Он
был одним из самых ярких певцов современности. Ему аплодировали крупнейшие
театры разных стран, считая для себя честью принимать его на своих сценах. И
так происходило более полувека.
ВААН
МИРАКЯН РОДИЛСЯ И ВЫРОС В ЕРЕВАНЕ, ОКОНЧИЛ ВОКАЛЬНОЕ отделение
Ереванской консерватории (класс профессора Тамары Шахназарян). Дебют молодого
певца в 1956 году на сцене Академического оперного театра им. Спендиарова
ознаменовал появление одаренного певца. В дебютанте оценили прежде всего
тонкость, раскованность, естественность и свободу, абсолютную веру в
создаваемый образ. В.Миракян вошел в искусство не только как певец высокой
сценической культуры, но и как сердечный, душевно щедрый человек, явивший собой
благородный пример беззаветного служения делу, художническому долгу.
Голос Ваана Миракяна отличался
неповторимой тембровой окраской и мягкостью звукоизвлечения. Этим музыкальным
инструментом, каковым для него являлся голос, Миракян владел в совершенстве. Время,
в котором талант Миракяна сверкал как звезда первой величины, вошло в историю
армянского оперного искусства именами блестящей плеяды армянских певцов — Гоар
Гаспарян, Нара Тер-Ованесяна, Татевик Сазандарян, Авака Петросяна, Гоар Галачян
и многих других. Это было время, когда каждый спектакль приносил артистам ни с
чем не сравнимую радость ансамблевого содружества, той счастливой зависимости
от партнеров, которая давала музыкантам свободу творчества.
В 1963 году Ваан занял первое место на
Всесоюзном конкурсе теноров и отправился с группой певцов в Милан, где
стажировался у знаменитого профессора Барри. В Ла Скала он выступил с большой
концертной программой. Вернувшись через 3 года в СССР, Ваан Миракян подписал
контракт с Большим театром, где работал вплоть до эмиграции. В этот период он
исполнял многие лирические роли русского и итальянского оперного репертуара,
участвовал в гастролях не только по крупнейшим городам СССР, такими как
Ленинград, Киев, Одесса, Тбилиси, Рига, но и за рубежом — Будапешт, Бухарест,
Варшава, Прага, Белград…
ТРЕВОЖНЫЙ
ОДУХОТВОРЕННЫЙ ПЕВЕЦ. КАКИМИ СЕКРЕТАМИ ОН ОБЛАДАЛ? Когда
нисходило к нему вдохновение, то, казалось, в оперный зал врывался ветер.
Разметавшийся огонь переходил и на сцену других театров мира. Взрывая
традиционное, он шел к собственному классному таланту. Он избегал
филигранности, дробления действия на множество граней. Эмоции он собирал в один
удар, в единый аккорд страсти. В минуту подъема ему ничего не стоило завоевать
зал. Была в его искусстве и невысказанная, неутихающая боль. Она не всплывала
на поверхность, она клокотала в недрах таланта. Искусство В.Миракяна — это
искусство светлое, трагическое, очищающее, оно просветляло и возвышало
человека. Взрывной волной миракяновского темперамента смывалось все притерпевшееся
в театральной жизни. Он звал нас к возвышенным испытаниям духа. Но призывы не
всегда находили отклик. Порой они замирали в настороженной тишине. Вечная
борьба между взметнувшимися и испуганно припавшими к земле, борьба часто
неравная и сообщала трагическую интонацию искусству Миракяна. Волнение артиста
передавалось залу. Да и как могло быть иначе, если сила его властно владела
публикой! Словно настраивая слушателей по собственному камертону, артист
заставлял в каждом звучать новые, еще неведомые дотоле струны.
