Григор ЗОГРАБ
Григор Зограб —
армянский писатель, публицист, общественно-политический деятель, подлинный
выразитель идей и настроений демократической армянской интеллигенции конца XIX
— начала XX века в Турции, пламенный борец против рабства и деспотии.
ГРИГОРУ ЗОГРАБУ АРМЯНСКАЯ
ЛИТЕРАТУРА ОБЯЗАНА ПОЯВЛЕНИЕМ И УТВЕРЖДЕНИЕМ В НЕЙ ЖАНРА НОВЕЛЛЫ. Лучшие из сорока двух новелл
писателя составили три книги: «Голоса совести», «Жизнь как она
есть», «Тихие боли». Написаны новеллы и печатались они в газетах
и журналах главным образом в 80-90 годах XIX в., то есть в наиболее жестокое
время царствования Абдул-Гамида.
Получив инженерное и юридическое образование, Зограб мог
сделать карьеру государственного чиновника. Но страдания родного народа,
свидетелем которых был Зограб, пробудили в нем иные стремления и чувства,
определили иную, трагическую, однако неповторимую и прекрасную судьбу, — судьбу
писателя-борца, писателя-гуманиста.
Поистине самоотверженной была общественно-политическая
деятельность Григора Зограба в условиях деспотического режима султана Гамида.
Среди передовой интеллигенции Турции писатель пользовался заслуженным
авторитетом блестящего адвоката, гневное слово которого приводило в трепет
государственных чиновников. В трагические дни армянских погромов Зограб
разоблачал кровавую политику правителей Турции и их западных подстрекателей,
требовал всенародного суда над палачами.
Неутомимый поборник правды и прогресса, он горячо и смело
выступал с защитой болгарских революционеров, отданных под суд турецкими
властями. Знаменательно также, что во время дикой и позорной истерии вокруг
«дела Дрейфуса» Зограб был одним из первых, кто поднял гневный голос
протеста против подлой провокации, инспирированной реакционной военщиной.
Турецкие реакционеры искали повода, чтобы расправиться с
опасным политическим врагом и его многочисленными единомышленниками. Такая
возможность представилась в июне 1915 года, в самый разгар Первой мировой
войны. Под предлогом обеспечения государственной безопасности во многих городах
и селах страны власти организовали не виданную доселе резню. Более миллиона
армян пало от турецкого ятагана. Среди них был и Григор Зограб. Так трагически
завершился жизненный путь человека, который с полным правом сказал о себе:
«Я всю свою жизнь прожил в борьбе» (Акоп Салахян).
Рубен ЗАРДАРЯН
В числе сотни
тысяч погибших был и писатель, публицист, переводчик, общественный деятель
Рубен Зардарян.
ОБРАЗОВАНИЕ ОН
ПОЛУЧИЛ В АРМЯНСКИХ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ ХАРБЕРДА. Его сборник рассказов и новелл
«Рассвет», в котором нашла отражение царившая в Турции удушающая
атмосфера насилия, в 1912 году в переводе на французский язык вышел в Париже.
Известны также его переводы произведений М.Горького, Э.Верхарна, П.Шелли,
В.Гюго, О.Уайльда, В.Короленко, А.Франса. В 1903 г. он был арестован за политическую
деятельность. Потом он обосновался в Пловдиве и через несколько лет снова
вернулся в Константинополь и в 1915 году пал от турецкого ятагана.
Даниэл ВАРУЖАН
Одна из самых
крупных и одновременно самых трагических фигур многовековой армянской поэзии.
Всего 31 год прожил Даниэл Варужан, а его активная творческая жизнь насчитывает
едва лишь десятилетие.
НО ЗА ЭТО
СРАВНИТЕЛЬНО КОРОТКОЕ ВРЕМЯ ОН СУМЕЛ СОЗДАТЬ БЛЕСТЯЩЕЕ художественное наследие,
которое не только вошло в золотой фонд армянской литературы, но и влилось в
мощный поток мировой поэзии начала XX века.
Не случайно еще в начале 1906 года, когда 22-летний поэт
собирался издать свой первый сборник стихов, известный армянский и литературный
критик и общественный деятель Аршак Чобанян, обращаясь к Варужану, прозорливо
заметил: «Вы станете одним из великих наших поэтов, я в этом не
сомневаюсь». Это предсказание критика полностью сбылось еще при жизни
поэта, а десятилетия, прошедшие после его смерти, помогли еще полнее и глубже
осознать место и роль Варужана в истории армянской поэзии.
За свою недолгую творческую жизнь Даниэл Варужан создал
четыре поэтических сборника. Он успел воплотить лишь небольшую часть своих
неисчерпаемых творческих возможностей. Он был полон новых серьезных замыслов:
думал о создании второго цикла буколической поэзии «Песнь вина»,
мечтал обработать армянские эпические сказания под общим названием
«Армянская гомериада» и армянский героический эпос («Дом
сасунцев»). Эти планы оборвал турецкий ятаган (Эдуард Джрбашян).
Мисак МЕЦАРЕНЦ
Родился в 1886
году. Ему было всего десять лет, когда его родной Бинкян был предан огню и
мечу, превращен в руины и пепел.
В ТОЙ ЖЕ ЗАПАДНОЙ
АРМЕНИИ, В ШКОЛЕ ГОРОДА СВАЗ, ГДЕ ОН ОБУЧАЛСЯ, дисциплина предписывала
множество различных запретов, в том числе на любую форму национального
движения. К этому следует добавить и тот злополучный случай, когда какой-то
мальчишка-турок ударил 15-летнего Мецаренца ножом в спину, что явилось причиной
частых рецидивов воспаления легких и привело к ранней смерти. Мецаренц ни разу
не упомянул об этом, мы не знаем почему, по какой причине он так и не вспомнил
этого турчонка, который унаследовал от своих дедов и отцов способ вершить
человеческие судьбы с помощью ножа?
