Без
Святослава Бэлзы трудно представить не только Центральное телевидение России,
но и многие концертные залы Москвы, без его ярких программ и репортажей с
крупнейших музыкальных фестивалей дальнего и ближнего зарубежья.
НАРОДНЫЙ
АРТИСТ РОССИИ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ ПОЛЬСКОЙ КУЛЬТУРЫ, лауреат
Государственной премии Российской Федерации, премии правительства России,
премии Москвы, почетный член Российской академии художеств… Он был признан и
любим далеко за пределами России. Симпатичный, интеллигентный, с милой
застенчивой улыбкой — человек покоряющего обаяния, артист в самом высоком
значении этого слова. Из какого бы зала он ни вел программу, там всегда царила
романтическая приподнятость. Это романтическое начало господствовало и в его
слове — блистательном, образном, покоряющем щедростью, вдохновенным талантом,
умом, высочайшей культурой. И богатством ассоциаций, которые неизменно вызывали
его выступления. Бэлзу слушали с увлечением, восхищаясь проницательностью анализа,
широтой обобщений, блеском художественного изложения. Было ощущение, что уход
отца — масштабного музыковеда Игоря Бэлзы наложил на сына моральное
обязательство продолжить высокие традиции музыкальной
художественно-публицистической критики, каждой страницей доказывающей, что
критика — это литература.
Разнообразие и масштаб его дарований
казались непостижимыми. Талантливый литературовед, музыкальный обозреватель,
свободно владеющий несколькими иностранными языками, человек, широко
эрудированный в сфере искусств, эстетики, великолепный комментатор и публицист,
замечательный собеседник, Святослав Бэлза обладал познаниями, поистине
энциклопедическими. Талант исследователя (отцовские гены) сочетался у него с
литературным талантом и огромным общественным темпераментом. Если к этому еще
добавить огромный интерес к искусству других народов, умение об этом
рассказывать огромной аудитории, ясность и артистизм мышления, способность
убеждать самого требовательного профессионала и в то же время быть понятным
непрофессиональному слушателю, — можно будет хотя бы отчасти объяснить размах и
результаты его деятельности, оборвавшейся так неожиданно.
Уход Святослава Бэлзы, этого
аристократа духа — большая невосполнимая потеря не только для России. Бэлзу
любили и в Армении, куда он неоднократно приезжал. Особенно большое впечатление
он оставил на меня в Москве в 2003 году, когда представил многомиллионному
слушателю наш Оперный театр. В свободной манере, в форме почти художественной,
с мемуарной достоверностью он представил историю нашего театра и спектакль
«Норма», который предстояло увидеть москвичам. Что его еще отличало?
Умение отметить только самые значительные особенности, важные для понимания
целого, передать характер музыкального события, его эмоциональное содержание. О
двух своих встречах в Армении, которые, по его словам, оставили яркий след в
его душе, он поведал мне в Ереване в Дни культуры России в Армении.
—
ВПЕРВЫЕ В АРМЕНИЮ Я ПРИЕЗЖАЛ МНОГО ЛЕТ НАЗАД, -рассказывал
Бэлза. — Был тогда молодым журналистом, обозревателем «Литературной
газеты». Принимал меня известный публицист, врач Зорий Балаян. Именно он
первым открыл для меня Армению. Это была потрясающая поездка. С этого времени
родными стали и древние храмы, и миниатюры, и яркие краски осеннего пейзажа, и
народ Армении, его обычаи. Был я здесь и ровно через три месяца после
трагического декабрьского землетрясения. Вместе со съемочной группой мы поехали
в Ленинакан, где должны были выступить замечательные артисты — Владимир
Спиваков с «Виртуозами Москвы», Елена Образцова, Зураб Соткилава,
Алла Демидова. Ужас, который мне открылся тогда, до сих пор перед глазами. Наша
передача начиналась на фоне разрушенного храма. А в театре, который, к счастью,
сохранился, был незабываемый концерт. Настроение в зале было подавленное. Помню,
тогда всех спасла Сильва Капутикян: она вышла на сцену и прочла стихотворение
«Армянский тополь». Кто-то, видимо, свыше подсказал ей прочесть
именно это стихотворение. В этой ситуации с новой силой проявилось тайное,
изначальное свойство поэзии. Свойство это — способность вызывать в душе
человека представление о счастье. Это — опора, надежда, сопротивление смерти.
