Забудем на пару минут о продолжающемся геополитическом переделе мира, обусловленном распадом СССР и образованием независимых государств на его территории. Забудем опять же на пару минут о том, что подогревает этот передел, то есть о большой игре сильных мира сего на поле, именуемом с легкой руки американца Бжезинского геополитической шахматной доской. Все это есть в настоящем, и от этого никуда не денешься. Ни в настоящем, ни в будущем. Однако если нет будущего без настоящего, то нет и настоящего без прошлого. Банальная истина, которую стоит использовать для объяснения всего того, что происходит на разных клетках шахматной доски, заменивших собой географические наименования разных же уголков планеты. Речь пойдет о Закавказском регионе.
Известно, что в Российской империи дореволюционного периода так называемый "национальный вопрос" практически не стоял. Черта оседлости в данном случае не в счет, поскольку речь идет не о евреях, в личных документах которых указывалась не национальность, а вероисповедание. Это – к слову и к тому, что не следует прибегать к клише советской идеологии, называя старую Россию "тюрьмой народов". Как было кем-то остроумно замечено, "между тюрьмой и демократией есть много других состояний".
Это другое состояние, конечно же, не делало тогдашнюю Россию образцом демократии, и большевики, пришедшие к власти, решили подправить его в соответствии с программой 1903 года, провозглашающей полный интернационализм и любовь к освободившимся народам. Подправили, как сегодня выясняется, очень неуклюже. Любви не получилось. Объявив о праве народов на самоопределение ("Мы дали всем нерусским национальностям их собственные республики или автономные области", В.Ленин, ПСС, т.44, с.146) вплоть до отделения, они к собственному же тезису отнеслись довольно формально, слишком теоретически. Повезло разве что Польше, Финляндии да поначалу Прибалтике. Закавказье практически так и не сумело вкусить все радости независимой жизни. Было ли это к лучшему для народов Закавказья – пусть разбираются историки. Но то, что решение национального вопроса в Закавказье также было принесено в угоду пресловутой революционной перспективе, давно уже не представляет собой секрета.
Для "слияния наций в единое коммунистическое человечество" не имело значения, как и каким образом будут строить светлое социалистическое будущее народы Карабаха, Абхазии и Южной Осетии. Прежде всего это не имело значения для вождя мирового пролетариата, надо признать, весьма осторожного в национальных вопросах, а вместе с ним и Иосифа Сталина, весьма своеобразно разбиравшегося в тонкостях национальной специфики при социализме, однако слывшего среди соратников по партии чуть ли не докой в этом вопросе.
Именно Сталин в обнимку с Наримановым в июле 1921 года решил вопрос передачи Нагорного Карабаха вторично образованному Советскому Азербайджану. Принцип революционного законопослушания и шантаж бакинских товарищей возымели действие. "Нельзя ли каким-то образом поладить с Наримановым?" -телеграфировал Ленин народному комиссару Чичерину по вопросу Карабаха. С Наримановым вряд ли можно было поладить, тем более при протекции Сталина, и Нагорный Карабах, вопреки воле населяющего его народа, был передан Аз.ССР волевым решением партийного органа – Кавказского бюро ЦК РКП(б). При этом формулировка такого решения была фарисейски завуалирована миролюбивыми гуманитарными соображениями: "исходя из необходимости национального мира между мусульманами (читай: кавказскими татарами, а еще точнее, тюрками. – Э.А.) и армянами…" Какой получился при этом мир, мы уже знаем. И знаем не с 1988 года, начала современного этапа Карабахского движения, а намного раньше.
Принято считать, что Карабахское движение, сама проблема Карабаха как таковая оказала дестабилизирующее влияние на закавказскую обстановку в целом, и в частности на абхазскую и югоосетинскую. С этим нельзя не согласиться. Однако нельзя и придавать этому влиянию сугубо негативный смысл. Карабах пробудил и другие народы Закавказья к защите своих конституционных прав. Но ведь не на голом месте! Для этого и у абхазов, и у южных осетин были довольно веские основания. В чем-то отличающиеся друг от друга, но в целом имеющие одну и ту же правовую основу, корни которой уходят в тот же большевистский подход к национальному вопросу, рассматриваемый ими "в неразрывной связи с революционной перспективой". Сталин хотя и создал свою Конституцию, написанную Бухариным, тем не менее в национальном вопросе, как и Ленин, конституционными иллюзиями не страдал. Отсюда и возникновение абхазской и югоосетинской проблем.
