То, что при словосочетании «культурная реформа» или «культурная революция» рука у артиста тянется не к перу и кисти, а к автомату, естественно — нахлебались. Впрочем, следует признать, что при всех духоподъемных разговорах об арт-революции нынешнее культурное руководство ведет себя крайне консервативно, без резких движений, с сознанием «я знаю, что ничего не знаю», и это пока лучшее из его проявлений. Тем не менее вокруг дальнейших векторов развития культурной политики звучат разговоры — официальные и кулуарные, а главное, часто взаимоисключающие. И здесь есть над чем подумать.
В ПЕСНЕ О ТОМ, ЧТО НАС ЖДЕТ РЕСТРУКТУРИЗАЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА, оптимизация и объединение ведомств, мысль о слиянии в одном флаконе министерств культуры и образования — самый частый рефрен. И запуск двух эпохальных программ — о введении абонементной системы типа советской «Филармонии школьника» вместе с проектом «Твое искусство в школе» можно воспринимать как тому подтверждение.
С другой стороны, месяц назад министр культуры Лилит Макунц заявила, а на представлении отчета за 100 дней подтвердила существование проекта о новой структуре Минкульта. Речь идет о четком разграничении функций различных департаментов министерства, призванных сделать работу более эффективной. «Отделы Министерства культуры, которые много лет работали в разных направлениях, но непосредственно не занимались вопросами культуры или не были вовлечены в какую-либо конкретную область искусства, могут создать большие проблемы для тех, кто в действительности занимается культурной деятельностью», — заявила министр.
Между нами девочками говоря, отделы Министерства культуры и само министерство в целом не только могут, но создавали и создают проблемы для анархической души тех, кто занимается культурной деятельностью. Неужели мы так никогда и не поймем, что Министерство культуры культуру и искусство создавать не только не может, но не должно, а должно исключительно поддерживать тех, кто имеет к этому способности, а то и талант?
Свидетели утверждают, что в советское время, когда было много денег и много культуры, штат Минкульта составлял порядка 30 человек. Нынче он возрос почти вчетверо, и львиная доля его приходится на людей финансов, что в нынешнем бумаготворческом контексте вполне понятно. Что до специалистов по сферам, их в Минкульте как не было, так и нет. Совсем недавно замминистра, курирующая сферу театра, Назени Гарибян поинтересовалась у директора Кукольного, почему его волнуют вопросы абонементной системы — ведь к нему ходят дети до шести лет. О том, что театр кукол работает не только для детей, но удачнее прочих осваивает современный театральный язык и чаще всех идет на экспорт, не знает только ленивый. Хотя подобные вещи можно было усвоить за целых 100 дней? А коли так, чего еще подобных «специалистов» реструктурировать?
ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ НАМЕРЕНО СОЗДАТЬ ПРИ СЕБЕ СОВЕТ, в который будут включены люди, конкретно работающие в сфере, сиречь деятели искусства, которые и будут поднимать существующие в этой области проблемы. «Должен быть создан такой орган при министерстве, который будет иметь четкие представления в сфере культуры вне зависимости от изменений политической ситуации», — сказала Лилит Макунц.
Если такой орган будет создан, а в обязанность ему будет вменено не только поднятие существующих проблем, но и обозначение приоритетов, а значит, распределение государственных финансов в сфере — по модели Британского совета по культуре — тогда финансистов-бухгалтеров Минкульта можно спокойно сливать во флакон Минобра, а специалистов — разных сфер и категорий — отпускать с миром на вольные хлеба. Искусство в накладе не останется.
Лилит Макунц также сообщила, что для министерства крайне важен вопрос качества в культуре, и здесь опять же свое слово должна сказать арт-критика. Точнее, надо сделать так, что сказанное ею слово хоть что-нибудь да значило. «На сегодняшний день мы видим, как в разных передачах разные специалисты, искусствоведы выражают свое мнение, но это не принимает институциональной формы. Нужна структура, которая может устанавливать «знак качества», — сказала министр.
