Десятки встреч и осмотров достопримечательностей, напряженная программа визита и логистика, предполагающая за 12 дней только 9 авиаперелетов (из них 5 внутренних рейсов протяженностью от 40 минут до 4 часов), не считая многочасовых перемещений на автобусе, — все это требовало помимо всего прочего и чисто физических кондиций. Страна-то не маленькая и по занимаемой территории суши (общая площадь — 9,6 млн кв. км) уступает в мире только России и Канаде, не считая принадлежащей ей прибрежной водной поверхности площадью 3 млн кв. км.
К примеру, пересекши весь Китай с севера на юг — от холодного зимнего Пекина до тропического жаркого острова Хайнань — мы, проведя три дня в 20-ти метрах от теплого манящего Южно-Китайского моря с его пляжами в белый мелкий песочек, имели единственную возможность несколько раз зайти в его соленые воды и после подставить свои тела ласковым лучам утреннего солнца. Конечно, журналисты СНГ, как известно, народ тертый и непугливый, предпринимали попытки «уйти в море» в темное время суток — сразу после ужина в отеле. Но не тут-то было… И здесь нам, как выяснилось позднее, снова «насолили» американцы, которые, будучи на острове до нас, отправились затемно в море и… не вернулись. Так что наши попытки повторить их «подвиг» неизменно завершались воем сирен спасательной службы, мощным светом нескольких прожекторов и малопочетным водворением обратно в гостиницу. Несмотря на ласкающее слух и неизменно встречающее нас повсюду вежливое приветствие Ni hao, китайцы знают и другие слова, пожестче…
Вылетев 16 декабря из Еревана в Москву, а оттуда в Пекин и проведя таким образом только в воздухе (в дороге больше, так как в Шереметьево еще пришлось подождать «стыковочного» рейса в столицу КНР) без малого 12 часов, мы, едва успев разместиться в гостинице, уже ехали на встречу в основанный еще в 1941 году Пекинский университет зарубежных исследований (офис международной торговли и экономического сотрудничества и офис по делам Гонконга, Макао, Тайваня).
Copyright по-китайски
Замдиректора названного учреждения Лью Боран (Liu Boran), отвечая на наши вопросы, сразу назвал две цифры, которые говорят о многом относительно того, что зовется «китайским экономическим чудом». В дореформенный период по объему ВВП Китай в глобальном рэнкинге располагался где-то между 60 и 70-м местами, а в 2008 году занял уже 3-е место. Соответственно, по объему внешней торговли Китай с 36-й позиции взлетел на 2-е место в мире. Добавим к тому, что, на наш взгляд, Поднебесной «повезло» в том плане, что решительные реформы там начались еще до нынешнего мирового кризиса — примерно с 2005 года, когда появились первые признаки «перегретости» китайской экономики (вообще же Китай провозгласил новую политику реформ и открытости лет 30 назад). Начав с этого момента проводить параллели с армянской экономикой, следует отметить, что, убаюканные многолетним двузначным экономическим ростом (а в Китае в те годы он был не меньше), наши власти практически приостановили реформы, а спохватившись сегодня, оказались плохо подготовленными перед лицом уже вовсю бушующего мирового шторма.
Китай, в отличие практически от всех стран СНГ (кроме, может быть, Беларуси), а также стран Центральной и Восточной Европы, — не стал переносить на свою почву не адаптированные к местной специфике чужие модели, а попытался найти оптимальные пропорции между планом и рынком, чем, на взгляд Л.Борана, в основном и обусловлены достижения КНР. В стране древнейшей (5000 лет) цивилизации, ныне с успехом копирующей товары со всего мира и ему же их предлагающей, не пошли по пути простенького и бездумного копирования западных институтов, моделей и механизмов. Взамен там ?, то есть копирайту, предпочли дуализм, поиск и нахождение компромисса между планом и рынком, совмещение административных и рыночных регуляторов экономики. А вдобавок, чтобы обезопасить общество от потрясений, к дуализму китайцы присовокупили не памятную нам «шоковую терапию», а градуализм, постепенность процесса реформ и постоянное видение главной цели — социальную направленность перемен.
И наконец, в Китае вполне допустимы «возвратные движения» в случае, если что-то предпринятое, вопреки теоретическим посылам, ухудшает макроэкономическую ситуацию или усиливает социальную напряженность. Так, начиная масштабное реформирование страны с целью сокращения уровня бедности и выравнивания материального благосостояния зажиточных восточных приморских территорий и глубинных, обильно заселенных нацменьшинствами западных районов, там сперва создали четыре особые экономические зоны и лишь потом, убедившись в целесообразности эксперимента, начали поэтапно продвигать пилотные проекты вглубь страны.
