— Первый выезд после достаточно большого по объективным причинам люфта — как это?
— Очень здорово! В Сергиевом Посаде в восьмой раз проходил фестиваль «У Троицы» — там есть небольшой, но замечательный театр «Театральный ковчег», который становится главной площадкой форума. У фестиваля конкретное направление — духовность, история народа, религия. Это не обязательно, но желательно. Поэтому мы повезли туда «Шераник» — спектакль, который обращен к истории Анийского царства и в основу которого легли миниатюры Ахпатского евангелия XIII века. Играли на сцене Культурного центра «Елизавета Мамонтова».
Вообще, Сергиев Посад — это фантастическое место, такой русский Эчмиадзин, они, кстати, города-побратимы. Свято-Троицкая Сергиева Лавра преподобного Сергия Радонежского, множество церквей, Черниговский скит, а рядом Хотьково, Абрамцево — сам воздух пропитан большой культурой. Меня пригласили в жюри фестиваля, на что я с удовольствием согласился, и хотя это была большая работа — 15 спектаклей, по два в день, большие обсуждения — не просто ни на минуту об этом не пожалел. Все прошло просто прекрасно!
В составе жюри были Нина Шалимова и Марина Тимашева — выдающиеся театральные критики. Нина Шалимова — доктор искусствоведения, профессор, руководитель курса на театроведческом факультете ГИТИС-а, совершенно потрясающий специалист. Я очень надеюсь пригласить ее с лекциями в Ереван — работаю в этом направлении. Мы были единственным театром пантомимы на фестивале — все остальное, большие драматические спектакли, в том числе, Московского Театра Наций, Ярославского театра имени Волкова. В общем, более чем солидно. «Шераник» получил специальный приз фестиваля «за одухотворенное воплощение христианской темы в искусстве». Кстати, мы выступали в финале, так что церемония награждения шла в наших декорациях.
— Который это уже международный приз «Шераник»?
— Не помню, да это и не важно. Зато очень важно, что нас в очередной раз увидело множество людей, в том числе и «те, кто решает вопросы». Скажем, человек, который руководит процессом получения арт-грантов в Московской области сказал — «Вы должны быть у нас везде!». Это ведь действительно важно, когда люди видят арт-продукт и находят, что он соответствует самому высокому качеству. «Шераник» реально произвел большое впечатление, а наша Инна Ахназарян, которая выступает в образе Анийской Львицы, стала звездой фестиваля — все подходили фотографироваться. В общем, на будущий год меня снова пригласили в жюри и в Сергиев Посад, и на Челябинский фестиваль «Человек театра». Но самое главное: Евгений Гельфонд, художественный руководитель Нового художественного театра в Челябинске, который вел на фестивале «У Троицы» лабораторию и с которым мы давно знакомы, предложил делать совместный спектакль. И финансирование уже есть. Договорились так — я еду на постановку, причем везу с собой и каких-то своих актеров. Премьера состоится в Челябинске, а потом привезем спектакль в Ереван. Сейчас вот додумываем тему — русско-армянскую.
— Замечательно! Кстати, о лаборатории — что это было, тоже конкурс? На сайте фестиваля выложено, что «победителем стала Нора Григорян, режиссер Ереванского государственного русского драматического театра им. К. С. Станиславского».
— Так Нора победила! При поддержке Минкульта России на фестивале работала режиссерская лаборатория «Образ Петра на театральных подмостках на примере одной пьесы». Поскольку Россия отмечает 350-летие Петра Первого, была выбрана пьеса-притча голландского автора «Царь Петр». Гельфонд руководил этим проектом, который организаторы фестиваля хотели сделать международным. Обратились ко мне, чтобы я кого-то порекомендовал, причем молодой режиссер должен был быть женского пола. Я сразу подумал про Нору. В конкурсе принимали участие четыре человека, за неделю они должны были сделать своеобразный эскиз к спектаклю. Оценка длилась два дня — по два отрывка в день. Члены жюри, естественно, высказались, но решение было принято по итогам зрительского голосования. В очередной раз молодая армянская режиссура проявила себя замечательно.
