По данным Армянской церкви в Бразилии и Генерального консульства в Сан-Паулу, армян в стране насчитывается около тридцати тысяч. А вот по данным правительства страны, это число в два раза больше. В чем причина такой разницы? Регулярно каждый из двадцати шести штатов Бразилии проводит свои региональные переписи населения, причем собирают данные и о так называемых полукровках. Полез я в библиотеку "Армении" и нашел то, что меня интересовало. В капитальном томе, который так и называется "Полный справочник обо всех странах мира", именно в Бразилии есть официальный показатель о количестве "потомков смешанных браков". Подумать только — их 95%: "Потомков смешанных браков индейцев с выходцами из стран Европы и Африки – более 95%". Генеральный консул Армении в Сан-Паулу Валерий Мкртумян утверждает, что практически невозможно сосчитать количество смешанных браков армян и коренных жителей. Отсюда и расхождение показателей.
После Форталезы, которая накрепко вошла в анналы экспедиции "Армении", идут довольно крупные портовые города: Жуан-Песоа (штат Параиба). Цемент, текстиль, сахарная промышленность. Ресифи (столица штата Пернамбуку), три миллиона жителей – центр горно-промышленного района металлургии, химическая, пищевая промышленность. Салвадор (не путать со страной в Центральной Америке Сальвадор — пишется по-русски с мягким знаком) – штат Баия. Конечно, хотелось бы посетить Салвадор. Как-никак, а долгое время был столицей Бразилии. Там есть исторические памятники – военные укрепления, церкви, дворцы. И последний до Рио-де-Жанейро относительно большой порт Витория. О Рио-де-Жанейро отдельный разговор. А пока о бесконечных звонках из Еревана и вопросах по электронной почте о том, что случилось со мной и нашим коком Самвелом Саргсяном.
Надо, пожалуй, раскрыть "тайну". Видимо, кто-то из членов экипажа невзначай в минуту, когда появляется связь, поделился тревогами о нас со своими родными и близкими. Вот и прошли слухи. Со мной сейчас – ничего особенного. Просто в эпицентре тропиков сердце (и вообще весь организм) дало о себе знать. Шутка ли, несколько месяцев подряд чудовищное потоотделение с утра до вечера и особенно по ночам. Вот и оказался я у кардиолога Арама Морджикяна в Сан-Паулу. Все обследования, связанные с работой сердца, а также анализ крови нормальные. Что касается трещины ребра – это уже мелочи. Словом, все пройдет со сменой климата.
Когда уже готов был вернуться на борт, сообщили, что у нашего кока во время шторма были сломаны три ребра. Такой диагноз установил рентген в Форталезе. Но сонография показала, что у него выраженный перелом четырех ребер. Я хорошо знаю, что это такое: если перелом, то места себе не находишь. Единственное лечение – покой. Но попробуй спокойно лежать в каюте, которая сама покоя не ведает. Вот и решили врачи Форталезы, что с такими переломами нельзя находиться в плавании минимум полтора месяца. А всего лучше отправить домой через Сан-Паулу, где есть такой дипломат с огромными организаторскими способностями, как Валерий Мкртумян. Самвел был еще в воздухе, когда я связался с Михаилом Багдасаровым, чтобы он организовал доставку больного через любой город Европы, куда летают самолеты "Армавиа". Все остальные вопросы на месте решил генеральный консул. Правда, наша такая вот операция с условным названием "скорая помощь", чуть не провалилась на заключительном этапе. Дело в том, что представитель "Армавиа" в Париже сообщил нам по телефону, что уже готов электронный билет, который надо получить на месте и что сам встретит больного. Мне осталось лишь позвонить в Ереван, чтобы встретили Самвела. Что касается врачевания – больного уже ждали.
Однако в аэропорту за тридцать пять минут до вылета выяснилось, что бразильская авиакомпания ТАМ не намерена связываться с другой авиакомпанией, а посему нужен билет. Я позвонил Багдасарову. Через две минуты один за другим перезвонили мне его сотрудники из Еревана (где была глубокая ночь) и из Парижа. Сообщили номер билета и код регистрации. А стрелки часов упорно шли к старту рейса. Бюрократическую стену ничем не прошибить: дайте билет и все. Мол, а вдруг пассажир останется в Париже. Видят собственными глазами, что стоит перед ними долговязый мужчина, согнувшись в три погибели от боли. Что у него армянский паспорт и компания "Армавиа" — армянская. А время идет.
Надо было слышать, как на португальском толково и внятно объясняет им форс-мажорную ситуацию Валерий Исраелович. Было видно, как женщины за стойкой чувствуют неловкость, мечутся между буквой закона и моралью. А мне все это время продолжают звонить то из Еревана, то из Парижа. Я требую, чтобы они (четыре женщины и один мужчина в форме) дали нам любой адрес электронной почты, который есть в этом огромном здании. Они удивляются, мол, как вы это себе представляете, как вы успеете. Они не знали главного: кто такой первый секретарь армянского консульства Артур Арутюнян, который обратился к самой главной среди близняшек-метисок: "Сколько у нас времени осталось?" — "Всего четырнадцать минут". Артур бросил уверенно: "Ведите меня, пожалуйста, к компьютеру. Я вам в течение четырех с половиной минут дам копию билета, которую пришлют из Парижа".
Генконсул и первый секретарь знали, что пока все спорили, я успел парижскому представителю "Армавиа" сообщить адрес электронной почты консульства. Это значит, что из Парижа отправят копию электронного билета в Сан-Паулу, а Артур его тотчас же распечатает. Забегая вперед, скажу, что когда из узкой щели принтера медленно выползал белый лист бумаги, не прошло и трех минут. Все бегом направились к стойке регистрации, где стоял, скрючившись, Самвел. Выяснилось, что весь багаж уже загружен и Самвелу придется тащить свой чемодан самому. И вот тогда произошло чудо. Единственный мужчина-служащий сказал, что он проведет Самвела до самого самолета и сам потащит его чемодан. Девушки принялись целовать… Самвела. Видела бы эту сцену глубокоуважаемая Рузанна – жена Самвела… Думаю, она была бы безмерно рада.