— Я ДО ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ ВЕРИЛА И НАДЕЯЛАСЬ, что мы победим. Когда в небе стали кружить беспилотники, мы с соседями приняли необходимые меры: коврами зашторили веранду, сверху приложили металлические настилы от кровли, набросали ветки лозы, чтобы замаскировать дом и уберечься от снарядов. Но «Байрактары» появлялись часто, так что я перестала обращать на них внимания и продолжала работать в огороде — собирала зеленую фасоль на продажу. Как-то ночью очнулась от шума и грохота — пламя было видно со стороны моста. Потом выяснилось, что взорван бердзорский мост, который был в 1 км от моего дома. С середины октября российские военные вошли в село и предложили главе общины эвакуировать население в ближайшие 15 дней, но многие отказались выезжать. Когда закрыли школы и больницу, люди постепенно стали переправлять семьи в безопасные места.
Можно сказать, выезжала я одной из последних, хотя родные из Армении на протяжении всей войны звонили и просили все оставить и приехать. Говорили, что характером я в отца пошла, он из Кировабада (ныне Гянджа, Азербайджан), тоже в 1989 году последним со своей улицы вывез семью — все надеялся, что погромы против армянского населения прекратятся и жизнь вернется в нормальное русло.
Так уж распорядилась судьба, что несколько поколений моего рода стали беженцами и вынуждены были покинуть дома, нажитое и спасать свою жизнь, — рассказывает тикин Амалия. — Сосед помог заколоть свинью, собрали немного припасов, сколько влезло в багажник старенькой «Лады», еле вместились две семьи (с детьми) и выехали в надежде, что вскоре война закончится нашей победой и мы вернемся. Первое время жила в Горисе в одном из местных офисов, хозяин был очень приветлив и обещал даже оплачивать коммунальные, но, к несчастью, из-за сердечного приступа скончался через некоторое время. Переехала в Ереван, у родственников некоторое время пожила, но им самим тесновато было. Ищу жилье.
НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ АМАЛИЯ ПОЛУЧАЛА СУБСИДИИ — 30 тысяч на коммунальные, 68 тысяч на пропитание и единовременную выплату в 250 тысяч в качестве компенсации за оставленное имущество. Но с августа выплаты прекращены, теперь господдержки не будет, и за 10 месяцев проживания в Армении ни одна из важнейших проблем не решена: нет своего угла, неоткуда ждать поддержки. К тому же она нуждается в серьезном лечении, вся пенсия уходит на дорогостоящие лекарства, а света в конце тоннеля не видно.
— Конечно, больше всего хотела бы вернуться в свой дом, восстановить хозяйство и наладить быт. Но, учитывая, что мой дом оказался в зоне так называемого коридора, будет самоубийством туда вернуться. Поэтому для нас, жителей Бердзорского района, оптимальным выглядит получение жилищных сертификатов или компенсации и за дом, и за оставленное имущество, чтобы самим решить вопрос и обрести кров.
