмотря на то, что находились в шестидесяти километрах от столицы. Это было мое первое знакомство с театром изнутри. Все, что происходило в детстве, с одной стороны, способствовало моему оптимизму, а с другой, я рано поняла, что творческая жизнь может быть несправедливой. В 1990 году я окончила Школу-студию МХАТ (курс А.А.Калягина) и была принята в труппу Художественного театра, в котором проработала до 2000 года. За десять лет во МХАТе сыграла около 20 ролей. Одновременно принимала участие в спектаклях творческой группы «Ласки», Универсального театра Юрия Грымова, Центра драматургии и режиссуры под руководством Казанцева и Рощина, Центра им. Мейерхольда. С 2000 года работаю театра им. А.С.Пушкина. Среди наиболее заметных моих ролей: Присцилла в спектакле «Черный принц, или Праздник любви» и Нюра в спектакле «В зрачке». В настоящее время занята в спектаклях «Дети Священника», «Самоубийца» и «Одолжите тенора» и других.
— Вера, сейчас в театральной премьере «Обычный конец света» вы играете маму сына, который надолго исчезает из ее жизни. Потом неожиданно появляется и снова исчезает. Тяжело далась роль?
— Во время репетиций нас консультировал психолог. Я не большая любительница обращаться к ним, но поскольку моя дочь — подросток, то без советов специалистов не обойтись. Во время пандемии я бы сошла с ума, если бы вовремя не переехала на дачу. Оказавшись в замкнутом пространстве, познакомилась со своей дочерью, если так можно выразиться. Забрала к себе маму, которой 96 лет (к сожалению, она скончалась в декабре 2020 года). Я и с собой познакомилась. И не могу сказать, что мне это очень понравилось.
— Как это так получилось, что вы только-только узнали дочь и маму?
— Я очень рано покинула родительский дом и уехала в Москву. Дочери уделяю внимание в летние и зимние каникулы, а в другое время — много работаю. Первую неделю пандемии мы мирно провели в семейном кругу, а дальше начался ад. Настоящий. Не буду углубляться, простите. Между прочим, про это пьеса «Обычный конец света». Родные живут годами вместе и не знают друг друга, не слышат и не хотят слышать.
— Вы хотите, чтобы вас помнили? Как актрису, как женщину…
— После смерти учителя, близкого друга Аллы Борисовны Покровской, я задумалась об этом. Трудно поверить, что лучшего педагога Школы-студии МХАТ, жену Олега Ефремова, почти забыли в столь короткое время. Замечу, что Алла Борисовна никогда не настаивала на своем, хотя была замечательной актрисой. Она говорила: «Я просто жила рядом с гениями». И нас учила быть скромными. Многие ученицы Аллы Борисовны, включая меня, стараются не выпячиваться, оставаться в тени. Для меня до сих пор загадка, как я стала заслуженной артисткой России. Видимо, за выслугу лет. Если даже Аллу Борисовну забыли через год, на что рассчитывать мне?
— В спектакле «Аудиенция» вы играли со звездой фильма «Овод» Андреем Харитоновым. Говорят, он был сложным человеком.
— На этом проекте мы с Андрюшей подружились. Он и Алла Борисовна ушли друг за другом — 23 и 25 июня 2019 года, и для меня это было огромное потрясение. «Овод» Андрея Харитонова — мой любимый герой.
— В конце января вы попали в больницу с тяжелыми ожогами. Как это случилось?
— Пожар начался дома ночью, после возгорания елочной гирлянды. Ожог поразил 31% всей поверхности тела, были повреждены шея, спина, руки, лицо и голова. В больнице оказалась и моя несовершеннолетняя дочь Маша. Я успела разбудить девочку, когда начался пожар, поэтому она не обгорела, а отделалась отравлением угарным газом. Сейчас, слава Богу, все позади.
— Вера, вы никогда не говорили о своих армянских корнях. Почему?
— Мой отец — армянин, но я никогда его не видела. И как- то по молодости не задумывалась над этим. Но Алла Покровская всегда мне говорила: «Найди папу. Армяне обожают детей. У тебя, наверное, много родственников в Ереване». Вот как раз сейчас, когда появился повод, я и попытаюсь найти родственников.
— А какой повод?
— Cюда переехала продолжить учебу моя дочь. Она учится в двух европейских школах, которые из-за известных событий не работают на территории России. Так что в ближайшие два года моя жизнь будет связана с Ереваном, от которого я просто в восторге. Я пока не успела хорошо познакомиться с Арменией, но в августе я уже приеду надолго, хочу посмотреть все. Пока смогла попасть в Музей Параджанова. Сказать, что мне понравилось, — значит ничего не сказать. Я работала с Софико Чиаурели, Зурабом Кипшидзе, Котэ Махарадзе и много слышала о великом армянине. Но то, что увидела в музее, превзошло все мои ожидания. А еще я побывала в Доме — музее Мартироса Сарьяна, погуляла в центре Еревана… Так что мое знакомство с Арменией только начинается.
ВОРОНКОВА ВОРВАЛАСЬ В КИНЕМАТОГРАФ В НАЧАЛЕ 90-х, сыграв роль Тамары в культовой картине Вадима Абдрашитова «Время танцора», за которую получила кинопремию «Золотой Овен» и приз за многообещающий женский дебют МКФ «Балтийская жемчужина-98» в Риге. А еще зрители полюбили ее по фильмам «Утомленные солнцем — 2: Цитадель», «Любовник», сериалам «Год культуры» и «Кодекс чести».
