говорит в интервью "ГА" профессор факультета фармацевтики университета Торонто Тигран ЧАЛИКЯН
— Г-н Чаликян, что является областью ваших научных интересов?
— Мой нынешний приезд в Армению связан с участием в научной конференции "Эффекты сальватации на биологические процессы". Сальватация – это взаимодействие белков, нуклеиновых кислот, всех биологически важных молекул с водой и водными растворами. Эти процессы очень важны, но мало изучены. Еще недавно это была сфера чисто фундаментальных исследований. Сейчас появилась возможность практического применения достигнутых результатов для получения новых лекарств. Многие заболевания, в том числе болезнь Альцгеймера, возникают в результате неправильного сворачивания белка. Исследования этого направления способствуют разработке новых препаратов для лечения ряда заболеваний. Предполагается, что эти лекарства окажутся эффективными, а их производство будет стоить недорого. Чтобы получить ожидаемый результат, нужна совместная работа ученых теоретиков и экспериментаторов. Возможности налаживания подобных контактов предоставляют научные конференции, в том числе и та, которая недавно состоялась в Армении.
— Как вы оцениваете уровень научных исследований в Армении?
— В той сфере, которой я занимаюсь, за последние годы уровень значительно вырос. Но успехи армянских ученых могли бы быть более значительными. Однако тех средств, которые выделяются на научные исследования, явно недостаточно. Но я вижу позитивные изменения. Очень хорошо, что создан Госкомитет по науке, который успешно работает, активно способствует решению проблем науки и целевому использованию выделяемых средств. Прожив 18 лет в Канаде, я просто не понимаю, как на мизерные средства армянские ученые все-таки умудряются получать весомые результаты, публикуются в престижных зарубежных журналах. Но многие армянские ученые просто устали сопротивляться тяжелым условиям. Мне кажется, здесь не вполне осознается роль науки в решении экономических проблем. Современная экономика строится на использовании интеллектуальных продуктов, которые в основном создаются в сфере науки. В развитых странах на научные исследования выделяются огромные средства, лаборатории прекрасно оснащены. Понятно, что Армения не может тратить на науку больших денег, но повысить финансирование этой сферы необходимо. Если в Армении будут обеспечены нормальные условия для научных исследований, многие уехавшие за рубеж ученые, несомненно, вернутся, а страна решит экономические проблемы.
— Насколько молодые армянские ученые конкурентоспособны за рубежом?
— Хотя система высшего образования в Армении стала значительно слабее, чем прежде, те, кто добросовестно учится, серьезно работает, публикуется в престижных журналах, несомненно, конкурентоспособны. Кроме того, несмотря на очень слабое финансирование науки в Армении, уровень фундаментальных исследований все еще остается высоким. И это имеет большое значение. Когда молодой армянский ученый попадает в зарубежные научные центры, он очень быстро восполняет пробелы в знаниях и становится абсолютно конкурентоспособным специалистом. Но надо безотлагательно менять ситуацию в школе, где уровень обучения снизился катастрофически. Год натаскивания с репетиторами зачастую обеспечивает сдачу вступительных экзаменов, но не может восполнить всех пробелов обучения в школе, поэтому многие студенты просто не готовы к полноценному обучению в вузе. Если эта проблема не будет решена, уровень вузовской подготовки неизбежно снизится.
— В Армении отсутствует адекватное восприятие роли науки. Один из ошибочных подходов проявляется в том, что от ученых требуют коммерциализации результатов. Но разве этим должны заниматься сами ученые? Как происходит коммерциализация интеллектуальных продуктов в западных странах?
— Коммерциализация интеллектуальных продуктов требует специальных знаний и навыков, которых не имеют ученые. Когда создается интеллектуальный продукт, который имеет перспективы коммерческого использования, ученый обращается в действующую при университете структуру, которая помогает ему оформить патент. Эти услуги оплачиваются университетом, так как интеллектуальный продукт не является собственностью самого автора и результат был получен с использованием предоставляемых университетом условий. Если автор хочет, чтобы интеллектуальный продукт считался только его собственностью, он должен выплатить университету определенную сумму. Если есть реальная возможность организовать производство, то сначала выпускается опытная партия нового продукта, а уже потом разработка приобретается частной фирмой. Во всех случаях коммерциализацией разработки занимаются люди, обладающие специальными знаниями. Это и юристы, и люди, имеющие ученую степень, но прошедшие профессиональную подготовку по оценке и коммерциализации интеллектуальных продуктов, администрированию и бизнесу. Услуги этих специалистов высоко оплачиваются и они очень востребованы, Некоторые из них работают в университетах, другие открывают частные фирмы, ищут перспективные разработки и занимаются их коммерциализацией. Требовать от самих ученых коммерциализации полученных результатов неправомерно. Это высокопрофессиональная и сложная сфера деятельности, требующая особой подготовки.
