"Плачевное состояние нашей национальной пропаганды сегодня — прямое следствие слабости гуманитарных направлений в Армении", — заявил в интервью "ГА" заведующий кафедрой иранистики ЕГУ профессор Гарник АСАТРЯН
— Г-н Асатрян, как вы оцениваете состояние гуманитарных наук в Армении?
— Прежде чем ответить на этот вопрос, хотелось бы уточнить некоторые исходные данные. Армения — восточная страна, и это обязательно накладывает отпечаток на развитие гуманитарных наук. В отличие от математики и естественных наук, основывающихся на объективных данных, четких законах и определениях, на гуманитарные науки влияют особенности исторического и культурного развития, вероисповедания, менталитета, образовательные традиции социума. В целом гуманитарные науки на Востоке развиты слабо. Это связано с мировоззренческими особенностями восточных народов, сознание которых в значительной степени мифологизировано, что влияет на саму концепцию гуманитарной мысли. Сознание армян также в значительной степени мифологизировано, но в силу особенностей культурного и исторического развития этот фактор не является определяющим. Начиная с Vв. благодаря активной переводческой деятельности Армения оказалась в поле греко-римской культурной традиции, на которой основано все западное гуманитарное академическое пространство. Это определило и развитие системы образования.
При продвижении на восток Армения — последний рубеж, где действует европейская образовательная модель. Традиции греко-римской учености предопределили в Армении развитие гуманитарной мысли западного образца. Уже в Vв. возникают армянская историография, философия, дидактическая и биографическая литература, создаются ценнейшие труды по теологии. С V по ХIХв. формируется гигантский корпус литературы на армянском языке по самым разным направлениям гуманитарного знания. XIXв. стал "золотым" для армянской гуманитарной мысли. Огромное влияние оказало создание Лазаревского института в Москве. Труды С. Назаряна, М. Эмина, Г. Халатяна, Л. Мсерянца, Е. Лалаяна, Е. Тер-Минасяна, С. Егиазарова, М. Абегяна, Н. Адонца, А. Иоаннисяна и др. выдающихся армянских ученых-гуманитариев отвечают самым высоким академическим требованиям.
Даже небольшая статья Х. Абовяна о курдах и езидах остается одним из лучших образцов научного анализа быта и культуры этих народов. А труды С. Егиазарова и С. Будагова о курдской этнографии и тюркских диалектах фактически создали основу для развития курдоведения и тюркологии ХХв. "Эминский этнографический сборник", издававшийся Лазаревским институтом, и "Этнографический журнал" под редакцией Е. Лалаяна содержали ценнейшие материалы по истории и культуре армян и народов региона. Но достижения армянской гуманитарной мысли XIX-XXвв. остались по большей части вне поля зрения зарубежного востоковедения. Исключение составляют лишь некоторые работы, изданные на русском и западноевропейских языках.
В советские годы гуманитарные науки в Армении развивались в русле идеологизированных советских концепций. Однако вплоть до развала Союза отдельные направления гуманитарной науки в Армении развивались в целом динамично, хотя и при заметных признаках стагнации. Хорошо развивались текстология, не только армянская, археология, которая до сих пор сохраняет ведущие позиции в сфере гуманитарной науки Армении, лингвистика, философия, история древнего Востока и древневосточная филология, история Армении и т. д. В период независимости армянская гуманитарная мысль, особенно арменистика, в силу различных обстоятельств не сумевшая в целом интегрироваться в мировое научное пространство, стала приобретать те особые черты, которые свойственны восточной модели обществоведения. Отсутствует концепция развития гуманитарных наук, не сформулированы задачи, стоящие перед исследователями, хотя у нас есть все, в том числе и культурно-исторические предпосылки, для того чтобы гуманитарные научные направления развивались в лучших традициях европейского академизма, служили государственным интересам Армении. Плачевное состояние нашей национальной пропаганды сегодня — прямое следствие слабости гуманитарных направлений в Армении и прежде всего арменистики.
— Наука Армении крайне ограничена в средствах. Стоит ли в этих условиях развивать иранистику, тюркологию, арабистику или лучше сосредоточиться на арменоведческих исследованиях?
