Дорабатывающийся уже в четвертый раз законопроект о внесении изменений и дополнений в Закон "Об общественных организациях" вызвал нешуточные страсти. Представители общественных организаций (ОО) подвергли введенный год назад в обращение Национального Собрания документ резкой критике. Но от этого он, судя по прошедшим в четверг парламентским слушаниям, лучше не стал. По крайней мере каждая из сторон — правительство и ОО — не изменила своего мнения относительно проекта и рьяно отстаивала его в ходе слушаний, которые проходили под аплодисменты и возгласы принимавших участие в мероприятии представителей ОО.
СТОЛЬ БУРНОЙ РЕАКЦИЕЙ УЧАСТНИКИ СЛУШАНИЯ ВЫРАЖАЛИ СВОЕ СОГЛАСИЕ с критическими замечаниями по законопроекту, который, по их мнению, в случае принятия станет инструментом в руках властей для неугодных общественных организаций и политических партий. Представлявший законопроект замминистра юстиции Геворк МАЛХАСЯН, наоборот, считает, что документ разработан с целью повышения прозрачности и эффективности деятельности общественных организаций. По его словам, законопроект в очередной раз основательно доработан с учетом поступивших от ОО предложений. В частности, изъято положение о госпошлине, которую должны были платить ОО, разрешено иметь в названии ОО термин "союз", не указывать в уставе местоположение организации, проводить съезды раз в 3 года (было раз в 2 года), представлять сведения о своей деятельности не в печатных СМИ (как было), а на сайте (собственном или Минюста). Докладчик выразил уверенность, что внесенные изменения значительно смягчили проблемы, но, как оказалось, ошибался.
По мнению оппонентов, законопроект не подвергался общественной экспертизе, большинство изменений носят имитационный характер, главная же проблема осталась. А заключается она в том, что данным законопроектом общественные организации становятся подконтрольны полномочному органу — специально созданной в структуре Минюста Инспекции по контролю за законностью деятельности отдельных неторговых организаций. (Под понятием "отдельный", как пояснил замминистра, имеются в виду фонды, профсоюзы, ОО и Союз работодателей. Законодательство позволяет Минюсту контролировать эти организации. А вот религиозные, политические, государственные неторговые организации Минюсту в плане контроля не подвластны.)
Г.Малхасян не согласился с этим мнением, поскольку, по его словам, публиковать требуется лишь общую информацию о количестве членов, заседаний, местоположении, названии и месте реализованных программ, сумму годовых расходов и доходов. А это, по сути, открытая информация. К тому же независимо от того, будет это положение в законопроекте или нет, Минюст по действующему закону имеет право затребовать в любой момент и получить любую информацию, касающуюся любой общественной организации. До сих пор в случае необходимости это делалось и, как видим, проблем не возникало, вы даже не почувствовали контрольного ока Минюста, что говорит о хорошем качестве нашей работы, заключил замминистра.
ЕСЛИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ТАК ЗАЧЕМ ЖЕ МЕНЯТЬ ДЕЙСТВУЮЩИЙ ЗАКОН, выразила общее мнение противников документа председатель ОО "Араза" Тамара АБРАМЯН. Что делает исполнительная власть в гражданском секторе? Если есть закон, исполнение его требований следует контролировать, прозвучал ответ. Следуя логике ответа, руководитель Ванадзорского отделения Хельсинкской ассоциации Артур САКУНЦ поинтересовался, намерен ли Минюст сформировать орган, контролирующий исполнение требований Семейного кодекса. Руководитель общественной организации "Защита прав потребителей" Абгар ЕГОЯН отметил, что на самом деле власти преследуют цель установить контроль за общественными организациями. По его словам, в функции инспекции входит проверка, но рамки этой проверки не очерчены, что создает многочисленные коррупционные риски. Юрист Фонда им.Сахарова Мери ХАЧАТРЯН и вовсе считает, что, в четвертый раз дорабатывая проект, Минюст никак не может сориентироваться, чего же хочет от общественных организаций. Кроме того, разрабатывая документ, касающийся ОО, Минюст на самом деле не интересуется, не учитывает мнения этих самых ОО.
Прозрачность и публичность деятельности институтов гражданского общества — вот чего хочет и намерен добиваться Минюст, отметил в ответ замминистра, добавив, что сегодня деятельность фондов публична и ни один из них по сей день не пожаловался на злоупотребление опубликованной информацией.