ОБЪЕКТИВНЫЙ ПРОЦЕСС

Карабахское урегулирование — звено Армянского вопроса
Нынешний этап карабахского урегулирования характеризуется определенными проявлениями, свидетельствующими о том, что сама проблема вновь начинает восприниматься широкими слоями армянского общества в качестве одного из звеньев Армянского вопроса. Это принципиально важный момент, на который следует обратить особое внимание.
Определенную катализирующую роль в этом процессе сыграла официально озвученная руководством страны готовность разрешить конфликт на основе взаимных уступок, предполагающая передачу Азербайджану контролируемых Армией обороны НКР отдельных территорий. Другим стимулом является непримиримая позиция официального Баку, отвергающего саму возможность суверенного существования Нагорного Карабаха. И тем не менее данные факторы осуществляют исключительно катализирующую функцию, ибо сама логика армянской суверенизации свидетельствует о том, что карабахская проблема изначально воспринималась нацией в качестве отдельного звена Армянского вопроса. Симптоматично, что руководство Советской Армении в среднем через каждые 10 лет обращалось к союзным властям с просьбой о воссоединении Нагорного Карабаха (НКАО) с Армянской ССР. Посему нет ничего удивительного в том, что процесс суверенизации Армении начался именно с Нагорного Карабаха, причем речь шла о воссоединении двух армянских земель в рамках СССР.
1 декабря 1989 года идея воссоединения обрела свое юридическое воплощение. Именно в этот день Верховный Совет Армянской ССР и Национальный совет НКАО приняли совместное постановление "О воссоединении Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области". В этой связи вспоминается и выступление председателя Верховного Совета РА Левона Тер-Петросяна на парламентской сессии 22 октября 1990 года: "Время предоставило нам реальную возможность заложить основу для осуществления наших национальных чаяний, и будет непростительной глупостью не воспользоваться этой возможностью". Уже 23 августа 1990 года парламент Республики Армения принял Декларацию независимости, которая основывалась на трех базовых позициях: а) Республика Армения и Нагорный Карабах — неделимое политическое целое; б) восстановление исторической справедливости; в) единая история, единая нация, единая перспектива.
Позднее официальный Ереван отойдет от провозглашенных основополагающих ценностей, которые, между прочим, не только полностью вписывались в контекст Армянского вопроса (каким он воспринимается нацией) , но и являлись его декларативным отражением. Есть мнение, что первый президент РА Левон Тер-Петросян осознавал изначальную и объективную подчиненность карабахской проблемы Армянскому вопросу и, будучи противником вынесения последнего на суд мировой общественности, именно поэтому осуществлял уступническую политику в карабахском вопросе. Следует отметить, что, по мнению ряда аналитиков, нынешнее руководство Армении предприняло попытку обособить карабахскую проблему от Армянского вопроса и представить ее международному сообществу в качестве отдельной.
В этой связи отметим, что еще в январе 2001 года при вступлении Армении в Совет Европы президент РА Роберт Кочарян, отвечая на вопрос турецкого журналиста относительно возможности выдвижения Ереваном территориальных претензий к Турции в случае, если Анкара все же признает Геноцид армян, заявил: "Вопрос признания Геноцида и вопрос территориальных притязаний являются двумя разными проблемами и не имеют непосредственного отношения друг к другу. Вопрос территориальных претензий к Турции следует рассматривать не в аспекте признания с ее стороны Геноцида, а в рамках Севрского мирного соглашения". Это крайне принципиальное заявление в течение прошедших лет не претерпело изменений и даже несколько раз повторялось. 18 апреля 2005 года глава МИД Армении Вардан Осканян в свою очередь заявил, что в настоящее время внешнеполитическая повестка РА ориентирована (в том числе) на курс международного признания и осуждения Геноцида армян и не предполагает выдвижения территориальных претензий к Турции: "Возможно, этот вопрос поднимет следующий президент РА".
Примечательно, что в настоящее время (особенно в контексте официально озвученной готовности Еревана пойти на территориальные уступки) многие слои армянского общества вновь обращаются к Армянскому вопросу и заявляют о недопустимости передачи Азербайджану освобожденных земель. Следует действительно признать, что карабахский вопрос вообще не просматривается на оси мнимого антагонизма между тиражируемыми полярными понятиями о нерушимости государственных границ и праве наций на политическую свободу. Вопреки стараниям аккуратных дипломатов, он был и остается в плоскости Армянского вопроса, причем это прекрасно осознается и азербайджанскими властями — стороной переговоров. Собственно, этим и объясняется (по крайней мере в первую очередь) факт столь пристрастного турецкого отношения к проблеме.
