В прошлом году в Мегри, на границе Армении и Ирана, была установлена скульптурная композиция «Окно». В мастерской автора – художника Вана Согомоняна есть оригинал этого «Окна»: керамическая конструкция, с живописного подоконника которой спустились, сошли прямоугольники и квадраты… Выйдя за пределы «Окна» уже в другом материале, они стали символом той самой тернистой дороги, по которой навстречу своему будущему и друг другу шли эти древние народы.
Говорят, Ван Согомонян всегда восхищал глаз полнотой и разнообразием своего земного бытования. Внешность менялась не столько в угоду внешней моде, сколько повинуясь движениям его души и умонастроения. Были периоды бури и натиска, резкого авангарда, умопомрачительных шляп, ярких пиджаков. Но были и периоды неслыханной простоты, а еще — и образцовой респектабельности. При этом он всегда плыл против течения. Познакомившись с ним, понимаешь — его внешний и внутренний образы находятся в скрытой гармонии.
В детстве он бредил театром: школьником делал задники для спектаклей, а будучи студентом второго курса Ереванского театрально-художественного института, оформил дипломный спектакль Николая Цатуряна «Два клена» по Шварцу. Поставлен он был в театре Станиславского. Думал стать театральным художником, но вскоре понял: не его это путь. Убежден: режиссер и художник должны быть в одном лице, как Параджанов, к примеру. Однако полностью расстаться с театром не смог. Его работы — живопись, пластика, скульптурные объекты или пространственные композиции — и сегодня сотворяются так же, как и спектакли. Он создает их, играет ими, не подчиняясь материалу, а подчиняя материал себе.
Шамот, фаянс, холст, бумага, металл, картон –»глина» в его руках, используя разнообразные возможности которой он воплощает наяву свои мысли и чувства. Не получая того, чего хочет, переходит на другую форму, другой материал. Варьирует, но не сдается. Не признает проторенной дороги. Его кредо в искусстве — суметь двумя-тремя штрихами сказать о многом. Минимальные средства самые правильные и самые точные, уверен Согомонян, главное — передать настрой души.
Но не только настрой души, саму музыку мы слышим в его картине «Оркестр». И провоцирует это звучание не дирижерская палочка и не нотная азбука, а энергетика, исходящая от холста. Совсем иная картина Vision. Выполненная в не свойственной художнику монотонной гамме, она передает напряжение, всю гамму чувств уходящей души. Никто не вечен. «Планета» – это не только полная загадок необъятная сфера, постоянно преподносящая своим обитателям грозные сюрпризы, но и четко очерченная граница, за пределы которой человеку не удается пока выбраться. Необъятность давит, хотя и вызывает восторженный трепет. Ван говорит, что человек он не политизированный, однако остаться равнодушным, когда уничтожаются общечеловеческие ценности, не может. Картина «Вавилон» из этой серии. Город представлен многоярусными крышами зданий, и на фоне этой разномастной башни, где-то в углу, женский силуэт, воплотивший в себе всю скорбь мира.
Тема картины Мане «Завтрак на траве» всегда привлекала художников. Согомонян решил «Пикник» по-своему. Красный фон, контуры обнаженных женских фигур и коллаж из предметов завтрака. Художник любит, когда форма выходит из изображения, если живописное средство этого не позволяет, он ее вытаскивает. Инсталляцией, так модной ныне, Согомонян начал увлекаться еще в 70-х годах прошлого века. На многих его живописных полотнах силуэты обнаженных женских фигур, иногда намек на них: «На пляже», «Зеркало», «Мотив», «В мастерской». Нередко на этих холстах присутствует и сам художник, наблюдая с автопортрета за действом развернутого им спектакля.
