Логотип

ОВЕС ДЛЯ НОМЕНКЛАТУРНЫХ РЫСАКОВ

Сегодня в России, как и в советские годы, номенклатура всесильна и не гнушается показать свою власть. По-прежнему актуальной остается старая басня "Трудный хлеб" орденоносного представителя изящной словесности Сергея Михалкова. В ней он в меру возможностей своей музы воспел когда-то номенклатурные идеи. Рядовой советский гражданин выведен в басне как ломовой коняга, который "привозил овес, а вывозил навоз". Номенклатурщики же изображены холеными чистокровными скакунами, которым, как скромно замечает поэт, "то, что положено по штату, то дано". Несознательный коняга им завидовал, но, оказывается. . . он не видел, как тяжело им приходится во время скачек. В заключение баснописец-моралист с укоризной пишет, что не надо советскому человеку рассуждать, "кому как живется", "судить и рядить". Его дело — привозить овес для номенклатурных рысаков и вывозить их навоз.
Советская власть канула в Лету, но чиновничьи привилегии и сегодня сохранились в разных формах. Нелегко расставаться с ними, а надо — время поджимает. Капитализм не приемлет привилегий, а переходный период, на радость бюрократам, затянулся. Но лед кое-где все-таки тронулся. Недавно, как известно, депутаты Госдумы РФ отказались от номерных знаков с госфлажками. До этого ГИБДД с переменным успехом боролась с разного рода спецмигалками и сигналами. Но впервые одна из ветвей власти сама добровольно пошла на ограничение своих многочисленных привилегий. Однако номенклатура во все времена была прагматичной. Ситуация на дорогах Москвы такова, что вряд ли депутаты что-то проиграли: их дорогие иномарки гаишники знают "в лицо" и без всяких флажков. Так что народные избранники будут по-прежнему чувствовать себя вольготно. Кроме того, многие из них обеспечены настолько, что вполне могут позволить себе уже в ближайшем будущем обзавестись воздушным транспортом, пересесть на вертолеты.
Тем временем в Армении продолжают бойко торговать "хорошими" номерными знаками. На наших дорогах 01-010 или 050-05 имеют пробивную силу российского госфлажка. Автомашин с каждым годом становится все больше, бизнес процветает, а количество дорог и их пропускная способность не растут. Зато отечественная номенклатура, даже перед самыми парламентскими выборами, пыталась нарастить свои привилегии. Она не дремлет: уступив в чем-то, обязательно наверстает в другом. Кастовый дух и пример советской номенклатуры заразителен. Но то, что для большой тоталитарной империи было как бы закономерным, для маленькой Армении выглядит пародийно.
Вот служебная машина привезла министра, депутата или другого высокопоставленного чина независимой РА в аэропорт. Подвезет она его не к общему входу, а к специальному — в так называемую "депутатскую комнату". Это отличное изобретение, которым организаторы обслуживания номенклатуры гордились и прежде. Действительно, звучит демократично и конституционно: не зал для каких-нибудь бонз, а комната для наших с вами избранников. А кто знает, что в этом зале с мягкой мебелью, ковровыми дорожками и вежливым обслуживающим персоналом сидят в большинстве своем не избранники, а номенклатурные чины? Да и нет такого потока разъезжающих депутатов НС, который оправдывал бы содержание залов. Заодно была решена и проблема, как представить эти залы привозимым туда иностранным дипломатам и членам разных делегаций: в табличках на английском языке депутатская комната значится как VIP-Hall. Ну кто же возразит против того, что он very important person?
Из депутатской комнаты предупредительный персонал — не чета тому, который рявкает на пассажиров в других помещениях аэропорта, — проведет наших номенклатурщиков в самолет за несколько минут до того, как будет объявлена посадка, так что он и у трапа самолета не встретится с народом.
При посадке самолета в московском аэропорту, куда чаще всего летят наши руководители, трап сначала подкатят к первому классу, и номенклатурный путешественник сойдет на пустое летное поле, встреченный местным начальством, потом уже выпустят остальных пассажиров. В былые годы это противоречило "единству партии и народа", вызывало ненависть у широких слоев населения. А какие еще чувства может вызывать у людей, перебивающихся с хлеба на воду, вид не в меру сытых чинуш?
