Успех всегда окрыляет. А уж успех на одной из самых именитых московских театральных сцен – тем паче. Показ спектакля ереванского ТЮЗа «Вкус меда» в постановке Гора Маркаряна на сцене «Мастерской Петра Фоменко» принес немало счастливых минут нашим артистам. Но и навел на невеселые размышления.
ДЛЯ ТЕАТРАЛЬНОГО ПИЛИГРИМА ИЗ АРМЕНИИ ПОПАСТЬ В «МАСТЕРСКУЮ» — не только праздник духа, но и суровое испытание. Ведь это воплощенная формула идеального театра не только в художественном плане – трюизм о театре-храме обрел здесь высокий пафос и одновременно необыкновенно современное звучание. Так что и по возвращении молодые артисты ТЮЗа – а «Вкус меда» сплошь молодая команда – долго отходят от пережитого шока.
«Конечно, мы испытывали зависть – самую настоящую, черную — почему мы не работаем в таких условиях? – признается Гор Маркарян. — Конечно, театр просто потрясает своими возможностями – техническими и прочими, но не это главное. Там восприятие человека театра настолько резко отличается от нашего… Вот сейчас они должны приехать в Ереван, и я все время думаю, удастся ли мне хоть в какой-то мере ответить на то исключительное отношение, внимание, которое они к нам проявили».
Ведущий актер Театра юного зрителя Ишхан Гарибян не столь элегичен. «К черту разницу в зарплате – это что! Но когда с тобой носятся каждую минуту, только и думают, чтобы актеру было комфортно, и не потому, что ты гость, а потому что только так и может быть. Можешь представить бесплатный артистический буфет, куда приходят абсолютно все работники есть всякие салаты из улиток. На репетиции где-то под колосниками случайно зажглась лампочка, мы даже не заметили, а у них переполох, извиняются – помешали работе… До сих пор не могу себе простить: после спектакля в гримерку вошла женщина – что нужно постирать? Я так растерялся с непривычки, что ответил – ничего. Тут растерялась она. Теперь все время думаю, наверное, мы действительно больные, если еще работаем», — делится Ишхан.
Но хватит о грустном. «Вкус меда», так полюбившийся нашему зрителю, прошел через испытание московской театральной публикой с высоко поднятой головой. «Естественно, моей первой реакцией была невероятная радость – играть у фоменковцев! Ну а потом пришло чувство ответственности за то, что нам предстоит. А эта ответственность привела к такому напряжению, особенно уже в Москве, в театре, где каждый человек от директора до рабочего сцены – воплощенная ответственность. Это уровень профессионализма, который просто пугает. Тем более была разница в формате сцены, но в этом вопросе мы люди привычные быстро ориентироваться. Спектакль прошел действительно на одном дыхании, все было настолько динамично, что мы даже чуть раньше закончили. Правда, я был настолько напряжен, что не замечал и реакций зала, только когда пошли аплодисменты и аплодировали хорошо, я понял: это испытание кончилось. Люди подходили, поздравляли, говорили комплименты, но, честное слово, я ничего не слышал и не запомнил – никак не мог отойти», — признается Гор Маркарян.
ЕСЛИ БЫ НЕ ПЕРЕНАПРЯЖЕНИЕ, ГОР УСЛЫШАЛ БЫ, ЧТО КООРДИНАТОР Чеховского фестиваля Сергей Маилов предлагает подумать о том, что этот спектакль стоит привезти еще раз и сыграть на самом именитом театральном фестивале. Что для критика Марии Хализевой открытием стали не только армянские актеры, но и само прочтение достаточно старой и «заигранной» пьесы. Что, наконец, директор фоменковцев Андрей Воробьев признается: какими бы талантливыми и виртуозными ни были актеры их театра, такого нерва и шквала эмоций от них не добьешься. Что до зрителя, он-таки устроил овацию. А если учитывать, что в правильно коммерчески ориентированной «Мастерской» пригласительные не в чести и на двух спектаклях побывало от силы десять наших соотечественников, можно говорить о чистой победе, без «особенностей национальной охоты».