Недавно Вера впервые побывала в Ереване и рассказала корр.»ГА» о своих армянских корнях.
— У меня было прекрасное детство, хотя мы жили с мамой в дальнем Подмосковье, в Барыбине, где вокруг была очень жестокая жизнь. Я в девять лет начала заниматься танцами. В нашем коллективе была совершенно особая атмосфера. Мы ежедневно приходили туда в четыре дня и уходили в десять вечера. И я очень рано поняла, что театр останется в моей жизни. У нас была замечательная руководительница Юлия Васильевна. Она создала успешный народный коллектив, мы выступали в Москве, несмотря на то, что находились в шестидесяти километрах от столицы. Это было мое первое знакомство с театром изнутри. Все, что происходило в детстве, с одной стороны, способствовало моему оптимизму, а с другой, я рано поняла, что творческая жизнь может быть несправедливой. В 1990 году я окончила Школу-студию МХАТ (курс А.А.Калягина) и была принята в труппу Художественного театра, в котором проработала до 2000 года. За десять лет во МХАТе сыграла около 20 ролей. Одновременно принимала участие в спектаклях творческой группы «Ласки», Универсального театра Юрия Грымова, Центра драматургии и режиссуры под руководством Казанцева и Рощина, Центра им. Мейерхольда. С 2000 года работаю театра им. А.С.Пушкина. Среди наиболее заметных моих ролей: Присцилла в спектакле «Черный принц, или Праздник любви» и Нюра в спектакле «В зрачке». В настоящее время занята в спектаклях «Дети Священника», «Самоубийца» и «Одолжите тенора» и других.
— Вера, сейчас в театральной премьере «Обычный конец света» вы играете маму сына, который надолго исчезает из ее жизни. Потом неожиданно появляется и снова исчезает. Тяжело далась роль?
— Во время репетиций нас консультировал психолог. Я не большая любительница обращаться к ним, но поскольку моя дочь — подросток, то без советов специалистов не обойтись. Во время пандемии я бы сошла с ума, если бы вовремя не переехала на дачу. Оказавшись в замкнутом пространстве, познакомилась со своей дочерью, если так можно выразиться. Забрала к себе маму, которой 96 лет (к сожалению, она скончалась в декабре 2020 года). Я и с собой познакомилась. И не могу сказать, что мне это очень понравилось.
— Как это так получилось, что вы только-только узнали дочь и маму?
— Я очень рано покинула родительский дом и уехала в Москву. Дочери уделяю внимание в летние и зимние каникулы, а в другое время — много работаю. Первую неделю пандемии мы мирно провели в семейном кругу, а дальше начался ад. Настоящий. Не буду углубляться, простите. Между прочим, про это пьеса «Обычный конец света». Родные живут годами вместе и не знают друг друга, не слышат и не хотят слышать.
— Вы хотите, чтобы вас помнили? Как актрису, как женщину…
— После смерти учителя, близкого друга Аллы Борисовны Покровской, я задумалась об этом. Трудно поверить, что лучшего педагога Школы-студии МХАТ, жену Олега Ефремова, почти забыли в столь короткое время. Замечу, что Алла Борисовна никогда не настаивала на своем, хотя была замечательной актрисой. Она говорила: «Я просто жила рядом с гениями». И нас учила быть скромными. Многие ученицы Аллы Борисовны, включая меня, стараются не выпячиваться, оставаться в тени. Для меня до сих пор загадка, как я стала заслуженной артисткой России. Видимо, за выслугу лет. Если даже Аллу Борисовну забыли через год, на что рассчитывать мне?
— В спектакле «Аудиенция» вы играли со звездой фильма «Овод» Андреем Харитоновым. Говорят, он был сложным человеком.
— На этом проекте мы с Андрюшей подружились. Он и Алла Борисовна ушли друг за другом — 23 и 25 июня 2019 года, и для меня это было огромное потрясение. «Овод» Андрея Харитонова — мой любимый герой.
— В конце января вы попали в больницу с тяжелыми ожогами. Как это случилось?
— Пожар начался дома ночью, после возгорания елочной гирлянды. Ожог поразил 31% всей поверхности тела, были повреждены шея, спина, руки, лицо и голова. В больнице оказалась и моя несовершеннолетняя дочь Маша. Я успела разбудить девочку, когда начался пожар, поэтому она не обгорела, а отделалась отравлением угарным газом. Сейчас, слава Богу, все позади.
— Вера, вы никогда не говорили о своих армянских корнях. Почему?
— Мой отец — армянин, но я никогда его не видела. И как- то по молодости не задумывалась над этим. Но Алла Покровская всегда мне говорила: «Найди папу. Армяне обожают детей. У тебя, наверное, много родственников в Ереване». Вот как раз сейчас, когда появился повод, я и попытаюсь найти родственников.
— А какой повод?
— Cюда переехала продолжить учебу моя дочь. Она учится в двух европейских школах, которые из-за известных событий не работают на территории России. Так что в ближайшие два года моя жизнь будет связана с Ереваном, от которого я просто в восторге. Я пока не успела хорошо познакомиться с Арменией, но в августе я уже приеду надолго, хочу посмотреть все. Пока смогла попасть в Музей Параджанова. Сказать, что мне понравилось, — значит ничего не сказать. Я работала с Софико Чиаурели, Зурабом Кипшидзе, Котэ Махарадзе и много слышала о великом армянине. Но то, что увидела в музее, превзошло все мои ожидания. А еще я побывала в Доме — музее Мартироса Сарьяна, погуляла в центре Еревана… Так что мое знакомство с Арменией только начинается.
