КСТАТИ, ПОЕЗДКА В ЛОРИ — ЭТО ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРАДИЦИИ, ЗАЛОЖЕННОЙ ЕЩЕ В 1952 ГОДУ, когда группа художников, ставших уже классиками — Акоп Коджоян, Мгер Абегян, Габриел Гюрджян, Ованес Зардарян, Мариам Асламазян и другие отправились в край, воспетый Туманяном, и создали ряд замечательных картин, которые уже вошли в золотой фонд армянского изобразительного искусства. И вот в минувшем году в связи со 140-летием со дня рождения Туманяна 15 современных художников, среди которых был и Татевосян, продолжили эту традицию, посетив священные для поэта места. Результатом этой поездки явилась данная экспозиция.
Удивительно, как много за короткий период сделано художником: пейзажи, этюды, картины, заполнившие зал. Природа Лори, ее мощная и одновременно хрупкая красота воспета многими армянскими художниками, и Г.Татевосян вошел в их число. Все, что мы видим в экспозиции выставки, — это чистая и искренняя песня. С несравненной силой и удивительной свежестью чувств он выразил свое отношения к поэту, к священному для него краю. В картинах, конечно, он передал и свой опыт, свои индивидуальные ритмы, но непременно и современное ему «дрожание воздуха».
Теплые лорийские пейзажи — «В лорийском ущелье», «Кариндж», «Весна в Лори», «Розы Одзуна» кристально чисты в своей эмоциональной наполненности при свойственной художнику темпераментной манере письма. И при этом удивительно гармоничны: все цвета при богатстве палитры уравновешены, ни один не подавляет другой даже при явном доминировании в теме. Особенно превалируют весенние мотивы, картины, передающие пробуждение природы. Художник ощущает себя частью этой природы, чувствует ее дыхание, познает тонкость утренних и вечерних зорь, передает нежную красоту первой зелени и красоту осени.
Весь этот дсехский цикл, как и большинство других произведений Татевосяна, убеждает, что художник стремится к чистой специфичности живописных средств выразительности и со страстью ратует за то, чтобы живопись была именно живописью, чтобы она говорила на присущем ей одной языке цвета, линии и формы.
У ГРАНТА НЕТ РАЗРЫВА МЕЖДУ ЧУВСТВОМ И МЫСЛЬЮ. Перед нами — феерический мир, полный неожиданных сюрпризов, вызванных игрой кисти, соединяющей в единую стихию мысли и чувства. Впечатление взрыва, производимое татевосяновской палитрой, вызвано неожиданностью цветовых сочетаний, сложностью комбинированной техники, различием фактур в пределах единой живописной поверхности, не говоря уже об удивительной лучистости словно светящихся изнутри красок. Он действительно владеет секретом, благодаря которому умеет достичь необычайной звучности колорита и его особой светоносной энергии. Ему, как мало кому, свойственно интуитивное чувство чуть заметного преувеличения, без которого в искусстве нет праздника.
И еще одно качество отличает его работы — они обладают внутренней музыкальностью. Музыка отвечает его душевному состоянию, рождает ассоциации, сближает реальную жизнь с воображаемой. Достаточно взглянуть на его композиции «Маки», «Весна», «Дерево», «Красный вечер», «Сельский пейзаж», «Облака», «Весна в ущелье Ани», «Дом Матевосяна», «Вход» — это целая симфония звуков и красок. Сколько во всем этом таланта, горения, любви, подвижнической работы, упорства!
Очень динамичны татевосяновские пейзажи Одзуна. Природа у него дышит, пульсирует, живет. И все это увидено не равнодушным оком, а словно душой, которая поет вместе с природой. Отсюда поразительный эффект этих пейзажей — они всегда необычны, в них присутствует элемент фантастичности.
Почти во всех композициях Татевосяна — «Одзунский двор «, «Дом художника Х.Карабекяна в Одзуне», «У основания леса» — словно преломляются солнечные лучи. В некоторых полотнах повторяются вариации, в которых живописец мечется от радости находки к острой тревоге поиска. Художник порой сознательно идет на экспрессивные приемы, но они не разрушают целостности образа, а высвобождают его сущность, словно ядро из ореха. А цвет, колорит, композиция цветовых пятен всегда служат тому же.
КАК И БОЛЬШИНСТВО АРМЯНСКИХ ЖИВОПИСЦЕВ, ТАТЕВОСЯН — ПОЭТ В ЖИВОПИСИ, и следовательно у него свой поэтический стиль, свой мир. В каждом созданном им полотне — воплощение покоя, чистоты, гармонии, и при этом — поразительная свобода письма, естественность, высокая простота. И конечно, удивительная техника. Только мы не знаем об этом, не замечаем его мастерства — все совершается легко и как бы само собой…
Нужно ли толковать работы Татевосяна? Может, и нет. Но его произведения, на мой взгляд, не слепок, пусть и поэтический, с натуры, не точно найденный эпитет, а метафора. Сам он говорит, что не изображает природу, а создает нечто параллельное ей. В толковании метафоры, в установлении параллельности жизни и произведения искусства могут быть варианты, он предлагает свои. Впрочем, общеизвестно, что один из главных признаков настоящего искусства — невозможность передачи содержания картины словами. Этим признаком отмечены почти все работы Татевосяна. Музыкой, наверное, передать можно, словами — нет.