Ваан Миракян был подлинно оперным
артистом. Чтобы быть им, одной техники мало. Когда же чувство сливалось с
техникой и достигало совершенства в своем воплощении — рождался настоящий
Артист. В лице Миракяна прелесть музыки и слова находили совершенные средства,
способные раскрыть всю их красоту, яркость и мощь. Уже в первые годы своих
зарубежных гастролей Ваан Миракян достиг полной художественной зрелости. Он
обладал многими вокальными данными и, сознавая свою ответственность перед
искусством, стремился вникнуть в самую суть сценических образов — с
психологической, исторической, эстетической точек зрения. Это был артист,
который на каждом спектакле отдавал всего себя без остатка.
—
МНЕ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ ВЫСТУПАТЬ ВМЕСТЕ С ВААНОМ МИРАКЯНОМ в одних спектаклях, наблюдать его репетиции, —
рассказывает народная артистка Армении Эльвира Узунян. — Я всегда буду
вспоминать встречи с Вааном с чувством благодарности за то прекрасное, что он
сумел подарить мне и моим коллегам в наши молодые годы. Он вел себя настолько
тактично, насколько был поглощен главным — искусством сцены. Он незаметно
приобщал всех к высокой театральной культуре, которой уже тогда обладал в
большой степени. В наше время и в будущем исследователи и мемуаристы, обращаясь
к истории армянского музыкального театра, неизменно будут отдавать дань
уважения и признательности Ваану Миракяну. Всегда с волнением и трепетом души
будут вспоминать дорогое имя, пробуждающее далекое и близкое прошлое, глубокие,
теплые чувства. Какое счастье было находиться рядом с Вааном на сцене, общаться
с ним! С ним было легко, весело работать, он удивительно просто умел создавать
на сцене теплую, приятную, добрую атмосферу, а для творчества это просто и
крайне необходимо.
И каждый раз, когда я перебираю в
памяти эти события, мне всегда хочется говорить о пении Ваана, как о видимой
музыке. Каждое движение замечательного певца словно рождало звучание, оттеняло
тончайший музыкальный нюанс. Его исполнение отличалось силой и красотой, он
завоевывал зрителя, который, наслаждаясь искусством, жаждал жизни. Ваан с
большой гибкостью преодолевал трудности, овладевал ими полностью: не было ни
одного фрагмента, ни одной ноты, ни одного вздоха, ни одной слезы, которые не
соответствовали бы целиком требованиям партитуры, требованиям неуемной логики,
законам сцены. Он жил страстью своего героя и заставлял зрителей переживать ее.
Наверное, все помнят его в «Травиате» в роли Альфреда. Последние ноты
содрогали душу. После напряженной муки — взрыв аплодисментов. Зал тонул в шквале
оваций.
Наше оперное искусство всегда было
богато индивидуальностями, но творчество Миракяна наряду с самыми яркими
звездами составило эпоху в современном оперном искусстве, стало олицетворением
вдохновенного содержания. Идут годы, артист давно уехал из театра, но то
особенное сияние духовного благородства, которое всегда отличало созданные им
образы, обретает в наших глазах все большую силу, все больший блеск.
Миракяновские роли — Ленский, Эдгар, Хозе, Радамес, герцог Альфред, Саят-Нова,
Саро… Вспомните эти роли и вы увидите героев Чайковского, Бизе, Верди,
Тиграняна, Арутюняна. Тот же высокий полет чувств, та же безграничная
самоотверженность. В творениях замечательного певца вместе с тем ощущалось
властное дыхание эпохи, воздействие ее идей.
ПОСЛЕ
ОТЪЕЗДА ИЗ СТРАНЫ АРТИСТ ВЫСТУПАЛ В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ, в Австрии,
преподавал в Венской консерватории. В 1983 г. он спел в опере «Норма»
вместе с итальянской примадонной Монсеррат Кабалье. Последние гастроли Миракяна
в Ереване состоялись в 2002 году, когда он пел с сыном Арменом. С 2005 года жил
и работал в США.
Вчера его предали армянской земле. Многие могут
рассказать о незабываемых встречах с его высоким вдохновенным искусством,
которое несло людям радость, дарило веру в торжество красоты, волновало
искренностью и глубиной чувств. Мы
всегда будем помнить артиста, искусство которого являло собой редкостное
гармоническое соединение великолепного голоса, блестящего актерского дарования,
незаурядных внешних данных.