«Эта сцена обладает странным свойством. Там улетучивается всякое напряжение. И это был зритель, который особенно и не смотрел на титры и все правильно воспринимал. Я очень люблю нашего зрителя, но нельзя не признать, что там публика намного тоньше, намного подготовленнее. Мы уже привыкли к определенным реакциям, а там зал откликался совершенно неожиданно на какие-то очень тонкие вещи. С самого начала, когда прозвенел третий звонок, в зале стояла такая тишина, что нам казалось, за занавесом никого нет, и эта звенящая тишина еще больше подстегнула. Этой зрительской заинтересованности нам сегодня не хватает», — говорит исполнительница главной роли спектакля Мариам Казанчян.
Впрочем, «незаинтересованность» — это вообще. «Вкус меда» чаша сия минула. Спектакль идет на аншлагах, и зритель смотрит, затаив дыхание. «Вкус меда» действительно стал для ТЮЗа этапным. Сегодня молодые ставят много и часто – хорошо. Но среди всего многообразия постановок трудно найти вторую такую работу. Спектакль, обращенный к молодым – к тем, кому на обломках всеобщих иллюзий предстоит решать проблемы своего бытия. «Эта пьеса – одна из моих любимых и, если я скажу, что мои взаимоотношения с ней закончены, это будет неправда, — говорит Гор Маркарян. — Мне кажется, пьесы о человеческих отношениях – не о политической ситуации, не о бытовых проблемах, а именно о людях, они всегда актуальны. В нашем спектакле ведь нет никаких отсылок к 50-60 годам прошлого века. Но проблематика пьесы звучит абсолютно по-сегодняшнему».
«ВКУС МЕДА» ШЕЙЛЫ ДИЛЕНИ ЛЕТ ПЯТЬДЕСЯТ НАЗАД НЕ СТАВИЛ ТОЛЬКО ЛЕНИВЫЙ. История девушки, вернее, в начале спектакля девочки Джо – «случайного» ребенка, который стал не даром небес, но наказанием для ее матери Эллен, запутавшейся в своих мужчинах и неслучившейся карьере. Ребенок – в отсутствие любви и заботы. Потом девушка, почти готовая повторить судьбу матери. Наконец, молодая женщина, готовая защищать своего будущего ребенка – всей собой… Всю психологическую партитуру спектакля Гор Маркарян разработал с такой невероятной тонкостью, а актеры сыграли на таких пронзительных нотах и с такой амплитудой эмоций, что стоит крикнуть «браво!»
Шушан Казарян, Самвел Даниелян, Ишхан Гарибян – ребята, много и интересно играющие на сцене Театра юного зрителя, вдруг заговорили со зрителем с новой, исповедальной интонацией. А Мариам Казанчян, одаренность которой, несмотря на молодость лет, казалась делом привычным, вдруг заставила посмотреть на себя уже совсем по-иному.
«Я хочу выделить эту роль из всего того, что сыграла, потому что это была совсем особая краска в моей жизни. Я очень рада, что мне довелось поработать с Гором, — говорит Мариам. — И вообще его приход в наш театр стал очень значимым. Все ребята в этом спектакле не такие, как в других постановках. Все! Даже Ишхан, наш ведущий актер, который здесь играет эпизодическую роль, признается, что этот спектакль стал для него особенным. Каждый раз, когда узнаю, что предстоит играть «Вкус меда», у меня какое-то фантастическое чувство. Мы очень полюбили эту работу. Мне доводилось играть роли, в которых героиня борется за какие-то цели. Но этот персонаж борется за собственное «я», за выживание, за своего ребенка. Ей же всего восемнадцать лет, но она до срока повзрослела. В этой девочке есть какая-то непонятная, странная сила, которая понемногу заставляет ее почувствовать себя хозяйкой положения, своей жизни. И остаться человеком. Для меня самой эта роль стала уроком, когда понимаешь, что из любой ситуации есть выход. Можно преодолеть нужду, непонимание, одиночество. Надо только найти в себе силы».