Бремя страстей человеческих – одна из любимых тем художника. Большинство его работ, чтобы они ни воплощали и в каком материале ни были исполнены, об этом. Так же как и недавно завершенный триптих «Вечный диалог». Створки открываются – и перед нами пластика из металла, картона, бумаги. Яркая, броская: весь мир -театр. На оборотную сторону триптиха художник поставил зеркало: не забывайте, вы тоже часть этого мира, его актеры. Такой вот театральный подход. Другая очень интересная композиция — «Люди и стулья» — также выполнена из разных материалов. Тема тоже вечная — борьба «за стул» никогда не прекращается.
У Согомоняна много пространственных композиций, много пластики на городские темы. Творческой фантазии его, несомненно, можно позавидовать. Художник закатал в двухметровый рулон целый живописно-архитектурный город. Коллекционеры, естественно, не остались равнодушными. Надо сказать, европейские коллекционеры питают особое расположение к его живописи и свободным формам. Большая часть его работ давно разбрелась по миру и осела не только в музеях, но и в частных коллекциях.
Согомонян мыслит, ведет беседу, разматывая любое случайное наблюдение или образ до каких-то предельных и запредельных подробностей. Так же вынашивает и свои работы. Продумывает до мельчайших деталей и только потом переносит в материал. Его пластику, как и его картины, можно увидеть в музеях Германии, Италии, Австрии, России, у нас в Национальной картинной галерее, Музее современного искусства и залах Сардарапада. Его скульптурная композиция «Пространство и время» установлена перед музеем в венгерском городе Кечкемире.
Перед армянской церковью в столице Судана – городе Хартум (из некогда большого армянского поселения сегодня здесь осталось всего 70 армян) стоит другая его скульптурная композиция: выполненный в мраморе памятник, посвященный Геноциду армян. Изображение креста в Судане запрещено, но художник нашел решение – на пересекающей древо планке кисти трех рук. Одна держит шар, символизирующий расселение армян по всему миру, пальцы второй сложены в знак благословения, сжатый кулак третьей олицетворяет символ вечной борьбы — держать кулак армянам приходится и сегодня. В 1983 году за композицию «Человек и биосфера» Согомоняну была присуждена первая премия на конкурсе в Италии. Сейчас эта работа находится в экспозиции Музея керамики итальянского города Фаянц. В конкурсе тогда принимали участие художники из 47 стран.
Парадокс и опровержение входят в сам способ его мысли и способ жизни. Радости своей жизни помнит очень хорошо, может вызывать их вновь и вновь силой своей памяти. Так же ясно и подробно помнит обиды, нанесенные ему в детстве. Чемпион Тбилиси по борьбе среди юниоров, он оставил спорт, когда его объявили под фамилией Соломония. Все нанизывается на общий счет. Срок давности в расчет не принимается. Одно из его ключевых слов, в которых выражается неприятие, — небрежность. Не терпит ее ни в чем. И в первую очередь — в работе. Его отношения со временем питаются природным органическим двоемирием. Может быть, этим же питается его способность к объемному видению предметов, людей и ситуаций.
Сейчас в бронзе отливается его композиция «Оркестр». Все последние недели Согомонян вкалывал по-черному – переводил эту работу, выполненную из разных материалов, в воск. Есть у него и очень интересная фигура — торс мощного свободного человека. Мечта художника — сделать ее монументальной скульптурой и установить в Ереване, который, она, несомненно, украсит. Работа понравилась архитектурным градоначальникам столицы еще четыре года назад, однако движения все нет.
Часть года Согомонян проводит в Висбадене. Так сложилась жизнь. Там у него свое кунстателье. Там он работает, преподает, читает, думает… Но идиллию спокойной жизни в небольшом консервативном городе долго не выдерживает. Тянет его из этого тихого приюта домой, в родной для него Ереван. Свои армянские корни знает досконально и очень гордится ими.
Выставки Вана Согомоняна не раз проходили в Национальной картинной галерее Армении, Доме художника. В июне будущего года его очередная «персоналка» откроется в Музее современного искусства. Экспозицию ее составят живопись, пластика, керамика, скульптурные объекты, представлено будет все лучшее, что сделано им за последние годы. У Согомоняна было так много выставок в самых разных странах, что предстоящая выставка для него просто еще один отчет, в первую очередь — перед самим собой.