ВААН
МИРАКЯН РОДИЛСЯ И ВЫРОС В ЕРЕВАНЕ, ОКОНЧИЛ ВОКАЛЬНОЕ отделение
Ереванской консерватории (класс профессора Тамары Шахназарян). Дебют молодого
певца в 1956 году на сцене Академического оперного театра им. Спендиарова
ознаменовал появление одаренного певца. В дебютанте оценили прежде всего
тонкость, раскованность, естественность и свободу, абсолютную веру в
создаваемый образ. В.Миракян вошел в искусство не только как певец высокой
сценической культуры, но и как сердечный, душевно щедрый человек, явивший собой
благородный пример беззаветного служения делу, художническому долгу.
Голос Ваана Миракяна отличался
неповторимой тембровой окраской и мягкостью звукоизвлечения. Этим музыкальным
инструментом, каковым для него являлся голос, Миракян владел в совершенстве. Время,
в котором талант Миракяна сверкал как звезда первой величины, вошло в историю
армянского оперного искусства именами блестящей плеяды армянских певцов — Гоар
Гаспарян, Нара Тер-Ованесяна, Татевик Сазандарян, Авака Петросяна, Гоар Галачян
и многих других. Это было время, когда каждый спектакль приносил артистам ни с
чем не сравнимую радость ансамблевого содружества, той счастливой зависимости
от партнеров, которая давала музыкантам свободу творчества.
В 1963 году Ваан занял первое место на
Всесоюзном конкурсе теноров и отправился с группой певцов в Милан, где
стажировался у знаменитого профессора Барри. В Ла Скала он выступил с большой
концертной программой. Вернувшись через 3 года в СССР, Ваан Миракян подписал
контракт с Большим театром, где работал вплоть до эмиграции. В этот период он
исполнял многие лирические роли русского и итальянского оперного репертуара,
участвовал в гастролях не только по крупнейшим городам СССР, такими как
Ленинград, Киев, Одесса, Тбилиси, Рига, но и за рубежом — Будапешт, Бухарест,
Варшава, Прага, Белград…
ТРЕВОЖНЫЙ
ОДУХОТВОРЕННЫЙ ПЕВЕЦ. КАКИМИ СЕКРЕТАМИ ОН ОБЛАДАЛ? Когда
нисходило к нему вдохновение, то, казалось, в оперный зал врывался ветер.
Разметавшийся огонь переходил и на сцену других театров мира. Взрывая
традиционное, он шел к собственному классному таланту. Он избегал
филигранности, дробления действия на множество граней. Эмоции он собирал в один
удар, в единый аккорд страсти. В минуту подъема ему ничего не стоило завоевать
зал. Была в его искусстве и невысказанная, неутихающая боль. Она не всплывала
на поверхность, она клокотала в недрах таланта. Искусство В.Миракяна — это
искусство светлое, трагическое, очищающее, оно просветляло и возвышало
человека. Взрывной волной миракяновского темперамента смывалось все притерпевшееся
в театральной жизни. Он звал нас к возвышенным испытаниям духа. Но призывы не
всегда находили отклик. Порой они замирали в настороженной тишине. Вечная
борьба между взметнувшимися и испуганно припавшими к земле, борьба часто
неравная и сообщала трагическую интонацию искусству Миракяна. Волнение артиста
передавалось залу. Да и как могло быть иначе, если сила его властно владела
публикой! Словно настраивая слушателей по собственному камертону, артист
заставлял в каждом звучать новые, еще неведомые дотоле струны.
Ваан Миракян был подлинно оперным
артистом. Чтобы быть им, одной техники мало. Когда же чувство сливалось с
техникой и достигало совершенства в своем воплощении — рождался настоящий
Артист. В лице Миракяна прелесть музыки и слова находили совершенные средства,
способные раскрыть всю их красоту, яркость и мощь. Уже в первые годы своих
зарубежных гастролей Ваан Миракян достиг полной художественной зрелости. Он
обладал многими вокальными данными и, сознавая свою ответственность перед
искусством, стремился вникнуть в самую суть сценических образов — с
психологической, исторической, эстетической точек зрения. Это был артист,
который на каждом спектакле отдавал всего себя без остатка.