Вопрос в том, что и Турция, и Азербайджан не могут позволить себе отказаться от Нагорного Карабаха именно как от фактора регионального и международного давления на армянскую государственность. Вектор окончательного изживания армянского политического и демографического элемента из региона был и остается в повестке пантуранской идеологии, и в этом отношении лучшую "кандидатуру", чем Арцах, трудно придумать. Это именно тот фактор, который не только "аргументирует" обоснованность блокады армянских путей, но и вбирает в себя целый спектр вопросов, полностью "разоблачающих" историческую "необоснованность" всяких армянских притязаний. В частности, придуманная и тиражируемая вовсю статистика относительно "20% оккупированных территорий и миллиона перемещенных лиц" полностью вписывается только в этот контекст.
Серьезность ситуации в том, что и Анкара, и Баку рассматривают карабахскую проблему в контексте Армянского вопроса — каким он воспринимается ими! — и, следовательно, пытаются как можно дольше не упускать из рук столь "естественный" инструмент давления на Ереван, каким и представляется им Арцах. Посему это далеко не территориальный спор, а реальная возможность полностью изолировать Армению. Именно по этой причине официально озвученная готовность Еревана на уступки не может быть принята Азербайджаном. В противном случае (в случае разрешения данного конфликта) родственному тандему придется придумать новый очаг напряженности, который едва ли может вобрать в себя весь спектр карабахского противостояния. Именно (и только) в этом кроется ценность Нагорного Карабаха для Азербайджана.Итак, нынешний этап карабахского урегулирования вновь характеризуется повышенным вниманием определенных слоев армянского общества к Армянскому вопросу. В настоящее время чаще, чем когда-либо в течение последних лет, говорится о Джавахке и Нахиджеване, о пересмотре Московского и Карсского соглашений, а также о Севрском договоре. Причем об этом говорят не только общественные деятели, но и представители армянской дипломатии. В частности, в ноябре текущего года бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол Армении в Канаде Ара Папян заявил, что имеются все предпосылки для установления правового протектората над историческими армянскими землями, находящимися на территории нынешней Турции. По его словам, армянской стороне следует обратиться в судебные инстанции ООН. "Наша страна должна добиваться признания силы Севрского договора, так как только этот документ подписан властями в тот период, когда Армения была еще субъектом международного права. В случае международного признания правового протектората Армении над частью территории современной Турции можно будет добиться использования транзитных путей, находящихся на территории исторической Армении, а также подать в суд на "Бритиш петролеум" за несогласованное с РА строительство нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан". Позицию дипломата поддержал ответственный в бюро АРФД за Армянский вопрос Киро Маноян: "Подход Ара Папяна вполне реалистичен. Согласно 89-й статье Севрского договора, право очертить границы между Арменией и Турцией было предоставлено президенту США Вудро Вильсону, и он выделил Армении территорию в 160 тысяч квадратных километров".
Факт рассмотрения карабахской проблемы в контексте Армянского вопроса определяет специфику армянской характеристики указанных районов именно как "освобожденных". В апреле прошлого года координатор движения "В защиту освобожденных территорий" Жирайр Сефилян заявил: "Вся территория до Куры, а также Нахиджеван вскоре должны будут называться освобожденными". Профессор Александр Манасян в свою очередь заявляет: "В 1923г. от Карабаха, каким он понимался даже при принятии постановления Кавбюро от 5 июля 1921 года, были отчуждены Лачинский, Кельбаджарский, Кубатлинский, Джебраильский, Шаумяновский, Ханларский, Гетабекский районы и другие территории, и на основе оставшейся площади была создана автономная область Нагорного Карабаха; часть исконно армянских отчужденных территорий была принесена в жертву виртуальному образованию "Красный Курдистан"; территория, которая в настоящее время контролируется Армией обороны НКР, не выходит за рамки Карабаха, каким он понимался даже в период его искусственной передачи Азербайджанской Советской республике".
Все это свидетельствует о том, что самые разные круги армянского общества склонны рассматривать карабахскую проблему в контексте Армянского вопроса, и это объективный процесс.