ТЕПЕРЬ ОНИ НАВСЕГДА РЯДОМ
Только что исполнилось 100 лет со дня рождения Александра Трифоновича Твардовского. О да, "Василий Теркин", легендарный редактор "Нового мира"! Но есть еще целая цепь фактов, которые тоже связаны со славным именем Твардовского. Расскажу о них по порядку.
МНЕ ДОВЕЛОСЬ СЛЫШАТЬ ОТ АРМЯНСКОГО ПОЭТА АРТАШЕСА ПОГОСЯНА, как на одном из поэтических вечеров в Москве под председательством Твардовского Александр Трифонович перед тем, как дать слово армянскому поэту, склонился к Арташесу и тихо спросил:
— Как вас представить?
Арташес смешался:
— Увы, Александр Трифонович, у меня нет никаких регалий, я просто поэт.
— Что же может быть больше, что же выше звания поэта! — воскликнул Твардовский. И бросил в зал: "Выступает армянский поэт Арташес Погосян".
Далее. Известно, как восторженно принял Иван Бунин появление "Василия Теркина". Он написал письмо в Москву своему другу — писателю Телешеву и попросил передать Твардовскому, какой у него великолепный и сочный русский язык. Это факт известный. Но мало кто знает, какова была реакция Твардовского на лестный бунинский отзыв: "Триста лет дворянской крови меня признали!"
Проходит несколько лет, и под редакцией Твардовского выходит в 1967 году прекрасный девятитомник Бунина. Как окрылил этот девятитомник юность и молодость шестидесятников, особенно бессмертный девятый том с воспоминаниями-эссе "Освобождение Толстого" и "О Чехове". Благодарность — великая вещь. Теперь два этих святых для России имени — Ивана Бунина и Александра Твардовского — навсегда рядом.
И ПОСЛЕДНЕЕ. Недавно отмечалось 65-летие Победы в Великой Отечественной войне. Так вот несколько неожиданный на первый взгляд факт. Бунин в конце 1943 года страшно боялся, как бы чего не случилось со Сталиным, летевшим в Тегеран. Старый писатель понимал: худо будет России, если погибнет Верховный главнокомандующий. Русскими эмигрантами, вступившими в борьбу с Гитлером на стороне СССР, двигала любовь к Родине. Сергей Рахманинов купил на свои гонорары военный самолет и подарил СССР. А в 1937 году торжественные мероприятия, связанные со столетием гибели Пушкина, прошли по всему Русскому миру — и советскому, и эмигрантскому — и впервые за двадцать лет со времени революционного раскола вызвали чувство единения.
"НО ЗЕЛЕНА, ГОВОРЯТ, ОДИССЕЕВА СТАРОСТЬ"
Исторические хроники доносят до нас очень интересный факт из жизни Святого католикоса Саака Партева (V век). Сасаниды сместили его, слишком дерзкого и самостоятельно мыслящего армянского католикоса, однако они не учли слишком большой популярности Саака.
В 432 ГОДУ ОНИ СКРЕПЯ СЕРДЦЕ ВЫНУЖДЕНЫ БЫЛИ ВОССТАНОВИТЬ ЕГО В ПРЕЖНЕМ САНЕ. В любом случае, как они считали, престарелый католикос вряд ли сможет уже быть очень деятельным… Однако в последние годы своего более чем полувекового пребывания в сане главы Армянской церкви Саак оставался столь же энергичным и деятельным, как и в первые. Он был крепкой породы, и осень его была долгая. "Но зелена, говорят, Одиссеева старость" (Гомер).
КУСОК ЛЬДА С ВЕРШИНЫ АРАРАТА
Когда Хачатур Абовян с профессором Парротом поднялись на Арарат, они откололи кусок льда от ледника на самой вершине горы, завернули его в материю и принесли в Эчмиадзин.
ЛЕД, КОНЕЧНО, РАСТАЯЛ В НИЗИНЕ и превратился в воду. Но какую! За миллионы лет этот лед уже забыл о жидком состоянии, потому что панцирь льда на вершине Большого Арарата остается неизменным круглый год: даже летом, в августе, на вершине Большого Арарата 13 градусов ниже нуля.
