В мастерской художника Фараона Мирзояна
Первое, что бросается в глаза в мастерской Фараона Мирзояна, огромный портрет мужчины преклонных лет, написанный в серо-золотистых тонах. "Это Самвел Хачатрян, мой первый учитель рисования, — пояснил художник. — В 1960 году он открыл в Сисиане студию, в которой я учился два года до переезда в Ереван. Сейчас ему 87 лет. Интересный, хороший художник, проживший очень нелегкую жизнь. Портрет написан месяц назад".
ТВОРЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ФАРАОНА МИРЗОЯНА УЖЕ 40 ЛЕТ, СРОК НЕМАЛЫЙ, и этапы этого пути заметно отличаются друг от друга. О чем и говорят работы, представленные в мастерской. Его картины 70-х годов написаны сдержанными цветами старой школы — не могла не сказаться учеба у прославленных мастеров живописи, преподававших ему в Ленинградском институте живописи и скульптуры имени Репина. В работах последних лет колорит уже иной, ощущение, что он открыл окна в солнечный день и яркие краски ворвались в его картины, став их неотъемлемой частью.
Количество новых работ впечатляет, столько написать можно работая только каждый день. А ведь художник еще и директор Национальной картинной галереи Армении, работа в которой не может не отнимать много времени и сил.
Таинственная, загадочная незнакомка — одна из центральных тем творчества Мирзояна. Черты лица женщин словно размыты, они ему не интересны, он пишет не портрет, а передает психологическое состояние. Интрига в том, что художник не стремится разгадать личные тайны, его интересуют бурлящие страсти, оттенки настроения, мыслей, желаний, пластика обнаженного тела. Всех этих женщин объединяет нереальность, вызываемая кажущейся недосказанностью, незавершенностью. Но посмотрев и другие работы, понимаешь: это особенность творчества Мирзояна, этой недосказанности он нередко остается верен и в других своих картинах, пейзажах, композициях….
За два года, прошедшие после его последней выставки в Союзе художников, Фараон Мирзоян написал много пейзажей, на которые его вдохновил Гарни. Энергетика этого удивительного места пронизывает и созданные там работы. Как и в портретной своей живописи, он передает в пейзажах различные градации состояния теперь уже природы. В картине "Перед дождем" зримо ощущается напряженное ожидание, появившееся не только в воздухе, но и в деревьях, которое художник уловил, прочувствовал и запечатлел. Покой, безмятежность разлиты в свето-воздушной среде другой картины, сюжет ее прост: сумерки, стол, мужская и женская фигуры, собака, но таким теплом веет от этой идиллии. А вот уютное дерево, раскидистая крона которого создает впечатление уюта, домашнего очага. Он помнит свое ощущение восхищения, когда, выйдя поздним вечером на балкон, увидел в электрическом освещении стену мастерской, увитой цветами. Он не скрывает, что "прикован" к натуре, однако пейзажи его впечатляют именно таинством цвета. Древний парк на берегу Финского залива у Выборга, в котором он провел ночь, чтобы увидеть, прочувствовать эти фантастические, колдовские цвета, которыми пленяет картина.
СВЕТЯЩИМИСЯ КОМКАМИ КРАСКИ ПЕРЕДАЕТ ОН В ДРУГОЙ СВОЕЙ РАБОТЕ "состояние" неба в тот редкий момент, когда луна находилась на самом близком для нее расстоянии от Земли. Лунное мерцание пронизывает картину, делая ее краски волшебными. То, что Фараон Мирзоян не просто видит глазами, а пропускает увиденное через себя, очевидно даже при быстром взгляде на картины, написанные в эти годы. "Все, что я пишу, я должен сначала увидеть, пережить, и тогда картина сама приходит. Не прочувствовав, не напишу. Если раньше я писал каждый день, потому что это моя обязанность как художника, это шлифовка мастерства, то теперь просто писать, лишь бы писать, смысла нет. Мне уже за 60, период ученичества, когда я часами просматривал, изучал произведения классиков живописи, понимая, что без этого знания нельзя сказать свое личное слово в искусстве, давно прошел. Сегодня главное для меня — высказать то, что внутри, что душа говорит, что сердце подсказывает". Художник говорит убежденно, с какой-то внутренней целеустремленностью, будто спорит с самим собой. "Жизнь всегда ставит вопросы, и я пытаюсь их решить. Этот внутренний поиск ответов на эти вопросы позволил мне нащупать свой художественный мир".
Если в композиционных работах Мирзоян изображает фигуры как единое целое с природой, то в автопортрете он остается наедине со своими внутренними переживаниями, сомнениями. Это единственный жанр, где художник должен отчитываться перед собой. Если он не старается ускользнуть от собственного взгляда, толика правды на холсте все же остается. Автопортреты, написанные в разные годы, отражают жизненную силу художника. В мастерской с десяток картин, которым уже за 30. "Я не могу их отдать, потеряется связующая нить, которая объединяет разные события круговорота жизни. Вот этот натюрморт (он показывает на кувшин с цветами) я написал в 1978 году в Подмосковье. Помню, как обсуждали его там же, в Подмосковье, известные художники, искусствоведы. Эта работа, как и портрет жены, и эти натюрморт и пейзаж — моя биография. Все они связаны с моей жизнью, показывают, как она двигалась, в каком направлении, как…"
Картины, что представлены в мастерской на улице Туманяна, чувственны и ритмичны. Большинство этих работ еще не выставлено. Но Мирзоян не торопится выставляться. Своей установке делать только выставки, которые могут показать рост художника, рассказать, как он жил, какая творческая мысль его тревожила, он никогда не изменял. "Если тебе уже нечего сказать и ты будешь повторяться, эти выставки никому не нужны", — уверен он. Побывав в его мастерской, я поняла: к новой выставке художник готов. Ему было, что сказать, и есть, что показать.