— Да, востоковедение — это роскошь, сфера интересов наиболее развитых стран, имеющих богатые академические традиции. Но у нас уже существуют эти престижные направления, по ряду из которых достигнуты весьма значительные успехи, поэтому неразумно отказаться от них. А если говорить об иранистике, то она полностью интегрирована в мировую науку, а наш журнал "Iran and the Caucasus" издается в Лейдене и является одним из ведущих рецензируемых востоковедческих изданий в мире. Не случайно более 40 зарубежных аспирантов, прежде всего из Ирана, ведут исследования и защищают диссертации на нашей кафедре. Правда, нам приходится преодолевать огромные трудности на пути создания соответствующих академических инфраструктур для ведения такой работы. Созданный в последнее время половинчатый специализированный совет недавно чуть ли не закрыли с курьезнейшей аргументацией — почему-де персы должны защищаться у нас по иранистике и разве кафедра иранистики ЕГУ, будучи армянским научным центром, имеет соответствующую квалификацию утверждать темы по истории и культуре Ирана! Если бы не решительная поддержка президента НАН и ректора ЕГУ, эта структура была бы закрыта.
Оставим в стороне вопрос некомпетентности и поразительной неосведомленности автора подобной аргументации в вопросах, касающихся общественных наук в Армении; здесь, скорее, имеет место непонимание сути национальной пропаганды, важнейшим элементом которой является всесторонняя поддержка престижных научных направлений, уже интегрированных в мировое пространство. Трудно представить подобное в соответствующих ведомствах России и даже Грузии.
Востоковедение — имперская наука, но она нам нужна, ибо хотя Армения и маленькое государство, но чтобы сохранить его, нам нужно иметь имперские амбиции, разумеется, не в смысле экспансионистских устремлений по отношению к соседям, а в плане расширения пространственно-временных границ нашего национального мировоззрения. Народы с общинным мышлением, как правило, лишаются своего жизненного пространства и не в состоянии создать государство. Востоковедение для нас сегодня — одно из важнейших научных направлений. Но и здесь необходимо четко сформулировать стоящие перед наукой задачи. Например, нам стоит серьезно задуматься о перспективах развития тюркологии, прежде всего османистики, для ведения исследований по документам османского периода истории Турции.
— А труды зарубежных арменоведов представляют научный интерес?
— Зарубежная арменистика неоднородна. Так называемая диаспорическая арменистика, насколько мне известно, не имеет серьезного академического потенциала. Работы наших зарубежных соотечественников, считающихся арменистами, носят скорее эмоционально-нравственный характер, больше тяготеют к публицистике и далеки от серьезной науки. В их работах прежде всего ставятся цели пропаганды армянской культуры и политического лоббирования. По большей части эти публикации сводятся к пересказу известных истин или являются откровенным плагиатом трудов ученых Армении. Известен случай, когда наш этнический сородич, один из лос-анджелесских профессоров-арменистов, перевел на английский язык фундаментальный труд покойного академика Левона Хачикяна и спокойно издал его под своим именем, добавив лишь индекс этнонимов.
Совершенно другой уровень — труды отцов-мхитаристов, которые уже более трех веков вносят огромный вклад в развитие академической арменистики. Но мхитаристы — это не диаспорический продукт. Эту конгрегацию можно назвать своего рода армянской академией в Европе, где всегда царила атмосфера высокой учености. Один из ярких представителей отцов-мхитаристов нового поколения — профессор Венецианского университета Ла Фоскари Левон Зекиян. Я бы также не считал диаспорическими явлениями Кирилла Туманоффа и Ирен Меликофф, которые являются потомками русских белоэмигрантов армянского происхождения с четко выраженным имперским мышлением, они хорошо интегрированы в мировую науку о Востоке.
Что касается арменистов неармянского происхождения, то они работают в традициях западного востоковедения, но, конечно, на разных уровнях — есть и серьезные ученые, такие как Рудигер Шмитт, Джусто Трайн, Майэ и др. , имеются и посредственные, даже слабые исследователи, склонные к компиляции и к пересказу на западных языках трудов ученых Армении, вышедших на армянском языке.
Однако в первую очередь арменистика должна развиваться в метрополии, ее родина — здесь. Но для этого нужна стратегия развития гуманитарных наук, нужно сформулировать приоритетные задачи и направления, готовить современные научные кадры востоковедов, в первую очередь арменистов, владеющих современными методами исследований и иностранными языками, которые смогут интегрироваться в международное востоковедческое сообщество и достойно продолжить академические традиции армянской гуманитарной мысли.
Menu