Для кого сегодня строится элитное жилье? Формально для тех, у кого есть деньги. У кого сегодня состояние больше, чем у преуспевающего бизнесмена? Конечно, у столоначальников разных мастей. Проверьте списки жильцов фешенебельных домов на Северном проспекте — знакомые все лица!. .
Понятливые члены правящего класса суверенной Армении быстро усвоили спущенную сверху в невнятной форме директиву вращаться больше в своем кругу. И теперь мой старый друг ко мне не ходит. Четверть века дружили — нынче даже не звонит. Год назад он занял высокую хозяйственную должность в администрации президента и перестал дружить с газетчиком. Говорят, обзавелся новым домом, устроил детей, а жена-домохозяйка стала главспецом в одном из министерств. С точки зрения чиновника пересмотр круга общения выглядит вполне резонно: зачем тратить время на журналиста (тем более что номенклатура прессу не жалует) , когда его нынешнее положение позволяет почти на равных общаться с нужными людьми?
Однако вернемся к тому, что же было положено "по штату" советскому номенклатурщику? Была строгая иерархия. Больше всех привилегий полагалось партийной верхушке краев, областей, республик и, конечно, Центра. Госдачи, квартиры, обслуга, охрана, машины, спецбуфеты, столовые, магазины, свободный выезд за рубеж, всевозможные гонорары, открытый счет в Госбанке — вот их неполный перечень. Кое-что от роскошного халявного пирога перепадало и руководству партийной прессы. Будучи заведующим бюро (собкором) газеты ЦК КПСС "Сельская жизнь" по Арм. ССР, автор этих строк не раз приглашался на беседу к второму человеку в партии и государстве, секретарю и члену Политбюро ЦК КПСС Е. Лигачеву. Егор Кузьмич курировал газету и интересовался обстановкой на местах. Контролировал и соблюдение номенклатурных правил: интересовался условиями жизни и работы самого газетчика. После очередной встречи с ним по возвращении в Ереван мне заменили белую служебную "Волгу" из гаража ЦК КП Армении на новую черную, а расход бензина утвердили безлимитный. Вскоре были выделены деньги на ремонт и смену обстановки в корпункте, приобретение техники. Словом, хотя высшее партийное руководство прессу держало в ежовых рукавицах, но при этом "прикармливало" носителей идеологических установок некоторыми привилегиями.
Советская номенклатура остро чувствовала отделяющую ее от народа пропасть. Выражением такого страха и звучит анекдот, родившийся в номенклатурном кругу. К работнику ЦК КПСС в столицу приехала мать из колхоза, пожила в роскоши цековского дома и дачи, попотчевалась "кремлевкой" и поспешно собирается назад.
— Куда же вы, мамаша? — обиженно спрашивает сын. — Оставались бы подольше, ведь у нас хорошо.
— Хорошо-то хорошо, — отвечает старушка, — да боязно: вдруг красные придут!
Вся внутренняя политика класса номенклатуры была направлена на то, чтобы не пришли "красные", вся внешняя — на то, чтобы самим под видом "красных" прийти во все страны мира.

P. S. В статусе собственного корреспондента "Парламентской газеты" (издание Федерального Собрания Российской Федерации) в РА мне не раз приходилось в разные годы готовить интервью с председателями Национального Собрания республики. Запомнился долгий разговор весной 1999г. с Хосровом Арутюняном. Он оптимистично утверждал, что армянская элита не оторвана от народа, а потому ее демократически избранные лидеры живут и работают открыто, не боятся каких-либо эксцессов. Вскоре трагические события в нашем парламенте показали, насколько армянский спикер недооценивал ситуацию. И в этом не было ничего удивительного: ведь он видел жизнь из окон бронированного лимузина и охраняемого кабинета. Между тем строить демократическое общество на руинах тоталитаризма — дело нелегкое. А потому другого пути, как действительно служить интересам народа, просто не существует.