В середине ноября в ереванском салоне "Арев Арт" состоялось открытие выставки с интригующим названием "Войди в мой рай".
— Более чем за месяц тема была объявлена, я сама обзванивала художников, — говорит куратор проекта А. Арутюнян, — но, как видите, на "Рай" это не очень похоже.
И в самом деле, лишь немногие художники написали картину специально к выставке. Среди них сама Анна Арутюнян, чья работа "Между двумя мирами", несомненно, одна из самых интересных на выставке и по задумке, и по исполнению. Выполненная в сложной, авторской технике на свободно висящем холсте, не ограниченном жестким прямоугольником рамы, картина несет в себе серьезный концептуальный заряд. Два полушария "горнее и дольнее" соединяет. . . человеческая стопа, обозначая, антропоцентрическую позицию автора. Эта работа — своего рода визуальное воплощение гордого заявления "на том стою", в каком-то очень конкретном буквальном смысле, при том что чисто исполнительски она эффектна и декоративна.
Само собой, на выставке присутствуют изображения церквей, можно считать, что это естественная реакция на заданную тему, и хотя ассоциативная цепочка состоит всего из двух коротеньких звеньев церковь — рай, сами работы отнюдь не банальны. Г. Мшеци увидел "Гандзасар" белым силуэтом словно сквозь паутину времени, и несмотря на то что дух технического эксперимента и на этот раз не оставил художника, работа, выполненная в авторской технике, все же по сути достаточно традиционна. Словно контрапунктом выделяется "Утро" Г. Тадевосяна — на картине тоже изображена церковь, но уже темным силуэтом, как сказали бы фотографы и операторы, "на контражуре": необычайно яркий, почти радужный фон пейзажа, острые лучи света, пронизывающие атмосферу, придают этой непритязательной композиции своеобразную нарядность.
На дальних берегах ищут свою райскую страну такие разные художники, как С. Андраникян и А. Мелик-Азарянц. Симпатичный уголок старинного голландского города под облачным северным небом смотрится хорошо в этой экспозиции и, мне кажется, точно так же способен вписаться в любой интерьер. Андраникян из очень немногих наших художников, кто умеет видеть картину как целостный элемент среды. Для него равнозначна любая часть картины, включая раму. Для него невозможна часто встречающаяся ситуация, когда достойная работа отторгает небрежную раму. Для каждой картины художник с равным тщанием "сочиняет" и собственное обрамление и, надо сказать, немало в этом преуспел.
Мелик-Азарянц почему-то в качестве собственного "Рая" показал "Утро Маракеша" — может, ему и впрямь там было хорошо. В конце концов, желающие убедиться могут сами съездить в Марокко или еще раз посмотреть "всенародно любимый" (как его рекомендует телереклама) сериал "Клон".
"Райские кущи" довольно прямолинейно трансформируются в пейзажную живопись, представленную К. Смбатяном, М. Григоряном и С. Хореняном. При этом картина Хореняна отнюдь не преисполнена неземного покоя и блаженства, как можно было бы ожидать, но, напротив, художник (надо сказать, мастерски) передал ветер, нагоняющий грозовые тучи, сгибающий деревья, срывающий листья.
Женский образ в самых разных ипостасях по-прежнему вдохновляет художников и скульпторов. Для А. Бабаяна это смутно угадывающийся силуэт (кажется, Нефертити) , скрытый за дымкой. Автор нашел точное название своего произведения — "Совершенство". В самом деле, о совершенстве можно лишь мечтать, скрытый от прямого, изучающего взгляда образ может легко утратить свой ореол, будучи выставлен на обозрение. В отличие от деликатно-мечтательного подхода Бабаяна, женский образ Т. Овумяна столь же фантастичен, но на редкость агрессивен. Оседлав какое-то необычайно мощное существо, больше всего напоминающее разъяренного индюка, "дама" рвется в атаку в стремлении завоевать свое "светлое будущее". Художник создает фантастическую, одновременно заманчивую и отталкивающую среду. Эта работа вполне вписывается в модное ныне течение живописи "фэнтези", которое в лучших своих образцах ничуть не уступает в популярности литературе одноименного направления.
"Фэнтезийны" по существу и работы Г. Егиазаряна, особенно это относится к его скульптуре "Невинность": два женских лика, словно у римского бога Януса, несут совершенно различный эмоциональный заряд — положительный и отрицательный, прозрачный намек на темную сторону понятия невинность, на другом конце которой — ханжество.
Верен себе один из старейших армянских художников Ал. Григорян — для него "рай", как и прежде, как и всегда, равнозначен любви, его "Поцелуй", пожалуй, самая жизнеутверждающая работа выставки.
Конечно, есть и случайные работы, которые при всех своих достоинствах к заявленной теме никакого отношения не имеют, по крайней мере на это хочется надеяться. Так, например, большой натюрморт С. Амбарцумяна, в котором в эффектных цветовых сочетаниях написаны чайник, бак для воды, куча белья и что-то еще в этом роде, был бы куда более уместен на любой другой выставке, кроме этой. Ведь если даже "стирку" трактовать в каком-то символическом ключе, то все равно аналогия приведет в лучшем случае в "чистилище", а если для автора — это "рай", то туда вместе с ним как-то не хочется.
З. Гаспарян представила совершенно неожиданную для тех, кто знаком с ее почерком, живопись "Красный день", где на яркой, наполненной динамикой поверхности холста словно светится окно в какое-то иное измерение. В противоположность тому "Белая стена" С. Бекарян становится барьером-ограничителем для стремящихся пробиться за ее пределы.
Не исключено, что такая интерпретация, что называется, притянута за уши, а перед нами просто картины, которые могли бы оказаться на этой выставке, как и на любой другой, то есть тоже по существу случайны. Ведь известно, что при желании соответствующее обоснование может быть подведено под любое произведение. Зато совершенно реально другое — именно заданная тема и является той основой, вокруг которой строятся самые запоминающиеся выставки. Остается только, чтобы художники были по-настоящему захвачены идеей, заинтересованы темой, а не выставляли на тематических выставках все, что плохо (или пусть даже хорошо) лежит в мастерской.
Menu