У Гора Маркаряна и его команды нашлись силы высказаться о том, что их волнует, честно, эмоционально и взволнованно. Наверное, потому «Вкус меда» и волнует до слез.
«Конечно, мы испытывали зависть – самую настоящую, черную — почему мы не работаем в таких условиях? – признается Гор Маркарян. — Конечно, театр просто потрясает своими возможностями – техническими и прочими, но не это главное. Там восприятие человека театра настолько резко отличается от нашего… Вот сейчас они должны приехать в Ереван, и я все время думаю, удастся ли мне хоть в какой-то мере ответить на то исключительное отношение, внимание, которое они к нам проявили».
Ведущий актер Театра юного зрителя Ишхан Гарибян не столь элегичен. «К черту разницу в зарплате – это что! Но когда с тобой носятся каждую минуту, только и думают, чтобы актеру было комфортно, и не потому, что ты гость, а потому что только так и может быть. Можешь представить бесплатный артистический буфет, куда приходят абсолютно все работники есть всякие салаты из улиток. На репетиции где-то под колосниками случайно зажглась лампочка, мы даже не заметили, а у них переполох, извиняются – помешали работе… До сих пор не могу себе простить: после спектакля в гримерку вошла женщина – что нужно постирать? Я так растерялся с непривычки, что ответил – ничего. Тут растерялась она. Теперь все время думаю, наверное, мы действительно больные, если еще работаем», — делится Ишхан.
Но хватит о грустном. «Вкус меда», так полюбившийся нашему зрителю, прошел через испытание московской театральной публикой с высоко поднятой головой. «Естественно, моей первой реакцией была невероятная радость – играть у фоменковцев! Ну а потом пришло чувство ответственности за то, что нам предстоит. А эта ответственность привела к такому напряжению, особенно уже в Москве, в театре, где каждый человек от директора до рабочего сцены – воплощенная ответственность. Это уровень профессионализма, который просто пугает. Тем более была разница в формате сцены, но в этом вопросе мы люди привычные быстро ориентироваться. Спектакль прошел действительно на одном дыхании, все было настолько динамично, что мы даже чуть раньше закончили. Правда, я был настолько напряжен, что не замечал и реакций зала, только когда пошли аплодисменты и аплодировали хорошо, я понял: это испытание кончилось. Люди подходили, поздравляли, говорили комплименты, но, честное слово, я ничего не слышал и не запомнил – никак не мог отойти», — признается Гор Маркарян.
ЕСЛИ БЫ НЕ ПЕРЕНАПРЯЖЕНИЕ, ГОР УСЛЫШАЛ БЫ, ЧТО КООРДИНАТОР Чеховского фестиваля Сергей Маилов предлагает подумать о том, что этот спектакль стоит привезти еще раз и сыграть на самом именитом театральном фестивале. Что для критика Марии Хализевой открытием стали не только армянские актеры, но и само прочтение достаточно старой и «заигранной» пьесы. Что, наконец, директор фоменковцев Андрей Воробьев признается: какими бы талантливыми и виртуозными ни были актеры их театра, такого нерва и шквала эмоций от них не добьешься. Что до зрителя, он-таки устроил овацию. А если учитывать, что в правильно коммерчески ориентированной «Мастерской» пригласительные не в чести и на двух спектаклях побывало от силы десять наших соотечественников, можно говорить о чистой победе, без «особенностей национальной охоты».