—
МНЕ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ ВЫСТУПАТЬ ВМЕСТЕ С ВААНОМ МИРАКЯНОМ в одних спектаклях, наблюдать его репетиции, —
рассказывает народная артистка Армении Эльвира Узунян. — Я всегда буду
вспоминать встречи с Вааном с чувством благодарности за то прекрасное, что он
сумел подарить мне и моим коллегам в наши молодые годы. Он вел себя настолько
тактично, насколько был поглощен главным — искусством сцены. Он незаметно
приобщал всех к высокой театральной культуре, которой уже тогда обладал в
большой степени. В наше время и в будущем исследователи и мемуаристы, обращаясь
к истории армянского музыкального театра, неизменно будут отдавать дань
уважения и признательности Ваану Миракяну. Всегда с волнением и трепетом души
будут вспоминать дорогое имя, пробуждающее далекое и близкое прошлое, глубокие,
теплые чувства. Какое счастье было находиться рядом с Вааном на сцене, общаться
с ним! С ним было легко, весело работать, он удивительно просто умел создавать
на сцене теплую, приятную, добрую атмосферу, а для творчества это просто и
крайне необходимо.
И каждый раз, когда я перебираю в
памяти эти события, мне всегда хочется говорить о пении Ваана, как о видимой
музыке. Каждое движение замечательного певца словно рождало звучание, оттеняло
тончайший музыкальный нюанс. Его исполнение отличалось силой и красотой, он
завоевывал зрителя, который, наслаждаясь искусством, жаждал жизни. Ваан с
большой гибкостью преодолевал трудности, овладевал ими полностью: не было ни
одного фрагмента, ни одной ноты, ни одного вздоха, ни одной слезы, которые не
соответствовали бы целиком требованиям партитуры, требованиям неуемной логики,
законам сцены. Он жил страстью своего героя и заставлял зрителей переживать ее.
Наверное, все помнят его в «Травиате» в роли Альфреда. Последние ноты
содрогали душу. После напряженной муки — взрыв аплодисментов. Зал тонул в шквале
оваций.
Наше оперное искусство всегда было
богато индивидуальностями, но творчество Миракяна наряду с самыми яркими
звездами составило эпоху в современном оперном искусстве, стало олицетворением
вдохновенного содержания. Идут годы, артист давно уехал из театра, но то
особенное сияние духовного благородства, которое всегда отличало созданные им
образы, обретает в наших глазах все большую силу, все больший блеск.
Миракяновские роли — Ленский, Эдгар, Хозе, Радамес, герцог Альфред, Саят-Нова,
Саро… Вспомните эти роли и вы увидите героев Чайковского, Бизе, Верди,
Тиграняна, Арутюняна. Тот же высокий полет чувств, та же безграничная
самоотверженность. В творениях замечательного певца вместе с тем ощущалось
властное дыхание эпохи, воздействие ее идей.
ПОСЛЕ
ОТЪЕЗДА ИЗ СТРАНЫ АРТИСТ ВЫСТУПАЛ В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ, в Австрии,
преподавал в Венской консерватории. В 1983 г. он спел в опере «Норма»
вместе с итальянской примадонной Монсеррат Кабалье. Последние гастроли Миракяна
в Ереване состоялись в 2002 году, когда он пел с сыном Арменом. С 2005 года жил
и работал в США.
Вчера его предали армянской земле. Многие могут
рассказать о незабываемых встречах с его высоким вдохновенным искусством,
которое несло людям радость, дарило веру в торжество красоты, волновало
искренностью и глубиной чувств. Мы
всегда будем помнить артиста, искусство которого являло собой редкостное
гармоническое соединение великолепного голоса, блестящего актерского дарования,
незаурядных внешних данных.
