…истина дороже. Это
знаменитое изречение постоянно витало в воздухе, в атмосфере конференции,
прошедшей в апреле в Музее литературы и искусства им. Чаренца. Речь шла о
Комитасе. Но обмену мнениями предшествовал фильм Гагика Арутюняна
«Гутанерг» (Песнь плуга»). Поля, горы, церкви, руины — а над
всем этим плыли мелодии, записанные, спасенные Комитасом. Музыку он спас, а вот
тех, кто пел в Западной Армении, и себя спасти не смог. Лента завершалась
кадрами пшеничного поля, плуг и Комитас сделали свое дело, и участники
конференции приступили к обсуждению.
Комитас и курды
Ведущим, своего
рода, модератором обмена мнениями стал режиссер-документалист Гагик Арутюнян. В
прошлом году, неожиданно для себя, он обнаружил, что Комитас и езидский деятель
Усуб-бек, оказывается, были близкими друзьями, учились вместе в Эчмиадзине, в
Духовной семинарии Геворкян.
ЭТОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ
ЕГО СНАБДИЛИ В ЕЗИДСКОМ ЦЕНТРЕ, находящемся неподалеку от музея «Мецамор».
Причем источник (состоятельный езид из России) разъяснил режиссеру, что в
детстве Комитас говорил на езидском языке. А на возражения Арутюняна о том, что
ничего подобного в книгах о Комитасе не написано, источник посоветовал, что он
не те книги читает. Посоветовал прочитать «Усуб-бек» (автор Манук
Мурадян, научный редактор Карен Хачатрян). А еще режиссеру разъяснили, что в
годы учебы в Германии Комитас написал дипломную работу на тему «Курдская
музыка». Так что (выходит) вполне возможно, что в детстве Комитас говорил
на езидском. И вообще…
Вот вокруг этого нагромождения «сенсаций» и
«вообще», Г.Арутюнян предложил высказаться тем, кто долгие годы
профессионально занимается изучением наследия Комитаса и историей. Чтобы
опровергнуть на экспертном уровне ложь, в частности, активно тиражируемую курдами
в Европе. С основным докладом выступила музыковед, старший научный сотрудник
Музея литературы и искусства, хранитель рукописей Комитаса Марине Мушегян. В
ходе выступления она бережно демонстрировала множество документов, которых
касалась рука вардапета. Из обширного доклада приводятся лишь некоторые факты.
«Виртуальная
гипотеза»
Известно, что в
1896-1899 гг. Комитас учился в Берлине, в частности, в консерватории Р.Шмидта,
а также параллельно на философском факультете университета Фридриха Вильгельма
(ныне имени А.Гумбольдта).
ПЕРВЫЙ БИОГРАФ
МУЗЫКАНТА — ТОРОС АЗАТЯН В КНИГЕ «КОМИТАС ВАРДАПЕТ» пишет: «В июле 1899 г.
Комитас завершил консерваторию. Тема дипломной работы — «Курдская
музыка», вызвавшая большой интерес».
Но почему курдская и на чем Азатян строит свою гипотезу?
В книге нет ссылки на источник. Нет и какого-либо описания работы. К сожалению,
значительная часть последующих биографов, не углубляясь, повторяют эту версию,
ничуть не удосуживаясь проверить ее путем ознакомления с архивом, опубликованными и неопубликованными
работами Комитаса.
В перечне опубликованных в 1890-1899 гг. исследований
музыканта (приводится 8 названий. — А.Т.)
курдская тема напрочь отсутствует. Среди неопубликованных материалов того
периода (собранных мелодий и текстов) также нет намека на курдскую музыку.
Откуда взялась «дипломная» работа?
В статье музыковеда Роберта Атаяна цитируются документы о
германском периоде учебы Комитаса. Там преподавателями отмечаются выдающиеся
способности студента, изучаемые им предметы и темы, опубликованные материалы.
Все свидетельствует об исключительном интересе к армянской музыке. И, кстати,
как выясняется, от Комитаса не требовалось при окончании курса ни дипломной, ни
диссертационной работы. Откуда вылупилась раздутая уже до размеров диссертации
«курдская тема»?
Если б такая работа существовала, разве Комитас не
упомянул бы о ней в своей автобиографии? В трех вариантах биографии (первый еще
в 1908 году он написал для одного российского издания) перечислены изданные и
неизданные работы — «дипломной» там нет: ни про курдов, ни про армян,
ни про кого-нибудь еще. Отметим для объективности, что Комитас сообщает о
выпущенном в 1903 году в Москве, в издательстве «Юргесон» сборнике
«Курдские мелодии» (13 народных песен). Вполне естественно, что, собирая
музыкальный фольклор, Комитас попутно записывал и турецкие, и несколько
курдских мелодий. Но эти записи отнюдь не претендовали на серьезное научное
исследование. Комитас, кстати, изучал и финские народные песни. И что же?
Творчество Комитаса — непреходящая ценность не только
отечественной, но и мировой культуры. Мы должны его лучше и больше изучать и
оберегать от попыток извратить ту или иную грань наследия гения.
«Пресекать
ложь вовремя»
Тигран ПЕТРОСЯНЦ,
историк, директор фонда «Зоравар»:
— Меня попросили
выяснить, учился ли Усуб-бек с Комитасом в Духовной семинарии Геворкян, как это
написано в книге М.Мурадяна. Там опубликована также фотография, запечатлевшая
рядом Комитаса и бека, добавлено, что это фоторабота. Как понять? Ведь видно,
что изображение скомпоновано из 2 отдельных снимков… Спрашивается, с какой
целью скомпоновано? Для чего эта фальшивка, указывающая на «неразлучную
дружбу» двух молодых людей?