На что была употреблена вода от ледника Арарата, неизвестно.
НАВЕЧНО ПОШЛО В НАРОД
"Танец с саблями" Арама Хачатуряна — вещь не просто уникальной, но единственной в своем роде судьбы. Пожалуй, уже можно снять имя автора — это уже пошло в народ навеки. Вершинный миг авторской судьбы. Как "Похоронный марш" Шопена. Кто из идущих за гробом помнит имя автора, а ведь звучит этот марш по многу тысяч раз каждый день.
ВСЕ ЛУЧШЕЕ ОТБИРАЕТСЯ ФОЛЬКЛОРОМ, и счастье такого отбора нужно заслужить. Ни прекрасные мелодии знаменитого Концерта для скрипки с оркестром Арама Хачатуряна, ни замечательное адажио из "Спартака", ни вальс из "Маскарада" так широко и навечно в народ не пошли, а "Танец с саблями" пошел… Вообще-то танец с мечами, ибо сабель у армян не было. Ведь загнутая сабля, как и ятаган, — это приспособление для резания горла, то есть кочевой жест.
ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ ЖЕНЫ ПОЭТА
Вот что рассказывала и написала в своих воспоминаниях Марика Абелян, дочь Ованеса Абеляна.
"МЫ ЖИЛИ В КОНЦЕ 20-х ГОДОВ НА УГЛУ УЛИЦ НАЛБАНДЯНА И ТУМАНЯНА. В этом доме жили Спендиаров (там сейчас его музей), Абелян и некоторое время — Чаренц. Помню похороны первой жены Чаренца — Арпеник. Когда гроб вынесли во двор для всеобщего прощания, Чаренц, очень любивший жену, вдруг бросился в комнаты, принес по одному экземпляру каждой из своих изданных книг и положил их в гроб. Я видела все это своими глазами. Таков был последний путь жены поэта".
МАТЬ — МАЧЕХА
Мать Сергея Дягилева часто ошибочно называют армянкой. Но Панаева была не матерью, а мачехой Дягилева. Она воспитала его (родная его мать очень рано умерла).
ОН БЫЛ ПРИВЯЗАН К ПАНАЕВОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНО: ее спокойный, ласковый характер был бальзамом для нервного, впечатлительного ребенка. Кстати, и Панаев (друг и соратник Некрасова), приходившийся ей родственником, был армянином. В воспоминаниях о Некрасове часто встречается выражение "большие печальные армянские глаза Панаева".
И ЗДЕСЬ НЕ ОБОШЛОСЬ БЕЗ АРАРАТА
Родовые корни Комитаса и Арама Хачатуряна — нахиджеванские (Гохтна вайр). Нахиджеван лежит у северного подножия Арарата. Отец Арно Бабаджаняна — сурмалинский, пришел в Ереван из Сурмалу, который расположен на другой, южной стороне Арарата. То есть трое самых великих армянских композиторов XX века связаны родовыми корнями с горой Арарат. Ну и ну! И здесь не обошлось без Арарата.
ПРОЩАНИЕ С АРМЕНИЕЙ
Существует (апокриф ли, быль ли?) такой сюжет, связанный с Нжде. В середине Великой Отечественной войны, когда Гарегина Нжде должны были препроводить из Еревана во Владимирскую тюрьму (Владимирский централ), Нжде попросил, чтобы ему разрешили проститься с Арменией, с Ереваном. И случилось невероятное: двое сотрудников НКВД вместе с шофером два часа возили великого полководца по ночным затемненным улицам армянской столицы, и уже смертельно больной Гарегин Нжде прощался с родной землей.
ВОТ ТАК. Люди с сердцем могут встретиться и в НКВД. А ведь они не просто рисковали, а рисковали смертельно: откройся все это, их бы непременно расстреляли вместе с их начальником, давшим негласное разрешение на эту акцию. Но никто не раскололся, никто не настучал. Случай беспрецедентный! Все понимали, кто и с чем прощается. И армянами были неплохими. И это в кромешную сталинщину.
