Что сулит нам активизация региональной политики?
Первые месяцы правления нового президента Армении оказались богаты на сюрпризы в сфере внешней политики. Касается это прежде всего региональной политики и армяно-турецких отношений, в частности, неожиданного согласия армянского президента на формирование комиссии историков и его приглашения на сентябрьский футбольный матч, направленного президенту Турции Абдулле Гюлю. Как ни обуславливать неожиданные повороты внутренней ситуацией, диктующей президенту Армении большую сговорчивость в щепетильных вопросах Арцаха и армяно-турецкого клубка, нельзя не видеть здесь и попытки начать принципиально новый этап региональных взаимоотношений.
Прежде всего заслуживает внимания фон, на котором были сделаны эти вызвавшие столь разноречивые оценки заявления. Важно, что это произошло в Москве, в чем многие наблюдатели видят "руку Москвы". Тем более что с разницей в несколько дней состоялся визит нового российского лидера в Баку и поездка министра ИД России в Турцию. При этом почему-то меньше внимания обращается на другое: заявления президента Армении последовали практически сразу после слушаний в Комитете по иностранным делам в Конгрессе США, в ходе которых практически впервые за последние годы основное внимание было уделено именно армяно-турецкой проблематике. Помощник госсекретаря Дэниел Фрид призвал Турцию "примириться с темными страницами своего прошлого", а Армению – "отказаться от территориальных претензий". Последнее многие восприняли в обратном смысле – как скрытый намек, что, мол, неплохо бы вспомнить о "претензиях", но это скорее субъективное восприятие, требующее учета и допущения множества стратегических и тактических изысков и ухищрений.
Еще одна важная тема, прозвучавшая в те дни на Капитолийском холме, – требование положить конец непомерному раздуванию военного бюджета Азербайджана и воинственной риторике этой страны. Наконец, что тоже важно, представители исполнительной власти в лице Фрида и законодательной в лице конгрессменов однозначно заявили о недопустимости увязывания вопроса блокады с карабахским процессом, т.е. недопустимости того, чего много лет добивался и добился от Анкары Азербайджан. Надо ли удивляться тому, с каким нескрываемым раздражением и опаской восприняли в Баку последние развития в армяно-турецких отношениях, хотя о реальных подвижках пока даже говорить преждевременно – так, одни намеки. Однако сильные державы настолько очевидно стоят за этими намеками, что в Азербайджане действительно переполошились.
Реакция азербайджанских политиков на возможность подвижек в армяно-турецких отношениях заслуживает отдельного разговора, пока же отметим главное: вовсе не случайно на Капитолийском холме повязали в один клубок возрастающий милитаризм и наглеющий на глазах тон агрессивной риторики лидеров Азербайджана и смягчение армяно-турецких отношений в виде шагов к снятию блокады и открытию границ. Слишком долго международное сообщество старалось не обращать внимания на происходящее в Азербайджане, получив в результате гонку вооружений в регионе, грозящую новой полномасштабной агрессией против Арцаха и Армении. Если учесть напряженную ситуацию в зоне грузино-абхазского и грузино-осетинского противостояния, весь регион Южного Кавказа может стать одной пылающей точкой. Скорее всего поэтому посредники в лице США решили наконец "услышать" воинственные заявления из Баку и "заметить" непомерное возрастание военных расходов этой страны, выдвинув мирные инициативы в армяно-турецких взаимоотношениях и переключив тем самым общественно-политическое внимание во всех трех странах в другую сторону. Тем более что на данном тактическом этапе подобный ракурс, видимо, совпал с интересами России, которая постаралась, чтобы заявления армянского президента прозвучали именно в Москве.
В данном случае, однако, уже не столь важно обсуждать, где и с чьей подачи прозвучали эти заявления, сколько таящиеся в них подводные камни и возможные потери, как и возможные дивиденды. И если первая реакция в Ереване была нервной и скорее негативной, то сейчас уже настало время всерьез задуматься о тактике и стратегии в очевидно наступающих новых реалиях. Увы, несмотря на многочисленные призывы разработать концепцию будущих армяно-турецких отношений, следует констатировать нашу полную неготовность к этому. Политическое прогнозирование и моделирование – это еще не про нас. А посему все придется додумывать и доделывать постфактум и на ходу – в уже навязанных условиях, в которых от тебя не так уж многое и зависит. Но так уж немногое?