Потом был концерт — здесь, в Ереване, ситуация тоже не очень простая (ходили
мимо бэтээров), но все равно была радость встречи с публикой.
И вот сейчас, после большого перерыва,
новая встреча с ереванской публикой. Приятно было вновь побывать в Гарни,
Гегарде. Потрясающая была встреча там с отцом Моисеем — священником. У него —
библейский облик, он уделил нам много времени, устроил экскурсию, хотя слово
это не очень уместно, когда речь идет о святых местах. И в этой части
монастыря, которая вырублена в скале мастерами XIII века, умевшими, кстати,
больше, чем умеем теперь мы, он вдруг запел. А эта поразительная акустика,
когда поет один человек, а кажется, будто звучит целый хор, — совершенно
потрясающа. Мы стояли с моим другом — замминистра культуры Российской Федерации
Михаилом Швыдким — как завороженные. Мы чувствовали, что здесь надо думать о
чем-то высоком. Ведь недаром в Матенадаране хранятся рукописи ученых, которые
вышли из этого монастыря. Они размышляли о Боге, об истории, о будущем Армении.
Вот эта каменистая, казалось бы, очень суровая земля, которую преображает своим
потом и кровью армянский народ, — она, конечно, имеет особое очарование, особую
притягательность. Сейчас в Армении хорошо. Главное, что я здесь заметил, —
улыбаются дети. В глазах детей в Ленинакане, которые пережили не меньше
взрослых, была тоска. Очень хочется, чтобы они были веселые, без этой великой
печали.
Потом я
спросила у Святослава Бэлзы относительно его передачи, о том, как
формируются значительные творческие силы.
— НАШ
ПРИНЦИП, — ПРОДОЛЖИЛ С.БЕЛЗА, — ОРИЕНТИРОВАТЬСЯ НА ЯРКИЕ ЛИЧНОСТИ. Не
помню, чтобы у меня в телепередаче были неинтересные собеседники. Встречаемся
мы не только с музыкантами. У нас побывал весь цвет нашей интеллигенции.
Сегодня мы стремимся не столько умножить число гостей, сколько сформировать
свой круг постоянных друзей передачи, нечто вроде клуба. Музыка развивается не
изолированно, а во взаимосвязи с другими искусствами, с
общественно-политическими процессами. Поэтому мы приглашаем ученых, и не только
гуманитариев, а всех, кому дорого искусство.
На вопрос о том, испытывает ли он тоску
по своим друзьям, которые покинули Россию, Святослав Игоревич ответил:
«Они не окончательно покинули страну. Все-таки большинство уезжают и
возвращаются. Но даже если и уезжают, они ведь умножают славу русского
искусства. Скажем, я дружу с Дмитрием Хворостовским. Сейчас он живет в Лондоне.
Но он часто выступает у нас… С другой стороны, мне особенно приятно, что
многие, кто востребован там, получают большие деньги, начинают преподавать в
Московской консерватории — Юрий Башмет, Виктор Третьяков. Эти сверхталантливые
музыканты почувствовали, что их миссия — передать свой опыт молодежи. Это
замечательно, поскольку еще совсем недавно стояла проблема талантливых
педагогов. Сейчас есть согласие между Московской и Ереванской консерваториями
относительно учебы некоторых талантливых студентов из Армении у нас. …У нас в
доме бывали те, кто считается сейчас классиками — Шебалин, Шапорин, Глиэр,
Хачатурян. Мне действительно повезло — я встречался со многими знаменитостями,
талантливейшими людьми нашего времени. Я как-то по телевидению рассказал одну
историю. У нас в доме ремонт. Мы с мамой пригласили армянских мастеров:
приятные, интеллигентные ребята, а маме угодить трудно. Когда они увидели в
кабинете отца портрет Арама Хачатуряна, то застыли, как перед иконой, с тех пор
стали относиться к нам еще теплее…».
Позавчера полуночная передача новостей
канала «Культура» целиком была посвящена Бэлзе. Почти у всех деятелей
культуры, кто говорил о Святославе, в глазах стояли слезы — от выдающегося
режиссера Ленкома Марка Захарова, знаменитой Светланы Безродной до известной
пианистки Мечетиной. Так провожают только незаменимых.