Говорят, Ван Согомонян всегда восхищал глаз полнотой и разнообразием своего земного бытования. Внешность менялась не столько в угоду внешней моде, сколько повинуясь движениям его души и умонастроения. Были периоды бури и натиска, резкого авангарда, умопомрачительных шляп, ярких пиджаков. Но были и периоды неслыханной простоты, а еще — и образцовой респектабельности. При этом он всегда плыл против течения. Познакомившись с ним, понимаешь — его внешний и внутренний образы находятся в скрытой гармонии.
В детстве он бредил театром: школьником делал задники для спектаклей, а будучи студентом второго курса Ереванского театрально-художественного института, оформил дипломный спектакль Николая Цатуряна «Два клена» по Шварцу. Поставлен он был в театре Станиславского. Думал стать театральным художником, но вскоре понял: не его это путь. Убежден: режиссер и художник должны быть в одном лице, как Параджанов, к примеру. Однако полностью расстаться с театром не смог. Его работы — живопись, пластика, скульптурные объекты или пространственные композиции — и сегодня сотворяются так же, как и спектакли. Он создает их, играет ими, не подчиняясь материалу, а подчиняя материал себе.
Шамот, фаянс, холст, бумага, металл, картон –»глина» в его руках, используя разнообразные возможности которой он воплощает наяву свои мысли и чувства. Не получая того, чего хочет, переходит на другую форму, другой материал. Варьирует, но не сдается. Не признает проторенной дороги. Его кредо в искусстве — суметь двумя-тремя штрихами сказать о многом. Минимальные средства самые правильные и самые точные, уверен Согомонян, главное — передать настрой души.
Но не только настрой души, саму музыку мы слышим в его картине «Оркестр». И провоцирует это звучание не дирижерская палочка и не нотная азбука, а энергетика, исходящая от холста. Совсем иная картина Vision. Выполненная в не свойственной художнику монотонной гамме, она передает напряжение, всю гамму чувств уходящей души. Никто не вечен. «Планета» – это не только полная загадок необъятная сфера, постоянно преподносящая своим обитателям грозные сюрпризы, но и четко очерченная граница, за пределы которой человеку не удается пока выбраться. Необъятность давит, хотя и вызывает восторженный трепет. Ван говорит, что человек он не политизированный, однако остаться равнодушным, когда уничтожаются общечеловеческие ценности, не может. Картина «Вавилон» из этой серии. Город представлен многоярусными крышами зданий, и на фоне этой разномастной башни, где-то в углу, женский силуэт, воплотивший в себе всю скорбь мира.
Тема картины Мане «Завтрак на траве» всегда привлекала художников. Согомонян решил «Пикник» по-своему. Красный фон, контуры обнаженных женских фигур и коллаж из предметов завтрака. Художник любит, когда форма выходит из изображения, если живописное средство этого не позволяет, он ее вытаскивает. Инсталляцией, так модной ныне, Согомонян начал увлекаться еще в 70-х годах прошлого века. На многих его живописных полотнах силуэты обнаженных женских фигур, иногда намек на них: «На пляже», «Зеркало», «Мотив», «В мастерской». Нередко на этих холстах присутствует и сам художник, наблюдая с автопортрета за действом развернутого им спектакля.
Бремя страстей человеческих – одна из любимых тем художника. Большинство его работ, чтобы они ни воплощали и в каком материале ни были исполнены, об этом. Так же как и недавно завершенный триптих «Вечный диалог». Створки открываются – и перед нами пластика из металла, картона, бумаги. Яркая, броская: весь мир -театр. На оборотную сторону триптиха художник поставил зеркало: не забывайте, вы тоже часть этого мира, его актеры. Такой вот театральный подход. Другая очень интересная композиция — «Люди и стулья» — также выполнена из разных материалов. Тема тоже вечная — борьба «за стул» никогда не прекращается.
