…В ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ, НАПРОТИВ, БОЛЬШОЕ СКОПЛЕНИЕ МАСС навевало не столько праздничные, сколько гнетущие мысли, что не очень вдохновляет. Судя по всему, сегодня положение меняется.
Каждый старожил советского периода мог бы вспомнить не одну и даже не две такие картинки: достигший кондиции градус вбрасывает тебя в круг горячего танца, отчего слова о равенстве и братстве уже не кажутся пустым звуком. И тогда незнакомые становятся знакомыми, а в отдельных случаях почти родными.
Именно в такие минуты наблюдений за человеческой радостью в ее чистом, как доперестроечная «Столичная», виде автор размышлял о возможности переноса происходившего на экран. Хотелось снять фильм, в котором главная роль была бы отведена рукам. Работающим, одаряющим, воплощающим, поддерживающим, осеняющим, ласкающим… И как гимн началу всех начал – танец рук в финале.
Когда их — море и если смотришь на руки с определенной точки и снимаешь в правильно выбранном ракурсе, то кажется, будто над головами трепещут-полощутся и не то чтобы не могут, а и не хотят взлететь сотни белокрылых птиц.
Это сильно впечатлившее его действие автор собирался воссоздать чисто хореографически. И почему бы нет? Разве знаменитый танец с саблями (и даже без) не отражает состояние души и сердца каждого армянина? А «Кочари» у стен рейхстага? А «Берд»? А «Арцах»?
…Жизнь между тем становилась все унылее, настроение заскользило по нисходящей, и это вынудило отложить задумку на потом. На дворе стояло уже другое время, песни тоже пелись другие, а о танцах вообще можно было забыть.
Тысячи вскинутых в небо рук рождали иные чувства. Вначале хотелось соучастия в чем-то необходимом и правильном. О чем в режиме «нон-стоп» верещали на Театральной площади мастера разговорного жанра, где митинговая мощь разворачивалась со скоростью гонконгского гриппа. Затем пришел черед растерянности вперемешку с нарастающим беспокойством и, наконец, отхода от того, к чему звала труба.
Прошло еще несколько лет: сжатые кулаки разжались, блеск в глазах потух, страсти улеглись, а обещания всем сделать хорошо сгорели в плотных слоях атмосферы: жить стало хуже, жить стало совсем невесело…
…ВРЕМЕНА МЕЖДУ ТЕМ МЕНЯЮТСЯ, ЖИЗНЬ МЕДЛЕННО, НО ТАК ИЛИ ИНАЧЕ РАЗВОРАЧИВАЕТСЯ К ЛУЧШЕМУ. Ереванские улицы закупорили автомобильные «пробки», но это тот случай, когда они не огорчают, а даже радуют. Автомобили ведь не раздают по гуманитарной помощи, а раз их столько покупают, значит, есть на что, и, если автомобили с раннего утра все едут и едут, значит, есть куда.
Иной раз кажется, что гостей-туристов в Ереване больше, чем самих ереванцев, а это тоже хороший знак экономической и политической стабильности. Попытки расшатать ее, не переходя за грань Уголовного кодекса, тоже не беда в пределах нормы. Это заставляет власть не зависать в мечтательном созерцании, а работать.
Ожидаются новые рабочие места, которым потребуются умелые рабочие руки. Правда, в отличие от князя Монако, сказать: «Больше всего я горжусь тем, что в Монако рабочих мест больше, чем жителей», -армянский премьер пока не может, но это пока.
Особенность текущего момента: направленные взрывы народного негодования и точечные удары по штабам «преступного режима» не попадают в цель – чем больше горожан приходит есть пиццу и пить кофе, тем меньше верят тем, кто гадает на его гуще. Умеренно довольных жизнью становится больше, неумеренно сгущающих краски скептиков – меньше.
Вопрос: куда зовут политические бракоделы прошедшего времени? Почему не хотят знать: те, кто объявляет своей заслугой дождь, не должны удивляться, когда их обвиняют в засухе.
…Обобщая: ускользнувшая много лет назад натура для неснятого кино, похоже, возвращается. Чему автор, естественно, рад. Несмотря на очевидную невыполнимость своей затеи по чисто субъективным причинам. Ну и бог с ней, с затеей, дело ведь совсем не в ней…
Сергей БАБЛУМЯН
