Князь Валериан Григорьевич Мадатов (Ростом Мадатян) родился в 1782г. в селе Чанахчи (Аветараноц) Аскеранского района Нагорного Карабаха. Во время военного парада в Санкт-Петербурге, на котором присутствовала делегация армянских меликов Карабаха, внимание Павла I привлек статный молодой человек с броской внешностью и орлиным носом. Император приказал принять его на воинскую службу. Это стало началом блестящей военной карьеры Мадатова.
Пятнадцатилетнего Мадатова зачислили портупей-прапорщиком в лейб-гвардию Преображенского полка, но вскоре перевели в Павловский гренадерский, а затем в один из армейских пехотных полков. Больше 10 лет он прослужил в младших офицерских чинах.
Впервые Мадатов принял участие в боевых действиях в 1809 году на Дунае и за отличие при штурме крепости Браилов получил свой первый орден. Затем боевые награды посыпались на него дождем.
В начале 1810 года Мадатова перевели в Александрийский гусарский полк. Командуя эскадроном, он отличился в нескольких сражениях с турками, проявив незаурядные качества отчаянно смелого, инициативного и умного кавалерийского начальника, за что был награжден Георгиевским крестом 4 степени и чином подполковника.
К началу Отечественной войны Мадатов командовал батальоном Александрийского гусарского полка, переброшенного с берегов Дуная на Волынь и вошедшего в состав 3-й Западной армии. В первом же сражении под Кобрином Мадатов во главе отдельного кавалерийского отряда нанес поражение саксонской коннице, вынужденной сложить свое оружие. Во всех последующих сражениях на этом театре военных действий он неизменно руководил передовыми отрядами при наступлении и прикрывал пехотный арьергард при отходе.
Когда началось бегство наполеоновской армии из России, Мадатов со своими александрийцами принял самое деятельное участие в преследовании и истреблении неприятеля. После переправы французов через Березину он получил приказ опережать неприятельские колонны, истреблять мосты на пути их бегства и всячески замедлять их движение. Мадатов блестяще выполнил эту задачу, захватывая ежедневно сотни и тысячи пленных и неутомимо преследуя противника до самой Вильны. За эти бои он был произведен в полковники и награжден золотой саблей, украшенной алмазами с надписью "За храбрость". В числе других передовых частей русской армии полк Мадатова перешел в конце декабря через Неман и принял участие в сражении под Калишем. Саксонские войска были разбиты, и Мадатов, захвативший в плен колонну генерала Ностица, награжден Георгиевским крестом 3 степени.
В генерал-майоры Мадатов был произведен после сражения под Лейпцигом, во время которого, раненный в руку, он не сошел с коня до конца боя. О его храбрости и необычайной быстроте действий знала вся армия. Денис Давыдов, понимавший толк в таких вещах, назвал Мадатова, с которым ему довелось воевать бок о бок, "до невероятия неустрашимым генералом".
Еще не совсем излечившись от ранения, Мадатов вернулся в армию к моменту торжественного вступления русских войск в Париж. Назначенный командиром гусарской бригады, он был в 1815 году оставлен во Франции в составе русского оккупационного корпуса, но вскоре отозван и назначен на Кавказ начальником войск, расположенных в Карабахском ханстве, а затем и войск, расположенных в соседних Ширванском и Нухинском ханствах. На Кавказе Мадатов пробыл больше 10 лет, будучи одни из наиболее деятельных и верных помощников Ермолова.
Помимо командования войсками Мадатову на Кавказе пришлось заниматься делами гражданского управления, и в этой новой для него роли он снискал себе популярность среди местного населения. Один из его сподвижников вспоминал: "Воинственный характер князя Мадатова, знание местных языков и обычаев, смесь азиатских привычек с европейскими, в нем замечаемая, делали его неоценимо полезным в областях, управляемых им. . . Во всех поступках его видны были гибкий ум, прозорливость и глубокое познание обстоятельств".
Стремясь к "умиротворению" края, он всегда сам вел переговоры с вождями горских племен и, пренебрегая тревожными предупреждениями, нередко являлся на свидание с ними один и безоружный. В ханствах, вверенных его непосредственному управлению, он присутствовал в судах (диванах) , заботился об устройстве мостов на горных дорогах, усовершенствовании породы знаменитых карабахских скакунов, о распространении шелководства.
