В Грузии назревает очередной государственный переворот. За 17 лет существования в ней может смениться уже третий президент, но еще ни один, кроме первого — Звиада Гамсахурдия, не принимал эту должность законным и конституционным путем. Его, как и последующих президентов, избранного практически всем грузинским населением страны, свергли в результате переворота. Власть взял Э. Шеварднадзе, "белый лис" советского Политбюро, а вскоре все грузинское население выбрало его президентом. Этот хитрец правил достаточно долго (в сумме по обеим статьям — советского и постсоветского периода — больше 20 лет) , но и его скинули взращенные им же молодые спортивного вида парни с розами, почему и "революция" стала называться розовой.
Аналитики, не понаслышке знающие страну, практически сразу после розового переворота стали предупреждать, что он обернется кровью; восторженная европейская, и не только, публика их и слушать не хотела. Все мы помним кадры разгрома парламента молодчиками М. Саакашвили и его подельников; бессмысленное ломание столов и микрофонов и обезьянью пляску на столе спикера. К власти пришел триумвират М. Саакашвили — Н. Бурджанадзе — З. Жвания. На последовавших за этим выборах народ единогласно проголосовал за птенцов гнезда Эдуардова, отнявших руль у своего учителя. М. Саакашвили стал президентом страны, Н. Бурджанадзе — спикером парламента, З. Жвания — премьером. Народ молился, стоя со свечками и скандируя: "Мишико, спаси нас". Мишико спасал — в меру сил, способностей и соображения, в соответствии с местным образом мыслей, традициями и поведением. Он объявил, что солнце Грузии отныне восходит на западе (при советской власти оно восходило на севере) , что Грузия отныне и присно и во веки веков системообразующий элемент Евросоюза и НАТО, что русским на древней и богоспасаемой земле Грузии делать нечего: "рашн, гоу хоум!", поменял флаг, герб и другие атрибуты независимости, заявил о своей решимости расширить пределы страны за счет Абхазии и Южной Осетии, усмирил мятежную Аджарию — въехал в город на белом коне. . .
Нелады начались практически сразу после прихода триумвирата к власти: должности поделили, это было сравнительно легко, властью делиться оказалось намного труднее: Наиболее, если не единственно, трезвомыслящий премьер-министр З. Жвания — кстати, единственный из трех, кто не отрицал свое частично армянское происхождение, которое абсолютно серьезно ставили ему в вину в парламенте и в стране (на этот зоологический фашизм просвещенный Запад не отреагировал, посчитав детской шалостью роста) , — вскоре умер таинственной смертью. Вызванные спецы из США установили, что он погиб от угарного газа в съемной квартире в спальном районе, как заурядный бомж. Всякому ослику в Картли и Кахети было понятно, что версия притянута за уши, но: "Саакашвили, конечно, сукин сын, однако он, как и остальные власти предержащие, получал зарплату из Вашингтона", а США своих сотрудников не сдают, тем более какой-то третьеразрядной стране, весь смысл существования которой — быть транзитным коридором для нефти и газа из Центральной Азии и Азербайджана в Турцию и Европу. Может, ему и сделали внушение за топорную работу, но в должности оставили. Потом был визит Д. Буша, ничем и никак необъяснимая попытка покушения то ли на президента США, то ли на толпу, то ли еще что-то — логического и мало-мальски вразумительного объяснения не было, но зато нашли покушавшегося; как и следовало ожидать, им оказался армянин.
Надо сказать, что в Грузии очень любят совершать покушения; правда, все они оканчиваются безрезультатно, но, по мысли организаторов, сильно поднимают реноме правителя в глазах подданных, делая их особами, находящимися под покровительством Георгия-Победоносца и Господа Бога; правда и то, что их многовато для одной страны, даже такой, как Грузия; ну да кашу маслом не испортишь.
Жизнь между тем продолжалась; приглашенная из Франции министром ИД грузинка по происхождению Саломе Зурабишвили насмерть разругалась с патроном и ушла в оппозицию, основав свою партию. Министр обороны, молодой, подающий большие надежды и идеи И. Окруашвили, рвущийся на завоевание соседних стран, все тех же Абхазии с Осетией, тоже вдруг оказался плох; Саакашвили, очевидно, решил не делиться лаврами расширителя границ и послал его сначала на другое министерство, а потом, в самом скором времени, и в отставку, после чего тот выступил с разоблачениями своего бывшего шефа и друга, был арестован, открестился от своих слов, заплатил откупные и "отбыл для поправки пошатнувшегося здоровья", оставив, в соответствии с грузинскими традициями, семью в заложниках, после чего все обиженные и оскорбленные вышли на все тот же многострадальный проспект Руставели с зажженными свечами: "Миша, уходи!". Полиция и спецназ разогнали митингующих, не стесняясь в средствах и способах; власть сдаваться и идти на переговоры вроде не намерена: история пошла повторяться по третьему кругу.
В стране достаточно велика возможность третьей гражданской войны: в Грузии, как говорил М. Горький, каждый нищий под мостом — князь, и каждый считает единственно себя достойным должности президента и уверен, что именно он, а не кто другой, возвеличит страну и расширит ее если не до вселенских, то уж православных пределов точно. Ни власть, ни претенденты не хотят понимать, что проблемы Грузии — не в кознях соседей, а в них самих, в сложившемся за годы жизни с русскими менталитете, в их отношениях к соседям и миру.
Грузинскому народу можно посочувствовать: страну будет лихорадить еще очень долго — те, кто сменит Саакашвили, будут не лучше и психология у них будет та же, и ответственными за собственные нелады они опять будут считать армян, русских, кого угодно, но не себя. При всем том, что это, как принято говорить, внутреннее дело Грузии, неизбежно появляется вопрос: чем виноваты остальные — негрузины, загнанные в ее пределы большевиками; они-то зачем страдают? И наконец, в свете перманентной гражданской войны и невозможности установления в стране нормального образа жизни нежелание Абхазии и Осетии войти в ее состав — абсолютно нормальная реакция нормальных людей; может, хоть теперь Европа поймет, куда и к кому хочет загнать она абхазов и осетин?
Розы увяли, шипы колются; розовая революция все быстрее и больше обращается в кроваво-красную.
Menu