Структура точно нужна, ибо искусство, как мы знаем, живо, пока живы в нем высокие критерии. Только Советом аксакалов здесь никак не обойтись. Это работа на долгие годы — по восстановлению культурно-образовательного ценза, и в этом контексте желание объединить не только министерства культуры и образования, но и их деятельность можно только приветствовать.
Другое дело, что нужен Совет для советов нынешнему культурному руководству. Чтобы министр культуры знал, что в его устах и в наших реалиях заявление о вредоносности госзаказа — это признание в том, что у государства нет идеологии, нет культурных ориентиров и приоритетов, нет (пускай при наших скромных закромах) хотя бы заточенности в перспективе на произведения масштабные и широкоформатные.
ВОЗМОЖНО, ЕСЛИ НАЙДУТСЯ ХОРОШИЕ СОВЕТЧИКИ, МИНИСТР КУЛЬТУРЫ не будет столь экстравагантно отвечать на вопрос «а судьи кто?» Сначала в актуальнейшем тренде, что судьи — это народ, то есть публика, потом, сделав резкий вираж и едва не договорившись до знаменитой фразы великого Акимова «публика — дура», сообщать, что зритель наш предпочитает по большей части дешевку в виде телесериалов, и наконец, окончательно запутавшись, добавить услышанную по случаю фразу о важности успехов на международных фестивалях.
Постоянные разговоры о всяческих советах и комиссиях можно было бы воспринимать оптимистично, если бы не одно «но». Совершенное упоение и удовлетворенность собой у нынешнего руководства Минкульта вызывает та самая система абонементов для посещения концертов, спектаклей и музеев, разработанная в соавторстве с Министерством образования. Оставим сам этот проект до следующего раза, ибо это тема отдельного серьезного разговора. Скажем только, что пилотная пока система эта вызвала, мягко выражаясь, раздражение у руководителей музеев, театров, концертных залов. И общее место в этом раздражении: «Ничего не меняется! Нас просто собрали и поставили перед фактом принятой программы. Может, стоило посоветоваться, может, мы тоже в этом что-то понимаем?!»
Так, что нужно раньше — Совет и советы или люди, осознающие свое неведение и способные совет выслушать?
В ПЕСНЕ О ТОМ, ЧТО НАС ЖДЕТ РЕСТРУКТУРИЗАЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА, оптимизация и объединение ведомств, мысль о слиянии в одном флаконе министерств культуры и образования — самый частый рефрен. И запуск двух эпохальных программ — о введении абонементной системы типа советской «Филармонии школьника» вместе с проектом «Твое искусство в школе» можно воспринимать как тому подтверждение.
С другой стороны, месяц назад министр культуры Лилит Макунц заявила, а на представлении отчета за 100 дней подтвердила существование проекта о новой структуре Минкульта. Речь идет о четком разграничении функций различных департаментов министерства, призванных сделать работу более эффективной. «Отделы Министерства культуры, которые много лет работали в разных направлениях, но непосредственно не занимались вопросами культуры или не были вовлечены в какую-либо конкретную область искусства, могут создать большие проблемы для тех, кто в действительности занимается культурной деятельностью», — заявила министр.
Между нами девочками говоря, отделы Министерства культуры и само министерство в целом не только могут, но создавали и создают проблемы для анархической души тех, кто занимается культурной деятельностью. Неужели мы так никогда и не поймем, что Министерство культуры культуру и искусство создавать не только не может, но не должно, а должно исключительно поддерживать тех, кто имеет к этому способности, а то и талант?
