— В советские годы вы мечтали о создании независимой Армении. Опишите, пожалуйста, Армению вашей мечты.
— Подпольная борьба, конечно, шла, особенно с середины 1960-х, и лидером этой борьбы была Национальная объединенная партия, основанная Айказом Хачатряном и позже возглавляемая Паруйром Айрикяном. Я стал «действующим диссидентом» позже, в 1970-х. Мою деятельность в те годы я бы не назвал подпольной. Я действовал открыто, считая необходимым не «засвечивать» других, согласных чем-то помочь. Скорее это была правозащитная деятельность, которая в конце концов вылилась в организационную форму: Армянская хельсинкская группа, выявляющая факты нарушения хельсинкских договоренностей о правах человека. Я считал своей миссией внедрение в людей, особенно в молодежь, идеи не только независимости, но и свободы. Это разные вещи. Я видел в будущем то и другое в неразрывной связи: чтобы независимая Армения была еще и свободной, нужно, чтобы ее граждане были свободны, – как от внешних посягательств, так и от внутренних. Речь не об абсолютной свободе, которая есть на самом деле хаос и та же тирания, но уже и сверху, и снизу, т. е. то, что в просторечие мы называем беспределом. Процветание Армении я представлял в условиях свободы, ограниченной и законодательными, и, что еще важнее, внутриличностными, моральными запретами.
— Как бы вы представили сегодняшнюю Армению?
— В предыдущем ответе просвечивает ответ и на этот вопрос. Страну нашу нынче мы определяем как «азат, анках», т. е. свободная и независимая. Но все же пока мы живем в стране независимой, а вот свободной в том смысле, в каком мне виделась свобода тогда, пока ее трудно назвать. Описывать нынешнюю Армению я не стану – это долго и утомительно. Достаточно одной черты: пребывание олигарха в парламенте, казалось бы, обеспечивает его свободу, в т.ч. в сфере бизнеса. На самом же деле, оказавшись в высших властных структурах, он не только стимулирует несвободу низов, но и сам еще более несвободен, и эта несвобода обретает характер цепной реакции, распространяясь по горизонтали на конкурентные предприятия, и по вертикали – на более мелкие.
— Поговорим о ваших стихах, написанных частично в молодости, частично — в местах лишения свободы.
— Стихи я стал писать со школьных лет и позже, уже будучи студентом. Первые мои стихи были на русском — у меня образование русское. Писал для себя, никогда не помышляя опубликовать свои лирические откровения. Позже перешел на армянский, продолжал писать и в мордовском лагере политзаключенных. Итогом стал лирический сборник «Тревоги», изданный в 1991г. Меня приятно удивило, что на него откликнулся Ваагн Давтян, опубликовавший восторженную рецензию в газете «Айастани Анрапетутюн» (7 июля 1993). Но потом я счел важнее представлять армянскую поэзию русскому и русскоязычному читателю, равно как и любимые мной страницы русской поэзии – читателю Армении. И появились мои переводы лирики Ф. Тютчева (Ер., 2006), Б. Окуджавы (Ер., 2009), поэмы А. С. Пушкина «Тазит», на русском – полное собрание лирики Мисака Мецаренца (Ер., 1997), антологии «Армянская поэзия ХХ века (избранные страницы», М., 2008), поэма П. Севака «Несмолкаемая колокольня» (Ер., 2009).
— Каков вклад члена Верховного духовного совета Армянской церкви Папаяна в деятельность этого органа верховной церковной власти?
— В Верховный духовный совет (Синод) Армянской Апостольской Церкви я был приглашен в 1991г. блаженной памяти Католикосом Всех Армян Вазгеном I. Не могу похвастать огромным личным вкладом, но полагаю, что моя скромная доля в постсоветском церковном строительстве (не путать со строительством церквей) все же есть. Я старался и стараюсь усилить духовную составляющую, как, впрочем, и в прочих сферах. Полагаю, что определенную роль я сыграл и в межцерковном диалоге, особенно между Русской Православной и Армянской Апостольской церквами, за что грамотой Патриарха всея Руси Алексия II был награжден орденом «За труды во славу Св. церкви». Мой труд «Христианские корни современного права», изданный в Москве в 2002г., также послужил этому диалогу, и в предисловии к книге нынешний Патриарх всея Руси, а тогда еще председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Кирилл писал: «Надеюсь, что эта книга внесет свой вклад в продолжающееся обсуждение “Основ социальной концепции Русской Православной Церкви” – документа, принятого Юбилейным архиерейским собором Русской Православной Церкви в 2000г., а также в официальный диалог Русской Православной и Армянской Апостольской церквей, начатый в 2001 году». Книга была издана и в Эчмиадзине в том же 2002г. на армянском языке в моем переводе со значительными дополнениями, и я удостоился награды Армянской церкви – ордена «Св. Нерсес Шнорали». Считаюсь одним из основателей Международного общественного фонда единства православных народов, действующего совместно с Европейской межпарламентской ассамблеей (центр в Греции); главным достоянием этой своей деятельности считаю то, что в рамках фонда и ассамблеи Армянская Апостольская Церковь, считавшаяся еретической (исповедующей монофизитство), признана православной, каковой и является на самом деле (семья церквей Восточного православия).
