ИМЯ ЭТОГО ПИАНИСТА, КАК И ЕГО ПАРТНЕРА барабанщика Чеслава БАРТКОВСКОГО, должно быть хорошо известно любителям польской джазовой и рок-музыки со стажем. Без них не обходилась ни одна запись польских пластинок. А вот уже больше двадцати лет они объединились в трио (к ним присоединился относительно молодой басист Адам ЦЕГЕЛЬСКИЙ) и играют и записывают только авторскую музыку, фольклор и произведения польских классиков. И в этом ряду, конечно же, на первом месте стоит Фредерик Шопен.
Дискография трио составляет двенадцать компакт-дисков, шесть из которых полностью посвящены музыке Шопена. И на концерте в Ереване, организованном Посольством Польской Республики, посвященном столетию независимости Польши, они представили программу «Шопен в джазовой интерпретации».
Анджей Ягодзиньский окончил Варшавскую академию музыки имени Шопена по классу валторны. Некоторое время он играл на валторне в симфоническом оркестре Польского радио. Примерно в это же время Ягодзиньский начал выступать как джазовый пианист. В 1979 году он принял участие в джазовом фестивале Zlota Tarka и получил первую премию в номинации «Лучший джазовый пианист года». Там же Ягодзиньский познакомился с трубачом Генриком Маевским, предложившим молодому пианисту творческое сотрудничество. Впоследствии он неоднократно выступал с различными ансамблями Маевского.
На протяжении своей творческой карьеры Анджей Ягодзиньский сотрудничал со многими известными джазовыми коллективами и исполнителями Польши: ансамблями String Connection, Big Warsaw Band и Polish All Star, саксофонистами мирового уровня Збигневом Намысловским и Яном Врублевским. А с 1981 года пианист регулярно работает с певицей Евой Бем. Его партнер Чеслав Бартковский — фигура не менее знаковая в польской музыке. Сотрудничество с такими звездами, как Чеслав Немен, Кшиштоф Комеда, Томаш Станько, Михаил Урбаньяк, говорит само за себя. В настоящее время он также является деканом факультета джаза в Высшей школе музыки в Варшаве. И наконец, третий член коллектива Адам Цегельский, также имеющий за плечами большой опыт и сотрудничество с известными музыкантами, одинаково хорошо себя зарекомендовал как в джазе, так и в классике.
МУЗЫКАНТОВ, ИГРАЮЩИХ КЛАССИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ДЖАЗОВОЙ обработке, в мире достаточно. Кто-то делает это хорошо, аккуратно, с уважением относясь к оригиналу, кто-то лишь спекулирует на хорошо известных и популярных темах. Трио польских гостей наглядно показало, как надо обращаться с классикой, если есть желание представить ее в новом формате. Все аранжировки были выполнены лидером трио, да так, что у человека, мало знакомого с музыкой Шопена, могло сложиться впечатление, что трио играет по нотам великого поляка. Все импровизации звучали так, словно их написал и играл сам Шопен. Не было ни одной «посторонней» фразы, взятой из, скажем, приемов американского джаза. Даже барабанщик, не говоря уже о контрабасисте, который играл мелкие цепочки нот, как бы вторя пианисту, не нарушал своими аккуратными соло общей романтичности произведений.
Музыканты играли тихо, красиво, сами получая удовольствие от музыки. И если в начале концерта зал не очень активно выражал свои эмоции, очевидно еще не «раскусив» музыкантов, то со второй половины каждая композиция сопровождалась бурными аплодисментами. А после окончания официальной части программы зал заставил музыкантов отыграть еще и два биса. Уже в кулуарах театра все говорили о фантастическом пианизме лидера, полном проникновении, погружении в музыку Шопена и ее прекрасном перевоплощении и органичном соединении академизма и джаза.
А ДО КОНЦЕРТА АНДЖЕЙ ЯГОДЗИНЬСКИЙ ОТВЕТИЛ НА НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ «ГА».
— Почему джазовые музыканты, причем не только польские, так любят играть Шопена?
— Потому что музыка Шопена сильно связана с джазом. В его времена каждый уважающий себя музыкант должен был уметь импровизировать. Это было главным признаком хорошего музыканта в те годы в Париже, куда приехал молодой Шопен. Там тогда проживали и другие известные пианисты и прославленные виртуозы — Лист, Тальберг, Гиллер, Герц. Они часто встречались в салонах и устраивали своеобразные соревнования — кто кого переиграет. Особенно часто спорили за роялями Шопен и Лист. К сожалению, позже эта культура импровизации классиков сошла «на нет» и лишь в конце XIX — начале XX вв., с появлением джаза, музыканты опять стали импровизировать, встречаться и музицировать, стараясь переиграть друг друга. Это абсолютно естественная потребность нормального музыканта — развивать заданную мелодию. А если к этому прибавить мелодизм, красивые гармонии Шопена, то понятно, что импровизации его произведений напрашиваются сегодня сами собой. Когда слушаешь произведения других романтиков XIX века, то в них явно прослушивается манера игры и дух Шопена. Вот этим я и объясняю популярность этого музыканта у джазменов.
— Получается, что первые джэм-сейшны, так популярные у джазменов, начали устраивать Шопен и Лист еще в XIX веке?
— В принципе это так и есть.
— Вы собрали свое трио в 1993 году и сразу же записали альбом с джазовыми обработками музыки Шопена. Вы специально подбирали состав для именно такой музыки или состав собрался, а потом вы решали, что будете играть?
— Круг джазовых музыкантов не очень большой. Мы все друг друга знаем. И я с сегодняшними своими партнерами много раз встречался и играл разную музыку в разных составах. И мы часто говорили об этой идее — представить Шопена в джазе. Поэтому, когда мы окончательно сформировали свое трио, вопросов не возникало — играем именно его.
— А других авторов, джазовые стандарты совсем не играете?
— Мы играем все. Зависит от времени, места, настроения. Но на фестивалях, гастролях, особенно в зарубежных странах, играем нашего Шопена.
— В вашей творческой биографии упоминаются в основном малые составы — трио, квартеты. Вы не любите играть в составе больших оркестров?
— Не люблю — слишком сильное утверждение. Конечно, я играю с самыми разными коллективами. Более того, наше трио играло и записывалось вместе с биг-бэндом, с симфоническим оркестром, с камерными оркестром, хором. Последняя наша работа — это «Реквием», который я написал, и наше трио исполнило его вместе с хором. Но больше всего я, конечно, предпочитаю играть в трио.
— У вас есть прекрасный альбом «Музыка польска» с вокалисткой, на котором записаны ваши обработки польских народных песен. Что побудило вас перейти от Шопена к фольклору?
— Тут нет ничего удивительного. Ведь американский джаз тоже основан на народной музыке. Вот и мы решили представить наши культуру в такой форме. Это не новость. Каждое поколение музыкантов возвращается к своим истокам. Наш известный саксофонист Збигнев Намысловский очень давно записал альбом с народными песнями в модном тогда стиле фанк. Через много лет и мы решили сделать нечто подобное. Это вполне нормально и объяснимо. Думаю, что еще через какой-то определенный промежуток времени другие молодые музыканты возьмутся за эти же песни и мелодии и представят их в современном для них стиле и жанре.
