Постоянные читатели русскоязычной периодики конца 90-х знали: если материал подписан "Армен Ватьян" – значит, надо читать! Легкие, но острые, с ярко выраженной индивидуальностью "песни о главном". В последние годы Армен ВАТЬЯН, кажется, полностью вернулся в свою главную профессию – киносценарист, а с некоторых пор и драматург. Фильмы и сериалы по его сценариям снимаются на разных российских студиях, спектакли по его пьесам идут в Москве и Санкт-Петербурге. На днях на главной нашей театральной сцене – сцене Национального театра пройдет спектакль "Петербургский синдром" — по его пьесе.
— Армен, завтра на сцене Национального театра имени Сундукяна состоится показ спектакля "Питерский синдром" в исполнении питерских артистов и по пьесе "лица кавказской национальности" Армена Ватьяна. Чего ждать от него ереванскому зрителю?
— Первое, что хотелось бы подчеркнуть: жанр спектакля. "Питерский синдром" — откровенная комедия. К тому же романтическая. То есть история о любви, где, к сожалению, никто никого не травит, не сходит с ума и не кончает жизнь самоубийством, унося с собой в могилу за компанию предмет любви со всей ее родней. Говорю это заранее, зная настрой нашего зрителя. Мы — народ, любящий крайности, и нам подавай или шекспировские страсти-мордасти, или эстрадное шоу с сомнительным юмором вместо спектакля.
— А здесь речь идет о полноценном спектакле – об "академической" комедии?
— Если под "академизмом" подразумевать репертуарный театр, то нет — проект антрепризный. В подробности сюжета вдаваться не буду. В спектакле заняты очень хорошие артисты из разных питерских театров. "Локомотивом" проекта выступил представитель мэрии Еревана в Санкт-Петербурге Армен Карапетян, человек патриотичный и инициативный. Ведь главный герой спектакля – ереванец, оказавшийся в Питере. Ну вот, все-таки проболтался…
— Словом, ты вписался в обойму современной российской драматургии.
— Похвастаться особо нечем. В данный момент в Питере идет только "Питерский синдром", который поставила режиссер Татьяна Вдовиченко. В Москве идет моноспектакль "Выход" с Эммануилом Виторганом, он же режиссер спектакля. Эта же пьеса под своим оригинальным названием "Звонок свыше" ставится в московском театре "Апарте". Там героя играет главный режиссер театра Андрей Любимов. Еще две пьесы в ожидании окончательного решения вопроса лежат, как говорится, в портфелях "главных". Портфели находятся также в Москве. Посему о них пока лучше молчать. Вообще-то в театр я подался всего два-три года назад. Сейчас нахожусь еще в стадии изучения "вешалки", с которой, по утверждению Станиславского, и начинается театр.
— Ну, по-моему, насчет "похвастаться нечем" ты явно поскромничал. Три идущих спектакля и два потенциальных — результат для двух лет вовсе не хилый. С отечественным театром ты дружишь явно меньше. За те же последние два-три года – одна "Девушка в подарок" на сцене Русского театра.
— Первая моя попытка вломиться в армянский театр была сделана несколько лет назад. Тогда я написал пьесу специально для одного из последних могикан армянской сцены — Хорена Абрамяна. Написал по его просьбе. К сожалению, этот проект по известным драматическим причинам так и не состоялся. Прекрасно зная, что нет пророка в своем отечестве, я был уверен в бесполезности любых предложений армянским театрам и снова ушел в кино. Однако спустя некоторое время рискнул показать "Девушку в подарок" Александру Григоряну, с которым давно нахожусь, смею сказать, в дружеских отношениях. Честно говоря, Григорян, пожалуй, один из немногих наших режиссеров, который может в должной мере оценить качество и стиль моего письма. Он может сказать, что хорошо и плохо, точно воспринимая все нюансы иронии или сарказма, которые мне присущи. Есть еще Ара Ернджакян, но у него есть большой и непростительный недостаток – он сам пишет. Как ни странно, пьеса Григоряну понравилась, и она идет на сцене театра им.Станиславского. Еще одну пьесу я написал для Гранта Тохатяна, но она пока осталась лежать в "запасниках" продюсера Армена Амбарцумяна. Утешает только то, что в запасниках крупнейших музеев мира нередко лежат настоящие шедевры искусства. В настоящий момент есть, на мой, опять же субъективный взгляд, интересная пьеса "Чокнутые", написанная в соавторстве с моим сыном — актÂшром, сценаристом и режиссером Ареном Ватьяном. Это чисто армянская тема. Пьеса пока не востребована, хотя переговоры ведутся.