— Будучи 2000-летней христианской нацией, чем могли бы мы гордиться в прошлом и настоящем?
— К сожалению, то, чем мы могли бы гордиться как первая христианская нация, в основном осталось в прошлом. Сегодня мы гордимся чем попало: победой нашей безвкусицы на Евровидении, тем, что какой-то исторический деятель, пусть даже отрицательный, якобы армянин и т. п. Больно, что сегодня утрачена связь с теми достижениями в духовной сфере, которые могли быть предметом гордости любой нации. Сегодня средний обыватель или даже наши т. н. звезды вместе с армией их почитателей несовместимы с Нарекаци, и это духовная катастрофа, кризис, трясина, из коих выбраться – актуальная, трудная, но необходимая и выполнимая задача.
— Известно ваше отношение к Комитасу; в свое время вы пытались заняться расшифровкой хазов. Что еще вас связывает с Комитасом?
— Комитаса, бесспорно, я вижу в ряду наших культурных и духовных достижений, являющихся предметом гордости. Сведения о моих занятиях по расшифровке хазов сильно преувеличены. Я всего лишь помышлял применить в этой области структурно-семиотический анализ, каковым занимался как литературовед Тартуской школы (я был аспирантом всемирно известного Юрия Лотмана в Тартуском университете). Мои намерения в 1982г. пресек арест. А вот что я сделал реально – это переводы лирических шедевров Комитаса-поэта, помещенные в сборнике «Армянская поэзия ХХ века» и в приложении к «Несмолкаемой колокольне» Паруйра Севака.
— Ваше определение интеллигенции: каковы ее задачи в наши дни?
— Интеллигента сегодня, как правило, мы определяем по роду занятий – врач, писатель и пр. Но ведь это не профессия, а образ жизни, внутренняя конституция. Задача интеллигенции во все времена неизменна: вести за собой общество, быть генератором и носителем идей, проповедником нравственных ценностей.
— Насколько сохранит свою национальную самобытность Армения, оказавшись в европейской семье?
— Не важно, где окажется Армения. Нам надо просто любить свое. Мы и без вступления в европейскую семью утрачиваем самобытность нашей культуры, заменяя ее примитивными стандартами рабиса, по сути азиатскими – арабо-тюрко-персидскими. Между тем не следует забывать, что давным-давно, первыми приняв христианство как государственную религию, мы фактически сами стали инициаторами формирования духовного пространства, называемого сегодня европейским, куда боимся вступить сегодня. Нет, нам не следует бояться собственной тени: при наличии воли народа, усилий ее интеллигенции мы в силах сохранить национальную самобытность.
— Непреходящие ценности: каковы критерии их оценки?
— Полагаю, что непреходящим может быть лишь то, что духовно по сути. Ничто материальное не может быть причислено к этой категории – ни рыночные отношения, ни свободная конкуренция. Мне смешно слышать, например, о непреходящести принципа современной юриспруденции о состязательности судебного процесса: суд призван выявлять истину, а не то, кто более ловок и искусен в демагогии. Непреходящи те ценности, которые воссоздают в нас Образ и Подобие, по коим мы созданы, права и свободы, которые не искажают качества, составляющие суть этого Образа.
— Вы выпустили за последние 3 года четыре переводных книги, два литературоведческих исследования. Чем вы заняты сегодня?
— Планов много, вряд ли успею завершить все задумки: труд о генезисе язычества, о библейских мотивах в эпосе «Сасунские безумцы» и др. Начал переводить Саят-Нову. И, в конце концов, хотя это покажется неожиданным, я завершил работу над книгой детских стихов, посвященных моим внукам. Надеюсь издать ее в ближайшем будущем.