Летом 1826 года Аббас-Мирза, наследный принц персидский, во главе многочисленной армии вторгся внезапно в Закавказье, и один из его отрядов ворвался в Карабах, грабя и разоряя селения. Мадатова там в это время не было — он лечился на Минеральных водах от давно обнаружившейся у него болезни легких. Получив известие о начавшейся войне, он поспешил в Тифлис и вскоре во главе отряда выступил против неприятеля. Встретив противника под Шамхором, Мадатов с ходу атаковал его. Вовремя применив военную хитрость, он нанес персам сокрушительное поражение, предотвратив их вторжение в Грузию.
В 1826 году Мадатов был произведен в генерал-лейтенанты. Закончил он свою боевую деятельность там, где ее начинал, — на Дунае, куда был переведен весной 1828 года. Командуя отдельными отрядами, он принудил к сдаче турецкие крепости Исакча и Гирсово и предпринимал разведывательные действия в предгорьях Балкан. Когда пала Варна, гарнизон ее получил разрешение уйти без оружия за Балканы. Изнуренные длительной осадой, голодные, одетые в лохмотья турки толпами тянулись по осенним дорогам на юг и сотнями умирали в пути. Мадатов приказал разводить ночью на дорогах костры, высылал команды подбирать больных и ослабевших; солдаты его отряда делились с ними хлебом. Последним блистательным боевым подвигом Мадатова была атака в конном строю и захват турецких редутов под Шумлой.
Летом 1829 года русские войска начали переход через Балканы, но Мадатову участвовать в них не пришлось — 3-й корпус, конницей которого он командовал, был оставлен под осажденной Шумлой для наблюдения за ее гарнизоном. После занятия русскими войскам Адрианополя Турция признала себя побежденной. 2 сентября был подписан мирный договор, а 4 сентября Мадатова не стало — он скончался от давней легочной болезни, резко обострившейся вследствие переутомления и тягот походной жизни. Гарнизон Шумлы, остававшейся в руках турок, открыл ворота крепости, чтобы дать возможность похоронить Мадатова на городском христианском кладбище. Через несколько лет прах Мадатова был перевезен в Россию.
Бывшая крепость Шумла обрела новое название — город Шумен. Здесь проходят российско-болгарские бизнес-форумы, в них принимал участие и московский предприниматель Геворк Кесоян. В один из дней очередного форума Геворк Кесоян, прогуливаясь по улицам Шумена, посетил православную церковь, во дворе которой увидел плиту на месте, где некогда был похоронен Мадатов. Тогда и возникла идея установления памятника знаменитому соотечественнику, которая была поддержана городскими властями Шумена. Так Геворк Кесоян стал инициатором и спонсором патриотической акции.
Автор памятника — известный скульптор Георгий Франгулян. Маститому скульптору на этот раз пришлось нелегко. Есть один портрет Мадатова работы английского художника Доу, которому была заказана галерея героев Отечественной войны 1812 года (хранится в Эрмитаже) , есть портрет В. Мадатова в полный рост (в фондах Третьяковской галереи). Оба портрета выполнены в профиль. Но мастер нашел решение, и вот памятник готов и привезен в Шумен из Москвы.
Памятник стоит на центральной аллее Славянского бульвара, недалеко от мэрии Шумена. "Я был приглашен на открытие и выступал на церемонии от имени и как член совета Союза армянских дворян", — сказал потомок Мадатова, специалист по клинической психологии Микаел Мадатян. Торжественная церемония состоялась 31 мая 2007 года ("ГА" писал об этом). Была выстроена рота почетного караула, играл военный духовой оркестр. В акции приняли участие мэр города Шумен В. Златев, замминистра обороны Болгарии С. Панчев, митрополит Варнский и Великопереславский Кирилл, генконсул РФ в городе Варна А. Щелкунов, настоятель Армянской Апостольской Церкви отец Саркис Ованесян, посол РА в Туркмении и Республике Таджикистан А. Григорян (он из рода Мадатовых) и др.
"Я вручил приветственный адрес мэру города, — вспоминает Микаел Мадатян, — а потом произошло нечто необыкновенное. . . " То, что произошло дальше, поистине было величественным актом. Перед возложением венков прозвучал голос замминистра обороны Болгарии С. Панчева: "Всем преклонить колено! Он (В. Мадатов) здесь жизнь положил. . . " И все — военные и гражданские лица — опустились на одно колено. . .
Menu