Реакция армянского общества на согласие президента сформировать армяно-турецкую комиссию – правда, с оговоркой о необходимости открыть границы – была воспринята столь болезненно, думается, не в последнюю очередь в силу первого неудачного эксперимента — созданной около десяти лет назад с американской подачи "армяно-турецкой комиссии по примирению". Тот первый опыт показал, что подобная инициатива обречена на провал, если не пользуется поддержкой широких общественных сил, не усматривающих в создании такой комиссии угрозы жизненно важным национальным и государственным интересам, даже если за ней стоят интересы и воля сильных держав. Кроме того, тот же опыт убедил всех в том, что для успешной работы важен состав комиссии – в ней должны быть представлены люди, пользующиеся реальной поддержкой и доверием общества данного государства.
Именно поэтому, думается, главе государства – даже не министру иностранных дел – следует публично заверить армянское общество: принципиальное согласие на создание комиссии отнюдь не означает изменения приверженности армянской внешней политики курсу на международное признание Геноцида – этот курс остается одним из приоритетов и являет собой важнейший фактор национально-государственной безопасности Республики Армения. И второе: комиссия создается отнюдь не для того, чтобы подвергнуть сомнению сам факт Геноцида, а с иными, более практическими целями — смягчить напряженность в отношениях между соседними странами, попытаться найти точки соприкосновения и сотрудничества в духе, скажем, той же Европейской политики нового соседства, что, несомненно, пойдет во благо миру и развитию в регионе.
Армянское общество крайне нуждается в подобных заверениях. Только после этого оно сможет более спокойно и здраво обсуждать саму идею и подойти к ней с позиций прагматических интересов – как политических, так и экономических. Например, обсудить вопрос: а что, собственно, нам самим можно предложить в повестку дня этой комиссии в качестве альтернативы турецкому подходу? Какие инициативы выдвинуть, чтобы использовать комиссию в своих интересах – с точки зрения и научной, и политической и – очень важно – пропагандистской? И наконец, кого мы хотим видеть в составе этой комиссии – возможно, тех турецких ученых, которые не разделяют официальной позиции этой страны и выступают за признание Геноцида самой Турцией, видя в этом выгоду прежде всего для своей родины?
Любопытен в этом смысле ответ руководства Турции. Несколько дней мучительных поисков вылились в итоге в расплывчатую фразу: мол, визит в Ереван зависит от развитий в двусторонних отношениях. Ничего иного ожидать не приходилось, и скорее всего оставшиеся два месяца турецкому руководству предстоит провести между обидой и сценами истерической ревности Азербайджана и нескрываемым прессингом сильных держав и прежде всего США. Раздражение, которое туркам уже трудно скрывать, выразил министр иностранных дел этой страны Бабаджан, напыщенно заявивший, что, дескать, "Турция – двери жизни для Армении". Тем самым явно желая дать понять, что открытие границ для нашей страны куда важнее, нежели для самой Турции.
Не будем огрызаться в духе того, что 20 лет с закрытой "дверью жизни" вроде не привели к смертельному исходу. Бабаджан "забыл" о том, что снятие блокады обязательно и ощутимо приоткроет перед Турцией двери Европейского Союза, да и в плане развития экономики еще неизвестно кому принесет большую выгоду. А, во-вторых, вновь и вновь приходится констатировать отсутствие серьезных научных проработок вопроса о том, что позитивного даст Армении открытие границ и какие оно сулит опасности. Именно в этом в первую очередь причина настороженного отношения в Армении к неожиданно замаячившей возможности открытия границы.
Возвращаясь тем не менее к комиссии, еще раз подчеркнем: это именно тот случай, когда важно, как именно подойти к вопросу и попробовать использовать создавшуюся ситуацию в своих интересах. Конечно, армянское общество сегодня не в том состоянии, чтобы можно было говорить о разработке в кратчайшие сроки того, что давно надо было разработать. Но, думается, это именно тот вопрос, где вполне можно рассчитывать на единую общественную позицию, поддерживаемую государственными структурами и политическими кругами. При одном непременном условии: взаимном доверии и убеждении в том, что делается это для блага нации, с учетом национальных интересов и с точки зрения национальной безопасности.