В июне 2010г. Народный банк Китая сообщил, что намерен изменить свою валютную политику и повысить гибкость обменного курса юаня. Это первый пересмотр валютной политики КНР с 2008г., когда курс юаня был привязан к курсу доллара. В результате курс китайской валюты показал максимальный рост к доллару США с декабря 2008г., прибавив 0,21% и составив в конечном итоге 6,789 юаня за доллар. Таким образом, Китай по сути частично удовлетворил одно из основных требований, предъявляемых ему со стороны США и ЕС, что вызвало положительные отклики со стороны последних. Вместе с тем частичная ревальвация юаня не означает отказа от контроля за ситуацией с валютными курсами со стороны КНР. Кроме того, не лишена оснований точка зрения, согласно которой данный шаг был предпринят Пекином непосредственно перед саммитом "большой двадцатки" и имел цель смягчить критику в адрес экономической политики Китая.
В то же время значимость данного решения велика с учетом того, что оно было принято как после усиленного давления со стороны США, так и в условиях развернувшейся в мировой экономике "гонки девальвации". Она связана с курсом основных национальных экономик на девальвацию своих валют с целью стимулировать экспорт. В случае с КНР заниженный, по мнению американских экспертов, курс юаня в сочетании с низкой стоимостью рабочей силы позволяет стимулировать экспорт, усиливая также экспортноориентированный характер китайской экономики и одновременно зависимость экономики КНР от внешней торговли. В январе-мае 2010г. внешнеторговый оборот Китая вырос на 44% по сравнению с тем же периодом прошлого года, составив $1 трлн 100,09 млрд. При этом экспорт увеличился на 33,2%, составив $567,74 млрд долл. Положительное сальдо торгового баланса Китая составило $35,39 млрд. В 2009г. Китай стал крупнейшим мировым экспортером, обогнав по этому показателю Германию (лидер с 2003г.) и США. В этих условиях проблема курса юаня становится проявлением всего комплекса торговых противоречий вокруг КНР, и характерно, что США в этом вопросе активно поддерживаются со стороны ЕС.
В то же время китайская проблема наиболее остро стоит перед США, и курс юаня — лишь один из компонентов всего комплекса американо-китайских отношений. В экономическом плане США и Китай представляют собой сложный симбиоз, основанный на разделении труда. Для КНР США — важнейший рынок сбыта (второе место в экспорте после ЕС, на США приходится 17,7% экспорта Китая). Дефицит США в торговле с КНР превысил $208 млрд, что составляет почти половину общего торгового дефицита США. Для американских транснациональных корпораций (ТНК) Китай — важная сфера прямых инвестиций, сочетающая наличие дешевой рабочей силы и рынка сбыта. В 2001-05гг. Китай вышел на лидирующие позиции по иностранным инвестициям в мире — их уровень стабилизировался в размере $50-60 млрд. Около 50% китайского экспорта приходится на предприятия с участием иностранного капитала, в которых доля американских ТНК достаточно велика. В 2009г. общий объем иностранных инвестиций составил $90,03 млрд. В свою очередь КНР активно вкладывает средства в финансирование внешнего долга США, по сути стимулируя потребление в Соединенных Штатах. Так, в апреле 2010г. вложения Китая в государственные облигации США составили $900,2 млрд, а общий объем долларовых резервов Китая составил $2,4 трлн.
С началом мирового экономического кризиса администрация Барака Обамы по сути выдвинула задачу реинсдустриализации США и возвращения им статуса мирового экспортера, о чем было открыто заявлено накануне саммита G20 в сентябре 2009г. При этом данный курс отражает и сдвиг в правящих кругах самих США — отход от властных рычагов группировки Юго-запада и представителей финансового капитала и рост влияния промышленных кругов Северо-востока США. Эти планы в первую очередь затрагивают Китай — ему в них отведено ключевое место. При этом речь не идет о разрушении симбиоза, который жизненно необходим американскому капитализму, а скорее об изменении соотношения сил в этой паре, в низведении КНР до роли младшего партнера и рынка сбыта. Так, выступая в декабре 2009г. в ходе встречи с демократической фракцией Сената США, Обама заявил, что его администрация выступает за ужесточение диалога с Пекином по вопросам торговли, отметив, что США намерены оказывать постоянное давление на Китай и другие страны с целью открытия ими рынков на основании взаимности.
Реализацию данной задачи администрация начала с дипломатических инициатив в рамках нового курса тихоокеанской политики США — Китаю было предложено стратегическое партнерство, создание "большой двойки". Однако Пекин отреагировал на это предложение достаточно прохладно, затем по сути безрезультатно закончился и визит Обамы в Пекин в ноябре 2009г. После этого Вашингтон начал активно прибегать к мерам давления, действуя сразу по нескольким направлениям.
Первый блок мер — это использование экономической зависимости Китая от США и шаги по частичному закрытию американского рынка для китайских производителей. В течение осени 2009г. администрация США ввела антидемпинговые пошлины в отношении китайских шин, некоторых видов стальных труб, медной фольги, а в 2010г. — в отношении подарочных упаковок китайского производства. В ответ Китай ввел антидемпинговые пошлины на поставки катаной стали из США и начал антидемпинговое расследование в отношении импортируемых из США товаров для автомобильной промышленности и американской курятины. Вторым направлением стала активизация фактора Тайваня — администрация США приняла решение поставить Тайваню партию вооружения на сумму в $6,4 млрд. В пакет входили 60 вертолетов UН-60М, 114 зенитно-ракетных комплексов Patriot PAC-3, 12 противолодочных ракет Harpoon Block II, 2 миннопоисковых корабля класса Osprey и усовершенствованная командная система. В ответ Пекин объявил о замораживании контактов с Пентагоном и ввел санкции в отношении участвующих в сделке американских компаний, в том числе Boeing, United Technologies и Lockheed Martin.
Третий блок мероприятий связан с активизацией риторики о правах человека в КНР, в том числе свертыванием деятельности в Китае компании Google, а также встречей в феврале 2010г. Обамы с Далай-ламой, что вызвало резкие протесты Пекина. В качестве четвертого фактора нужно выделить активизацию отношений США с Индией, которую США пытаются использовать в качестве противовеса Китаю. Этот курс был начат в 2005-06гг. и с приходом к власти администрации Обамы начался ее новый виток. В ходе визита в Вашингтон премьер-министра Индии Манмохана Сингха говорилось о "построении партнерских отношений XXI века". США стремятся развивать с Индией сотрудничество в сфере ядерных технологий, военно-техническое сотрудничество, в частности, американские компании активно участвуют в тендере на поставку индийским ВВС 126 истребителей.
И наконец, последний аспект — это воздействие на ситуацию на Ближнем Востоке, учитывая зависимость Китая и Восточной Азии в целом от поставок энергоносителей из данного региона. Правда, очевидно, что сегодня США с большей опаской задействуют этот фактор по сравнению с первым "нефтяным шоком" 1973-74гг., учитывая угрозу наступления обширного и неконтролируемого регионального хаоса.
Именно в таком русле разворачивались в последние месяцы американо-китайские отношения, и, хотя в вопросе юаня Китай пошел на определенные уступки, они носят ограниченный характер и очевидно, что в сложном сочетании сотрудничества и соперничества между США и Китаем пока рано ставить точку.
