Недавно в Японии завершились трехмесячные интенсивные курсы по музееведению. Они были организованы при финансовом содействии Японского международного агентства по сотрудничеству. Ежегодно в них принимают участие музейные работники из разных стран. В очередной программе, разработанной для развивающихся стран, наряду с представителями из Индонезии, Иордании, Монголии, Перу и Таиланда участницей стала представительница Армении — научный сотрудник Национальной галереи Ани АВАКЯН.
— В чем суть и цели программы?
— Программа включала широкий спектр: законодательное поле, музейная безопасность, консервация, документация, хранение, современная система экспонирования коллекций. Особое внимание уделялось образовательной сфере, работе с посетителями, новым методам музейного менеджмента, технологическим достижениям, межмузейному сотрудничеству. Курсы проходили под общим девизом: деятельность музеев как ключ к пропаганде культурных ценностей и туризма. На основе материалов, полученных в ходе курсов, будут разработаны и совместно с Министерством культуры, Национальной галереей и Ассоциацией музейных работников организованы лекции, на которые планируется пригласить специалистов из разных музеев Армении. Есть возможность представить широкую программу, финансирование которой берется осуществить японская стороны. Ее цель — обмен опытом, усовершенствование деятельности музейного сообщества.
— Как были организованы курсы?
— Первая часть курсов включала тренинги общеобразовательного плана, вторая же давала возможность выбирать занятия по интересам и узкой специализации. Вся система строилась на трех принципах — лекции, практическая работа и посещение музеев с образовательной целью. Основные занятия проходили в Национальном этнографическом музее в Осаке и Музее озера Бива (г.Кусуцу), которое является одним из больших пресноводных озер мира. Музей представляет собой одновременно Научно-исследовательский институт, культурный очаг и образовательный центр. На протяжении трех месяцев нас возили по разным музеям, где также проходили занятия. В итоге мы ознакомились с более чем сорока музеями разного профиля. Их — по несколько в каждом городе, даже в самых маленьких городках, которых и не найдешь на карте.
— Что конкретно дали курсы?
— Я многое увидела собственными глазами и на практике ознакомилась с новыми технологиями, применяемыми японскими коллегами в музейном деле, их стилем работы. Конечно, все это есть в литературе, но одно дело прочитать, другое — увидеть, попробовать лично. Разумеется, неправильно было бы все слепо копировать. Мы попытаемся воспользоваться некоторыми методами, приемлемыми для нас, исходя из профиля конкретного музея. Но самое важное, на что я обратила внимание, — это интерактивное общение с посетителями. У японцев прекрасно организована система консервации, хранения экспонатов, дисплей, т.е. организация экспозиций. Очень большое внимание уделяется направлению музейной педагогики — развивающемуся во всем мире активной связи с посетителями, особенно со школьниками и детьми младшего возраста. Цель — вместе с учебными заведениями способствовать общеобразовательному процессу, просвещению общества музейными средствами. Побывав во многих музеях, могу сказать, что японские дети просто растут там… Да и взрослые не отстают от них. Видели бы вы, какие длиннющие очереди в музеи. Причем это не только туристы, в основном местное население. Такого не увидишь даже в Европе. Вообще музеи в жизни японцев занимают особое место. Во многих японских музеях действуют волонтеры. Их так много, что на десять штатных работников приходится 150 добровольцев.
Возвращаясь к теме о детях, отмечу, что государством разработана особая стратегия, позволяющая детям как можно чаще посещать музеи, в которых они проходят различные образовательные программы. Японцы называют это неформальным образованием и умело пользуются им. Так, в огромном Музее озера Бива, помимо основной экспозиции, представляющей окружающую среду (флора, фауна), а также быт, культуру людей, населяющих прибрежные населенные пункты, есть и так называемые комнаты открытий. В одной из них, например, муляж краба, в который дети могут влезть, изучить его, узнать, чем он питается, на какую живность охотится. В другой комнате — музыкальные инструменты, на которых можно самому попробовать побренчать, послушать, как они звучат, узнать об истории их появления. Конечно, к озеру Бива эта экспозиция не имеет отношения, но для детей в музее устроены специальные уголки, где они открывают и познают мир, чему-то учатся.
— А что делается в этой сфере у нас?
— Мы пытаемся применять образовательные программы для детей. Но, к сожалению, у нас пока нет такого интерактива. Наши посетители не имеют права прикасаться к экспонатам. Например, во время посещения детей экспозиции «Часы и время» мы вовлекаем их в своеобразную игру, предоставляя пазлы с нарисованными частями конкретного экспоната. Они их собирают и делают это с большим увлечением. У нас разработаны игровые экскурсии, лектории — тематические лекции для разных возрастных групп.
Хотелось бы добавить, что японцы могут одновременно работать с группой детей из 100-150 человек, настолько они дисциплинированны. Все, как один тихо, молча выполняют задание и уходят. Это, конечно, говорит об их менталитете. У нас — индивидуальный подход. Есть образовательные программы для школьников, воспитанников детских садов, рассчитанные на группы из 15 человек — не более.
— Вы сказали, что курсы включали практические занятия…
— Мы выполняли различные задания. К примеру, подготовить какой-либо макет. Во многих музеях Японии принято посредством подобных макетов показывать достопримечательности, явления, людей. Их изготовлением занимаются крупные компании. Участникам курса предложили выбрать тему, связанную с их страной. Я выбрала Татевский монастырь — средневековую жемчужину армянской архитектуры. Сделала бумажный макет, рассказала об истории. Все настолько воодушевились, что позже одна из японских компаний решила сконструировать макет Татевского монастыря из камня и оставить у себя в качестве экспоната…
Мы не только обучались на курсах, но и делали доклады о своих странах, а в конце курса представили план распространения программы, по которой занимались, и план по дальнейшему сотрудничеству. Кстати, мои предложения были одобрены и посланы в Посольство Японии в Москве на рассмотрение. К сожалению, участники курсов мало что слышали об Армении, поэтому мой доклад заслушали с большим интересом, а коллега из Перу потом мне сказал: «Теперь я знаю, что Арарат — ваш национальный символ. Только жаль, что он сейчас находится не на территории Армении…
— Вы побывали во многих музеях, какой из них произвел на вас большое впечатление.
— Мемориальный музей Мира, посвященный жертвам атомной бомбардировки в Хиросиме. О нем я знала еще до поездки в Японию, но то, что пришлось увидеть, конечно, впечатляет. Недалеко от музея — Вечный огонь и братская могила, где начертаны слова: «Спите спокойно, ошибка не повторится». А в самом музее собраны многочисленные печальные свидетельства хиросимской трагедии — страшные экспонаты, призраки атомной смерти. При входе на стене фото макета атомной бомбы, которая была сброшена на Хиросиму. Но меня больше всего удивила сама концепция экспозиции. Она построена так, что нигде не упоминаются виновники трагедии — ведь это и так всем известно. Осуждается сам факт существования ядерного оружия в мире, но никто не упоминает американцев…
— Находясь в Японии, вы оттуда успели съездить в Рейкьявик на конференцию «Музейное образование в глобальном контексте»…
— Да, она была организована CECA — Международным комитетом по образованию и культурным программам при ИКОМ. Ее участниками были музейные педагоги. На конференции я представила опыт образовательных программ Национальной галереи, получила хорошие отклики. В конце конференции председатель и участники выразили желание провести очередной форум в Армении.