— В прошлый приезд ты говорил о сценарии, который написал по рассказам Сарояна и фильм по которому должен был запускаться по госзаказу еще в прошлом, юбилейном для Сарояна году. И чем дело кончилось?
— Я никогда не был суеверным человеком, но история с этим проектом вбила клин в мой атеистический скептицизм. Уж слишком часто менялась судьба этого проекта. Вначале я сделался суеверным, потом ушел в мистику, а сейчас, боюсь, впал в полное язычество с верой в знамения и неотвратимость Рока в его античном понимании. Пока он стоит в плане запуска этого года, но как пойдет дело дальше, знают лишь небесные светила да Министерство культуры. Поживем – увидим.
— Киносценарист – это звучит гордо. Но в последнее время все больше разговоров о вымирающей профессии – мол, сценаристы по-быстрому переквалифицировались в копателей сомнительной фабульной основы под телемыло…
— Боюсь, что о кино в ближайшие два года придется говорить "или хорошо, или ничего". В смысле некоторой его частичной кончины. Уверен, что временной. Я всегда старался писать для кино, но жизнь сурова, и иногда приходится делать не то, к чему лежит душа. Сейчас выбора все равно нет. Даже сериалы, от которых ранее воротили нос все маститые сценаристы, становятся сегодня желаемым заказом. Так что, получив какой-нибудь заказ, остается маленький пустяк — внушить себе, что именно об этом заказе и мечтала твоя душа. Отвечать по большому счету все равно придется только на том свете.
— А как ты относишься к отечественной сериальной продукции, которую в последнее время предают остракизму с таким остервенением, словно все ее недостатки появились только вчера?
— Я как-то уже выразил свое отношение к армянским сериалам. Положительное в этом сериальном буме то, что у людей, связанных с кино и театром, появилась работа, за которую хоть что-то платят. Отрицательного, к сожалению, больше. Сериалы, сделанные по русским и американским калькам, где жизнь предстает в виде сплошной криминальной "разборки", приучают нашу молодежь, отвыкшую уже во втором поколении читать, к мысли, что именно так и надо существовать в этой жизни – с кулаком и пистолетом. Об ужасных сериальных мелодрамах и "комедиях" вообще молчу. Это за гранью добра и зла. Пока. Со временем, возможно, они станут лучше. Если народ наш к этому времени окончательно не впадет в полное слабоумие. Ведь люди смотрят все подряд. Это настораживает, а иногда даже пугает. Возникает сомнение: неужели у нас за спиной действительно было несколько тысячелетий культуры?
— Ты вернулся на родину, потому что — дым отечества, или потому что в Москве из-за кризиса кино- и телесериальные проекты накрываются хризантемами?
— В Армению я вернулся задолго до кризиса. Хотя слово "вернулся" не совсем точное. Я всегда считал, что живу в Ереване, а работаю в Москве, или в Киеве, или в Ялте. И сейчас у меня в Москве остаются какие-то начатые, но зависшие проекты. Здесь тоже пытаюсь не сидеть сложа руки. В Национальном киноцентре уже отсняты 15 сюжетов детского киножурнала "Гжук", худруком которого я являюсь. Идею создания подобного журнала год назад поддержала министр культуры Асмик Погосян, и вскоре, а точнее, 15 февраля, мы сделаем презентацию этого проекта в кинотеатре "Москва". В армянском кино мне, как и многим нашим сценаристам, делать в принципе нечего. Ну не нужны сценаристы нашим режиссерам — и все тут! Насильно мил не будешь. Хуже то, что фильмы их тоже никому не нужны. А это уже проблема государственная.
— Сценарист, драматург часто остаются за кадром, а это напрягает. Многие нашли выход – издавать собственные опусы и непременно в жесткой обложке, чтобы было чем гордиться перед потомками. У тебя за эти годы не нарисовался томик-другой?
— Я никогда не был столь наглым, чтоб считать себя писателем. Писал когда-то рассказы, но лишь юмористические. Если кризис в кино затянется и придется "уходить в домоуправы", тогда, возможно, попытаюсь заняться литературой. Вдруг что-нибудь и выйдет стоящее. А не выйдет – уйду в политику. Как показала практика, это очень удачное поприще для дилетантов. Главное, я опять буду в "театре", где роли расписаны заранее, но "актерам" дано право на импровизацию. У актеров от политики к тому же есть большой шанс остаться в истории. А кому не хочется влипнуть в историю?