Точно так же китайцы вначале, так сказать, открывают для новых идей лишь какую-то отрасль (или отрасли) и даже часть какой-то одной отрасли экономики или какой-то регион (регионы) и только потом распространяют полученный опыт на всю страну. Так произошло, когда, к примеру, в пилотном порядке некоторым отраслям и регионам позволили поднять регулируемые государством цены, а когда они обогатились — сделали то же самое и для оставшихся. Так же создаются и продвигаются экспортоориентированные модели, расширяются самостоятельность и полномочия местных региональных правительств. И параллельно проводились еще две важные социально-экономические реформы — менялись подходы в политике распределения доходов и системе ценообразования.
Китайская грамота
Словом, в стране, изобретшей компас, знают, в каком направлении двигаться. Нынешний кризис оптимизма китайским властям не прибавил. В частности, товарооборот между КНР и странами СНГ за 10 месяцев минувшего года составил $56,6 млрд, что на 31% меньше, чем за тот же период 2008 года. На 41% рухнул китайский экспорт в Содружество, на 21% — импорт в Китай из СНГ. Таким образом, мировой кризис сильно ударил как по внешней торговле Китая, так и по объемам инвестиций в эту страну. На эти потрясения наложилось ослабление курса американского доллара, что в значительной степени «подъело» огромные валютные резервы Поднебесной (в основном в виде казначейских облигаций США). Однако ввиду кризиса и ослабления своего экспорта Китай спохватился и вновь посадил свой юань «на привязь», не давая ему укрепляться и тем самым стимулируя экспорт. Будучи в Поднебесной, мы своими глазами увидели, что курс юаня к доллару США практически не меняется, причем обменять инвалюту на китайские денежные единицы можно было по одному и тому же курсу как в банках, так и, к примеру, в любой гостинице.
С ноября 2008 года Китай начал проводить активные антикризисные мероприятия. В частности, стала вестись более гибкая денежно-финансовая политика: монетарные власти страны стали всячески замедлять темпы роста курса китайского юаня, а уровень возврата переплат по линии НДС экспортерам повысился в 7 раз (подобные антикризисные меры, как известно, присутствуют и в арсенале армянского правительства). Таким образом частично было снято давление на экспортоориентированные компании. Кроме того, в условиях падения экспорта были предприняты меры по стимулированию внутреннего потребления: для 11 отраслей экономики КНР были подготовлены специальные программы. В Китае быстро поняли, что необходимо с целью противодействия кризису и восстановления потенциала страны изменить структуру экономики. Кстати, как нам сказали, в ноябре 2009 года темпы падения экспорта снизились на 1,3%, а в декабре уже ожидался рост. Таким образом, китайская экономика к концу ушедшего года практически восстановилась. По итогам 2009 года здесь ожидали 8%-ный экономический рост. И это в самый тяжелый кризисный год!
Вообще, нам сильно импонировало то обстоятельство, что на чрезмерно восторженные реплики о китайской экономике некоторых журналистов СНГ ответственные лица разных уровней старались несколько «притушить» этот восторг, открыто указывая на серьезные вызовы, которые по-прежнему стоят перед огромной страной. К примеру, трудно обеспечить более или менее приличный ВВП на душу населения, если душ этих, по данным 3-годичной давности, свыше 1,3 млрд (не считая населения спорного Тайваня и специальных административных районов Гонконг и Макао, суверенитет Китая в отношении которых был восстановлен соответственно в 1997 и 1999 годах). Как говорят в Китае, раздели любую внушительную цифру на 1,3 млрд — и получишь мизер; с другой стороны, умножь любую мелкую проблему на 1,3 млрд — и получишь катастрофу. Личное наблюдение: у нас на улице Абовяна или, к примеру, Тиграна Меци часто не протолкнуться среди множества людей, чего не было замечено нигде в Китае, в том числе и в крупнейшем мегаполисе — Пекине. Люди в Поднебесной занимаются делом, а не бесцельно слоняются по улицам…
Как бы то ни было, на вопрос спецкора «Голоса» Лью Борану о том, существует ли у китайского правительства программа «догнать и перегнать Америку» с графиком и сроками, он добродушно ответил, что конкретных дат насчет этого нет. (Заметим при этом от себя, что международные экспертные организации в свое время прогнозировали, что это произойдет в 2050 году, затем — в 2030-м, то есть прогноз постоянно меняется в сторону приближения этой даты и сейчас уже варьируется в пределах 2020 года.) По словам тов. Борана, Китай всемерно усиливает взаимовыгодное сотрудничество с различными странами. Так, эта страна, к примеру, плотно взаимодействует в финансовой сфере с 20-ю государствами, а с некоторыми странами подписаны соглашения о создании зон свободной торговли. Здесь нам настойчиво подчеркивали, что Поднебесная настроена на мирное, взаимовыгодное сотрудничество и что Китай никогда не нападал на другие страны, поэтому ошибочным стереотипом являются материалы в СМИ, в которых эта страна предстает в образе некоего монстра, от которого исходит глобальная угроза миру.
Ереван — Пекин — Ереван
P.S. Серия репортажей из Китая нашего специального корреспондента будет опубликована в ближайших номерах «ГА».