В известном "Абхазском письме" 1988 года позиции его авторов тесно перекликаются с позицией авторов письма "13-ти" представителей карабахской интеллигенции 1965 года. В обоих случаях приводится пресловутая дата – 5 июля 1921 года. Именно в этот день под давлением Сталина на Кавбюро решился вопрос Карабаха в пользу Азербайджана, и именно в этот день, как пишут авторы "Абхазского письма", Кавбюро, и ранее прилагавшее "все усилия для инкорпорации Абхазии в состав Грузии,.. постановило вести партийную работу в направлении объединения Абхазии и Грузии в форме автономной республики, входящей в состав ССР Грузии…". В письме отмечается, что акт включения ССР Абхазии в ССР Грузию с последующим преобразованием ее в 1931 году в Абхазскую АССР был актом попрания национальных прав абхазского народа".
Что ж, факты говорят сами за себя. В 1921 году 4 марта в Абхазии была установлена Советская власть. На совещании ответственных работников Абхазии было решено, что Советская Абхазия должна непосредственно входить в общероссийскую федерацию. Ревком ССР Грузии 21 мая того же года признал независимость ССР Абхазии, закрепив ее своей Декларацией. Но, как и в карабахском вопросе, Декларация оказалась просто пролетарским лозунгом. Через девять месяцев рождение независимой Абхазии обернулось выкидышем: 16 декабря 1921 года ССР Абхазия и ССР Грузия подписали союзный договор на федеративных началах. Нашлись для этого, не без вмешательства Сталина, и "веские" оговорки: непропорциональный экономический потенциал Абхазии, малочисленность ее населения, историческая связь с грузинским народом, общность экономики и т.д. и т.п.
В феврале 1922 года договор был ратифицирован I съездом Советов Абхазии, хотя и вызвал серьезное недовольство делегатов. Пришлось использовать все большевистские средства для усмирения – от ораторских до административных. А вот в 1931 году и этого не потребовалось: Сталин под лозунгом "реорганизации госаппарата автономных республик и областей" включил Абхазию в состав Грузии.
Даже этих фактов достаточно, чтобы в полной мере говорить о правовой стороне выхода Абхазии из состава Грузии. Но грузинские товарищи советского периода, точь-в-точь как и азербайджанские товарищи в карабахском случае, расценили выход Абхазии как вопрос о "перераспределении территории Грузинской ССР", как "отделение от Грузинской ССР определенной части ее территории". Так возник демагогический аргумент о территориальной целостности, живучий до сих пор.
Драматически складывалась после 1917 года и судьба осетин. Меньшевистскому правительству Грузии был противопоставлен основанный еще в августе 1917 года "Союз революционного трудового крестьянства". Чуть позже было создано оргбюро РКП(б) Южной Осетии, организованы местные комитеты партии. Уже в октябре 1919 года в ряде районов Южной Осетии произошли восстания против меньшевистского правительства. Поначалу грузинские войска подавили восстание, однако уже к началу июня 1920 года в Южной Осетии была провозглашена Советская власть. Тогда меньшевистские войска начали наступление и жестко, грабя и сжигая осетинские села, расправились с революционным крестьянством Южной Осетии. Восставшим и большей части населения пришлось спасаться в Северной Осетии. После свержения меньшевистского правительства и установления Советской власти в Грузии уже 20 апреля 1922 года была образована Юго-Осетинская автономная область в составе Грузинской ССР.
Следует отметить, что даже в то время грузинские власти избегали использования названия Южная Осетия, подразумевающего, естественно, связь с Осетией Северной. Такой подход, понятно, апеллирует к той же пресловутой территориальной целостности – единственному аргументу, не имеющему ни правовых, ни историко-географических оснований.
Тем не менее аргумент этот всячески используется при рассмотрении конфликтных ситуаций в Закавказье, служа тем самым инструментом для применения двойных стандартов в решении наболевших национальных проблем. В полном соответствии с линией Владимира Ильича Ленина, хотя и провозгласившего, однако всячески противодействовавшего тенденциям самоопределения народов.
P.S. История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) с подзаголовком "Краткий курс" была утверждена ЦК ВКП(б) в 1938 году и служила пособием при изучении прошлого партии до 1959 года. В том же году была издана новая История Коммунистической партии в значительно расширенном объеме: вместо 338 страниц издания 1938 года новое издание содержало 744 страницы. Только и всего. Вопрос же о том, кому она сегодня служит, остается открытым.