Свидетели утверждают, что в советское время, когда было много денег и много культуры, штат Минкульта составлял порядка 30 человек. Нынче он возрос почти вчетверо, и львиная доля его приходится на людей финансов, что в нынешнем бумаготворческом контексте вполне понятно. Что до специалистов по сферам, их в Минкульте как не было, так и нет. Совсем недавно замминистра, курирующая сферу театра, Назени Гарибян поинтересовалась у директора Кукольного, почему его волнуют вопросы абонементной системы — ведь к нему ходят дети до шести лет. О том, что театр кукол работает не только для детей, но удачнее прочих осваивает современный театральный язык и чаще всех идет на экспорт, не знает только ленивый. Хотя подобные вещи можно было усвоить за целых 100 дней? А коли так, чего еще подобных «специалистов» реструктурировать?
ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ НАМЕРЕНО СОЗДАТЬ ПРИ СЕБЕ СОВЕТ, в который будут включены люди, конкретно работающие в сфере, сиречь деятели искусства, которые и будут поднимать существующие в этой области проблемы. «Должен быть создан такой орган при министерстве, который будет иметь четкие представления в сфере культуры вне зависимости от изменений политической ситуации», — сказала Лилит Макунц.
Если такой орган будет создан, а в обязанность ему будет вменено не только поднятие существующих проблем, но и обозначение приоритетов, а значит, распределение государственных финансов в сфере — по модели Британского совета по культуре — тогда финансистов-бухгалтеров Минкульта можно спокойно сливать во флакон Минобра, а специалистов — разных сфер и категорий — отпускать с миром на вольные хлеба. Искусство в накладе не останется.
Лилит Макунц также сообщила, что для министерства крайне важен вопрос качества в культуре, и здесь опять же свое слово должна сказать арт-критика. Точнее, надо сделать так, что сказанное ею слово хоть что-нибудь да значило. «На сегодняшний день мы видим, как в разных передачах разные специалисты, искусствоведы выражают свое мнение, но это не принимает институциональной формы. Нужна структура, которая может устанавливать «знак качества», — сказала министр.
Структура точно нужна, ибо искусство, как мы знаем, живо, пока живы в нем высокие критерии. Только Советом аксакалов здесь никак не обойтись. Это работа на долгие годы — по восстановлению культурно-образовательного ценза, и в этом контексте желание объединить не только министерства культуры и образования, но и их деятельность можно только приветствовать.
Другое дело, что нужен Совет для советов нынешнему культурному руководству. Чтобы министр культуры знал, что в его устах и в наших реалиях заявление о вредоносности госзаказа — это признание в том, что у государства нет идеологии, нет культурных ориентиров и приоритетов, нет (пускай при наших скромных закромах) хотя бы заточенности в перспективе на произведения масштабные и широкоформатные.
ВОЗМОЖНО, ЕСЛИ НАЙДУТСЯ ХОРОШИЕ СОВЕТЧИКИ, МИНИСТР КУЛЬТУРЫ не будет столь экстравагантно отвечать на вопрос «а судьи кто?» Сначала в актуальнейшем тренде, что судьи — это народ, то есть публика, потом, сделав резкий вираж и едва не договорившись до знаменитой фразы великого Акимова «публика — дура», сообщать, что зритель наш предпочитает по большей части дешевку в виде телесериалов, и наконец, окончательно запутавшись, добавить услышанную по случаю фразу о важности успехов на международных фестивалях.
Постоянные разговоры о всяческих советах и комиссиях можно было бы воспринимать оптимистично, если бы не одно «но». Совершенное упоение и удовлетворенность собой у нынешнего руководства Минкульта вызывает та самая система абонементов для посещения концертов, спектаклей и музеев, разработанная в соавторстве с Министерством образования. Оставим сам этот проект до следующего раза, ибо это тема отдельного серьезного разговора. Скажем только, что пилотная пока система эта вызвала, мягко выражаясь, раздражение у руководителей музеев, театров, концертных залов. И общее место в этом раздражении: «Ничего не меняется! Нас просто собрали и поставили перед фактом принятой программы. Может, стоило посоветоваться, может, мы тоже в этом что-то понимаем?!»
Так, что нужно раньше — Совет и советы или люди, осознающие свое неведение и способные совет выслушать?