…У Мисака Мецаренца есть несколько стихотворений,
помеченных городом Сваз. История помнит связанный с этим городом трагический
случай, не имеющий аналога. Ленк Тимур, самый кровожадный азиатский
завоеватель, более чем за пять столетий до Мецаренца встал со своими ордами у
стен Сваза, одного из самых цветущих городов тогдашней Армении, известный как
«город ста тысяч розовых кустов». Жители Сваза, чтобы смягчить сердце
тирана, вывели к нему тысячу малолетних детей, с ног до головы одетых в белое,
с букетами алых роз в руках. То была немая мольба о пощаде, чтобы город не был
уничтожен, превращен в руины и прах. Но палач устремил свой взор на детей и
приказал растоптать эту белоснежную непорочность копытами коней. Местность
окрасилась кровью детей и роз.
А еще пять столетий спустя стихи Мисака Мецаренца,
подобно той тысяче малолетних армянских детей, с ног до головы одетых в белое,
вновь были выведены к османскому ятагану, и ятаган умертвил их создателя, но
самих стихов умертвить не смог, потому что они были крылаты и, взмыв в небеса,
долетели до нас и обосновались в своей отчизне, беседуя с вечностью (Размик
Давоян).
СИАМАНТО
Между рождением
поэта и его бессмертием есть миг, сотканный из тончайших капилляров памяти,
сострадания, борьбы. Миг творчества. Таков и миг западноармянского поэта,
известного литературному миру под именем Сиаманто.
ОДНАЖДЫ МОЛОДОЙ
СИАМАНТО, ГОВОРЯ О НАЗНАЧЕНИИ ПОЭТА, СКАЗАЛ, что единственная цель художника — видеть и любить
прекрасное. Но он стал поэтом Геноцида, где спрессованы голоса ужаса, отчаяния
и тревоги, где нет места даже улыбке. Аветик Исаакян называет Сиаманто
«уникумом в мировой литературе».
Правы армянские и зарубежные исследователи творчества
Сиаманто, когда говорят, что нежнейший лиризм поэта, его страстный,
неповторимый характер придают его поэзии особое обаяние. Без этих качеств стихи
воспринимались бы как холодные лозунги-призывы. И неудивительно, что
литературная общественность Европы высоко оценила творчество армянского поэта,
выдвинув за несколько месяцев до его гибели на Нобелевскую премию.
Поэт в полной мере разделил судьбу своего народа, когда в
1915 году младотурки стали планомерно осуществлять свой чудовищный акт
истребления целой нации. В расцвете творческих и жизненных сил наряду с лучшими
представителями интеллигенции — Комитасом, Д.Варужаном, Рубеном Севаком,
Г.Зограбом, Еруханом, Келекяном и многими другими — был арестован, а через
несколько месяцев зверски убит и Сиаманто.
Но поэт погиб, оставив нам посаженную на берегах Евфрата
Лозу Гнева, которая по страстному убеждению Сиаманто, однажды прорастет Розой
Свободы (Рубен Ангаладян).
Рубен СЕВАК
Вырос в
Константинополе (тогда турецкое название — Стамбул — еще не вошло в мировой
обиход), учился в Лозанне, а, получив диплом врача, несколько лет практиковался
в швейцарских клиниках.
УСПЕЛ ИЗДАТЬ
ОДНУ-ЕДИНСТВЕННУЮ КНИГУ — СТИХОТВОРНЫЙ ОТКЛИК НА РЕЗНЮ 1909 ГОДА. На резню совсем иного, чудовищного
масштаба — на Геноцид — он уже не смог откликнуться: весной 1915 года его взяли
под арест, а летом убили.
Согласно весьма достоверному свидетельству, бок о бок с
ним умирал его друг и великий поэт Даниэл Варужан. Если свидетельство правдиво,
то 26 августа — наичернейший день в истории армянской поэзии. Потому что Севак
и сам обладал огромным дарованием. Не до конца воплотившимся, но поистине
блестящим.
Судьба Севака по-своему подтверждает, что Геноцид, от
которого Турция до сих пор открещивается, был именно геноцидом, а не
совокупностью досадных инцидентов, имеющих место в пору военной неразберихи
(Георгий Кубатьян).
КОМИТАС
Лучшие годы своей
творческой жизни замечательный армянский поэт Паруйр Севак отдал работе над
поэмой «Неумолкаемая колокольня». Даже после того, как поэма увидела
свет и была восторженно встречена читателями, Севак продолжал работать над ней
до самой своей безвременной кончины. В ее основе — трагическая судьба великого
армянского композитора и просветителя Комитаса.
… Именно с КонстантинополЯ, где жил тогда поЧти весь цвет мастеров армянской культуры и
литературы, начался чудовищный Геноцид армян. Увезенный в числе первых
смертников и чудом спасенный Комитас от всего увиденного сошел с ума и 20 лет,
до самой кончины, находился в психиатрической больнице.
Армянский народ глубоко чтит память своего великого
композитора, и не только потому, что он дал мощный толчок развитию армянской
музыки. Образ Комитаса, человека из народа и разделившего с народом самую
страшную трагедию в его многовековой истории — Геноцид, который смогли
превзойти только гитлеровские фашисты, стал символом армянской нации, одним из
тех имен, которыми она гордилась и будет гордиться всегда. Поэтому поэма Паруйра Севака не только и не столько биография Комитаса,
сколько эпическое полотно жизни народной, произведение, которое показывает, что
лишь неразрывные узы с народом рождают и питают гения (Гарольд Регистан).