У Согомоняна много пространственных композиций, много пластики на городские темы. Творческой фантазии его, несомненно, можно позавидовать. Художник закатал в двухметровый рулон целый живописно-архитектурный город. Коллекционеры, естественно, не остались равнодушными. Надо сказать, европейские коллекционеры питают особое расположение к его живописи и свободным формам. Большая часть его работ давно разбрелась по миру и осела не только в музеях, но и в частных коллекциях.
Согомонян мыслит, ведет беседу, разматывая любое случайное наблюдение или образ до каких-то предельных и запредельных подробностей. Так же вынашивает и свои работы. Продумывает до мельчайших деталей и только потом переносит в материал. Его пластику, как и его картины, можно увидеть в музеях Германии, Италии, Австрии, России, у нас в Национальной картинной галерее, Музее современного искусства и залах Сардарапада. Его скульптурная композиция «Пространство и время» установлена перед музеем в венгерском городе Кечкемире.
Перед армянской церковью в столице Судана – городе Хартум (из некогда большого армянского поселения сегодня здесь осталось всего 70 армян) стоит другая его скульптурная композиция: выполненный в мраморе памятник, посвященный Геноциду армян. Изображение креста в Судане запрещено, но художник нашел решение – на пересекающей древо планке кисти трех рук. Одна держит шар, символизирующий расселение армян по всему миру, пальцы второй сложены в знак благословения, сжатый кулак третьей олицетворяет символ вечной борьбы — держать кулак армянам приходится и сегодня. В 1983 году за композицию «Человек и биосфера» Согомоняну была присуждена первая премия на конкурсе в Италии. Сейчас эта работа находится в экспозиции Музея керамики итальянского города Фаянц. В конкурсе тогда принимали участие художники из 47 стран.
Парадокс и опровержение входят в сам способ его мысли и способ жизни. Радости своей жизни помнит очень хорошо, может вызывать их вновь и вновь силой своей памяти. Так же ясно и подробно помнит обиды, нанесенные ему в детстве. Чемпион Тбилиси по борьбе среди юниоров, он оставил спорт, когда его объявили под фамилией Соломония. Все нанизывается на общий счет. Срок давности в расчет не принимается. Одно из его ключевых слов, в которых выражается неприятие, — небрежность. Не терпит ее ни в чем. И в первую очередь — в работе. Его отношения со временем питаются природным органическим двоемирием. Может быть, этим же питается его способность к объемному видению предметов, людей и ситуаций.
Сейчас в бронзе отливается его композиция «Оркестр». Все последние недели Согомонян вкалывал по-черному – переводил эту работу, выполненную из разных материалов, в воск. Есть у него и очень интересная фигура — торс мощного свободного человека. Мечта художника — сделать ее монументальной скульптурой и установить в Ереване, который, она, несомненно, украсит. Работа понравилась архитектурным градоначальникам столицы еще четыре года назад, однако движения все нет.
Часть года Согомонян проводит в Висбадене. Так сложилась жизнь. Там у него свое кунстателье. Там он работает, преподает, читает, думает… Но идиллию спокойной жизни в небольшом консервативном городе долго не выдерживает. Тянет его из этого тихого приюта домой, в родной для него Ереван. Свои армянские корни знает досконально и очень гордится ими.
Выставки Вана Согомоняна не раз проходили в Национальной картинной галерее Армении, Доме художника. В июне будущего года его очередная «персоналка» откроется в Музее современного искусства. Экспозицию ее составят живопись, пластика, керамика, скульптурные объекты, представлено будет все лучшее, что сделано им за последние годы. У Согомоняна было так много выставок в самых разных странах, что предстоящая выставка для него просто еще один отчет, в первую очередь — перед самим собой.