«Эта сцена обладает странным свойством. Там улетучивается всякое напряжение. И это был зритель, который особенно и не смотрел на титры и все правильно воспринимал. Я очень люблю нашего зрителя, но нельзя не признать, что там публика намного тоньше, намного подготовленнее. Мы уже привыкли к определенным реакциям, а там зал откликался совершенно неожиданно на какие-то очень тонкие вещи. С самого начала, когда прозвенел третий звонок, в зале стояла такая тишина, что нам казалось, за занавесом никого нет, и эта звенящая тишина еще больше подстегнула. Этой зрительской заинтересованности нам сегодня не хватает», — говорит исполнительница главной роли спектакля Мариам Казанчян.
Впрочем, «незаинтересованность» — это вообще. «Вкус меда» чаша сия минула. Спектакль идет на аншлагах, и зритель смотрит, затаив дыхание. «Вкус меда» действительно стал для ТЮЗа этапным. Сегодня молодые ставят много и часто – хорошо. Но среди всего многообразия постановок трудно найти вторую такую работу. Спектакль, обращенный к молодым – к тем, кому на обломках всеобщих иллюзий предстоит решать проблемы своего бытия. «Эта пьеса – одна из моих любимых и, если я скажу, что мои взаимоотношения с ней закончены, это будет неправда, — говорит Гор Маркарян. — Мне кажется, пьесы о человеческих отношениях – не о политической ситуации, не о бытовых проблемах, а именно о людях, они всегда актуальны. В нашем спектакле ведь нет никаких отсылок к 50-60 годам прошлого века. Но проблематика пьесы звучит абсолютно по-сегодняшнему».
«ВКУС МЕДА» ШЕЙЛЫ ДИЛЕНИ ЛЕТ ПЯТЬДЕСЯТ НАЗАД НЕ СТАВИЛ ТОЛЬКО ЛЕНИВЫЙ. История девушки, вернее, в начале спектакля девочки Джо – «случайного» ребенка, который стал не даром небес, но наказанием для ее матери Эллен, запутавшейся в своих мужчинах и неслучившейся карьере. Ребенок – в отсутствие любви и заботы. Потом девушка, почти готовая повторить судьбу матери. Наконец, молодая женщина, готовая защищать своего будущего ребенка – всей собой… Всю психологическую партитуру спектакля Гор Маркарян разработал с такой невероятной тонкостью, а актеры сыграли на таких пронзительных нотах и с такой амплитудой эмоций, что стоит крикнуть «браво!»
Шушан Казарян, Самвел Даниелян, Ишхан Гарибян – ребята, много и интересно играющие на сцене Театра юного зрителя, вдруг заговорили со зрителем с новой, исповедальной интонацией. А Мариам Казанчян, одаренность которой, несмотря на молодость лет, казалась делом привычным, вдруг заставила посмотреть на себя уже совсем по-иному.
«Я хочу выделить эту роль из всего того, что сыграла, потому что это была совсем особая краска в моей жизни. Я очень рада, что мне довелось поработать с Гором, — говорит Мариам. — И вообще его приход в наш театр стал очень значимым. Все ребята в этом спектакле не такие, как в других постановках. Все! Даже Ишхан, наш ведущий актер, который здесь играет эпизодическую роль, признается, что этот спектакль стал для него особенным. Каждый раз, когда узнаю, что предстоит играть «Вкус меда», у меня какое-то фантастическое чувство. Мы очень полюбили эту работу. Мне доводилось играть роли, в которых героиня борется за какие-то цели. Но этот персонаж борется за собственное «я», за выживание, за своего ребенка. Ей же всего восемнадцать лет, но она до срока повзрослела. В этой девочке есть какая-то непонятная, странная сила, которая понемногу заставляет ее почувствовать себя хозяйкой положения, своей жизни. И остаться человеком. Для меня самой эта роль стала уроком, когда понимаешь, что из любой ситуации есть выход. Можно преодолеть нужду, непонимание, одиночество. Надо только найти в себе силы».
У Гора Маркаряна и его команды нашлись силы высказаться о том, что их волнует, честно, эмоционально и взволнованно. Наверное, потому «Вкус меда» и волнует до слез.