— В Армении резко снизился интерес молодежи к научной деятельности. Привлекает ли молодых наука в западных странах?
— Интерес к научной деятельности, к сожалению, падает и в Канаде, и в США. Порядка 40% канадцев получают высшее образование, но лишь немногие из них стремятся в науку. Дело в том, что карьерный рост в этой сфере связан с огромными трудностями. Большинство моих аспирантов – китайцы, корейцы, индусы, выходцы с постсоветского пространства. Число аспирантов-канадцев не превышает 30%.
— Но в Армении утрата интереса к науке легко объяснима. Научные работники перестали считаться элитарной частью общества, их труд плохо оплачивается, слабая оснащенность научных учреждений препятствует полноценной исследовательской работе. Этих проблем нет в западных странах. Почему же там падает интерес к науке?
— Это только со стороны кажется, что ученые в западных странах работают в идеальных условиях. Да, наука хорошо финансируется, лаборатории прекрасно оснащены, но там, где действует американо-канадская система организации науки в университетах, ученый оказывается в очень сложных условиях. Существуют принципиальные различия в организации университетской науки там и здесь. В Армении кафедры имеют большие штаты, предусмотренные для младших и старших научных сотрудников, ассистентов, доцентов, профессоров. И все эти люди получают стабильную зарплату, как-то защищены, по крайней мере их не так-то просто уволить. В Канаде привилегированное положение имеет только профессор. У него стабильно высокий статус и большая зарплата. Все остальные считаются временными работниками. Их труд низко оплачивается, на эти деньги они не в состоянии содержать семью и в любой момент могут лишиться даже этого непрестижного места, если просто не понравятся профессору. Такую работу найти несложно. Но во всех смыслах это крайне уязвимое положение. Как я уже говорил, высокий статус имеет только профессор, но достигнуть этого положения мало кому удается.
— Но ведь вам удалось…
— Да, но на одно профессорское место бывает конкурс от 100 до 300 человек. На интервью приглашаются только трое или четверо, и все они высококлассные специалисты, с которыми сложно конкурировать. Нет никаких гарантий, что именно ты окажешься лучшим. Неудача более вероятна. Приезжая в Канаду или США, многие молодые ученые легко находят временную работу в университетах. Они готовы терпеть трудности в надежде, что это не надолго, что скоро они достигнут стабильного положения, будут получать большую зарплату. Однако переход в этот статус маловероятен. Большинство постигает неудача. Поэтому тем молодым ученым, которые хотят покинуть родину навсегда и рассчитывают на успех в западных странах, я советую серьезно подумать.
— Живя в Канаде, вы, наверное, сталкиваетесь с выходцами с постсоветского пространства. Как они устроены?
— Раньше выходцам из СССР предоставлялись большие льготы. Сейчас эти льготы отменены и это очень осложняет положение эмигрантов. Я встречал немало людей с образованием, даже имеющих ученую степень, которые работают водителями такси, а нередко выполняют и неквалифицированную низкооплачиваемую работу, на которую никогда бы не согласились на родине. Высокооплачиваемой работы в Канаде и США сейчас очень мало и получить ее тяжело. Многие охотно вернулись бы, но квартиры давно проданы, дети выросли в другой стране и нет никаких гарантий, что на родине они найдут подходящее место, тем более что большинство из них давно не работает по специальности. Во всех случаях жизнь в эмиграции редко складывается безоблачно. Я живу в Канаде уже 18 лет, моя карьера сложилась очень успешно, но очень тянет на родину, я использую любую возможность, чтобы приехать в Армению, и, если бы здесь были хотя бы сравнимые условия работы, я бы вернулся.