ИТАК, УСУБ-БЕК И
ГИМНАЗИЯ НЕРСИСЯН. САМА ПОСТАНОВКА ВОПРОСА абсурдна, потому что учиться в данной гимназии
могли лишь адепты Армянской церкви, и уж, во всяком случае, христиане. Я поднял
в Национальном архиве РА все материалы, связанные с периодом учебы в Эчмиадзине
Комитаса, искал в них какой-либо намек на наличие студента Усуба или Усубяна,
или (как в книге подается) — Овсепа Темурянца, но ничего не обнаружил. Как в
случае с той самой кошкой, которую не найдешь в темной комнате, потому что ее
там нет. То есть речь идет об элементарной фальшивке.
У меня и в мыслях нет в связи с этим бросать тень на
отношения армян с езидами или курдами, сложившиеся в советский период. О том,
что при царе серьезные проблемы были, свидетельствуют хотя бы материалы второй
половины XIX века, и, в частности, опубликованные в тифлисской газете
«Мшак» известные письма Перча Прошяна о том, как курды и езиды,
подкупая российских чиновников, притесняли армянских крестьян, отнимали
имущество, скот…
В сложный период становления Первой Республики огромную
роль сыграли майские (1918 год) сражения при Сардарапате, Баш-Апаране и
Караклисе. Сам я родом из апаранского села Варденис. При населении в 2 тысячи
человек оно дало 500 воинов. Я беседовал в селе и записывал рассказы более 300
участников Баш-Апаранского сражения. Так появился цикл воспоминаний,
разросшийся впоследствии до большого исследования, пока неизданного. Лишь часть
мне удалось опубликовать в 2005 году («Апаранское сражение»).
К чему все это я вспомнил? Ни один из моих 300
собеседников не упомянул, что за 9 дней сражения видел в рядах защитников курда
или езида. Утверждаю это со всей ответственностью.
Однако в советской прессе, историографии постепенно
сложилась любопытная тенденция. Поначалу осторожно указывали, что при Апаране
армянам помогали порядка 15 всадников Усуб-бека, Джангира-аги. Армяне не
возражали. Тогда со временем прибавился ноль, а потом еще один. И сегодня уже
ведут повествование о 1500 всадниках. Это просто вопиющая ложь, сложившаяся в
результате превратного понимания одними постулата о дружбе всех советских
народов и стремления других приукрасить свою причастность к важнейшим
историческим событиям. Подобные «легенды» не имеют ничего общего с
действительностью (вспомним хотя бы свидетельство Дро о количестве езидов под
Апараном и подключении их к сражению лишь на 7-й день, когда все стало
ясным…) Вранью следует положить конец.
О дружбе истинной
и ложной
Конференция
перетекла в непринужденную беседу собравшихся. В небольшом зале музея
вспоминали некоторые другие примеры небрежного, беспечного отношения
отечественных деятелей разного профиля к той или иной, в том числе,
политической проблеме.
ИГНОРИРОВАНИЕ,
ОТСУТСТВИЕ АДЕКВАТНОЙ РЕАКЦИИ НА ЗАЯВЛЕННУЮ и подрастающую ложь оборачиваются со временем
серьезной головной болью. Как это произошло, к примеру, с враньем про Ходжалу. Что
касается степени участия тех же езидских лидеров в сражениях 1918 года, то
вынужден в связи с этим напомнить неоспоримый факт, процитированный мной в
рецензии на сборник «Армяне в Первой мировой войне» (Москва, 2014
г.). Генералу Андранику сдались в 1915 году 4 курдских бека, затем явился пятый — езид Джангир-ага.
Андраник передал их русским. Позже Джангир-ага внушил генералу Чернозубову веру
в преданность беков России. Всех пятерых отпустили. Вернувшись, курды перешли
на сторону турок и вырезали несколько армянских селений. Таким образом, ко
всему случившемуся напрямую оказался причастным Джангир-ага…
В отличие от 15, 150, 1500 или 15 тысяч воинов-езидов,
«сокрушивших турок в Апаране и окрестностях», вышеуказанное —
исторический факт, зафиксированный в «Записке об Армянском вопросе и
армянских дружинах», 29 октября 1915, Тифлис, подписи: епископ Месроп,
Александр Хатисов, Самсон Арутюнов.
За годы Советской власти курды или езиды не могли
пожаловаться на какую-либо дискриминацию в Армении по национальному признаку:
школы, газеты, радиопередачи, театр, книги. Мы помним и ценим их посильный
вклад в войну в Карабахе. Живем сегодня без проблем (не считая общих,
тяжких…) рядом. И надеемся, что так будет дальше. А с недоразумениями, мифами и передергиванием реалий (с чьей бы то ни
было стороны) надо спокойно, по-дружески разбираться. Потому что (читай
заголовок).
…истина дороже. Это
знаменитое изречение постоянно витало в воздухе, в атмосфере конференции,
прошедшей в апреле в Музее литературы и искусства им. Чаренца. Речь шла о
Комитасе. Но обмену мнениями предшествовал фильм Гагика Арутюняна
«Гутанерг» (Песнь плуга»). Поля, горы, церкви, руины — а над
всем этим плыли мелодии, записанные, спасенные Комитасом. Музыку он спас, а вот
тех, кто пел в Западной Армении, и себя спасти не смог. Лента завершалась
кадрами пшеничного поля, плуг и Комитас сделали свое дело, и участники
конференции приступили к обсуждению.