— А что насчет твоего фестиваля, точнее, Международного фестиваля пантомимы имени Енгибарова в Цахкадзоре, что-то его давно не видно…
— Теоретически он должен был состояться еще в 21 году, а заявку надо было подавать в декабре 20-го. Ты помнишь этот декабрь… Первый поствоенный год, какие фестивали! Я сам не захотел. А теперь вот решил пропустить еще один год. Лучше провести фестиваль в 23-ем году, но по-человечески. Если, конечно, дадут деньги. Я просто не общаюсь с министерством. Мне вполне хватило истории с этой поездкой. Транспортные расходы были на нас, и театр направил в это ведомство соответствующе письмо. Речь шла о 7 авиабилетах в Москву. Письмо провалялось в министерстве два месяца. Сроки подступают. Я принципиально не звоню Хзмаляну, но наш директор их дергает. Наконец приходит ответ — купят 4 билета. А в спектакле 7 человек! Билет Норы и мой давно прислала приглашающая сторона. Я набрался наглости и написал письмо директору фестиваля — мол, если вы можете купить еще три билета, мы приедем, а если нет, извините, у театра нет возможности. Она прислала эти билеты на следующий день! А 4-х министерских так нет. И их не было до тех пор, пока директор фестиваля в Сергиевом Посаде не направила жесткое письмо в наше министерство. Стыдуха! «За державу обидно»! Наш театр всегда возвращался с фестивалей с наградами. Это же государственный театр. Это же престиж страны — неужели это не имеет значения?!
— Давай о хорошем. Насколько мне известно, ты собираешь в ГИТиК-е инклюзивный курс для слабослышащих ребят. У тебя же есть уже такой парень, которого ты взял в театр…
— Да, и теперь я думаю, как здорово, что я его взял, потому что именно он явился причиной создания целого курса. Этот парень, Геворг Погосян, блестяще закончил институт, вернулся в свою спецшколу, открыл там студию и начал делать постановки. Что страшно воодушевило остальных ребят. Это воодушевление привело к тому, что они тоже захотели получить образование и обратились в министерство, а оно, в свою очередь, к институту. Мы ответили, что готовы работать с ними с удовольствием. Спустили госзаказ. При жутком дефиците аудиторий в ГИТиК-е им предоставят площадку и будет разработан специальный методический курс. Я решил обучать их чистой, классической пантомиме в стиле Марсо и с элементами клоунады. Чтобы потом, когда они придут в театр, могли бы и отдельно работать, делать собственные спектакли, зарабатывать, в конце концов! Их пять человек, и если слабослышащие ребята должны заниматься искусством, пантомима для них самое то, они ведь все равно объясняются жестами. Наша Инна Ахназарян, которая с ними работала, уже выучила этот язык. Думаю, все у нас получится, и это очень нужно и важно.
— И, наконец, хрестоматийный вопрос — что с зданием театра пантомимы?
— Мне говорят, что все готово. И действительно, административную часть закончили — кабинеты, туалеты, гримерки. А вот зала, фойе, а главное — сцены как не было, так и нет! После того, как стало ясно, что разрешения поднять на полтора метра стены и «вписать» сцену, не будет, архитекторы и строители предложили другое решение. Там есть такой парапет — если на него поставить ферму и перекрыть, получатся нужные нам 6 метров. На эту тему потребовали новый проект. Он давно сделан, и вся документация в порядке. «Вот сейчас начнут строительство!» — это я слышу уже третий месяц. Буквально за день до нашего отъезда на фестиваль было в очередной раз сказано — через два дня приступаем! Я проходил там вчера. Никакого крана, рабочих, движения — покой и лепота!.. А может оно и к лучшему. Ведь если здание театра завершат, вся «партия и правительство» примчится получать благодарность «за наше счастливое детство». И тогда мне только и останется, что не пойти на открытие театра. Пожимать руку главному начальнику страны я не в состоянии.