Всегда, во все времена все зависит от отдельных людей, от бессмертного порыва человеческого сердца. Хоть в системе НКВД, хоть в новейшие демократические времена все решает личность человека.
АВТОГРАФ
Иногда надписать книгу труднее, чем написать саму книгу. Это искусство не всем дается. Ованесу Туманяну это давалось, как, впрочем, и все остальное. Когда в 1915 году великому артисту Ованесу Абеляну исполнилось 50 лет, Туманян надписал ему на своем однотомнике с зеленой обложкой: "Ко дарикесин — Ованес э Ованесин". И рифма, и каламбур — все было великолепным.
"МОЖНО СКАЗАТЬ, И МОЯ ЖИЗНЬ ЗАКОНЧИЛАСЬ…"
Когда умер Рубен Симонов, Николай Гриценко, задумчиво, со слезами на глазах глядя из окна Театра имени Вахтангова на старый Арбат, произнес: "Можно сказать, и моя жизнь закончилась… Во всяком случае в театре". Причем это говорил гениальный артист, чью гениальность признавали все.
А НЕСКОЛЬКИМИ ГОДАМИ ранее на одном из заседаний в Министерстве культуры, на котором несправедливо прорабатывали Рубена Николаевича, Гриценко вдруг встал и предложил поставить Рубену Симонову памятник в Москве. Говоруны обомлели и в миг стихли.
Правдивый, преданный, чистый — таким был Николай Гриценко, гордость Театра имени Вахтангова, на склоне дней успевший еще и блистательно сыграть в кино роль Алексея Каренина.
ПРОЗОРЛИВЫЙ МЕЦЕНАТ
В конце XIX века и в самом начале XX века было много богатых армян, но только один из них купил тогда еще никому не известному Комитасу рояль и оплатил его обучение в Берлинской консерватории.
ЕСЛИ БЫ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ МАНТАШЕВ НЕ СДЕЛАЛ НИЧЕГО ДРУГОГО, то и этого одного поступка было бы достаточно, чтобы его имя навсегда вошло в историю и покрылось славой. Но он сделал еще много чего доброго. И дело здесь даже не в поступке, а в прозорливости. Таких прозорливых меценатов единицы.
АРМЕНИИ ДАРОВАЛИ ЖЕМЧУЖИНУ
Приподнимет одно веко (так и хочется сказать — крыло) — и вспыхнет огонь зрачка, и мысль взлетит. Вялый вначале, как вулкан с неразбуженной магмой, он через несколько мгновений уже клокочет, рождая миры. Жизнь обновляется, неудержимо стремится вперед, затем вновь замирает, впадает в спячку вынашивания.
КАВКАЗУ НЕСЛЫХАННО ПОВЕЗЛО с этим одним из величайших умов XX столетия, посланным для обозрения его, Кавказа, древней жизни. Две ценности встретились: одна из древнейших цивилизаций и великий исследователь. Армении в одну из ее суровых годин даровали жемчужину. Николай Яковлевич Марр так же легко и свободно вписывается в мир Армянского нагорья, как Толедо и Испания пропитывают и обволакивают таинственный дух Эль Греко.
Яфетическая теория Марра. Армяне — яфетиды. Казалось бы, всего лишь языкознание. Но вещи можно взять и крупнее, масштабнее, посмотреть на древность и с этической стороны. Кто такой Иафет? Один из сыновей Ноя. Но это именно он прикрыл наготу опьяневшего отца. И стоял и смотрел на эту наготу и не прикрыл ее Хам, другой сын Ноя. С тех пор ничто в мире не изменилось. Мифы всегда говорят о вечном…
ПРЕРВАННАЯ МОЛИТВА
Незадолго до смерти же, в преклонном возрасте, Рубен Мамулян посетил город, в котором родился и вырос, — Тбилиси. Старый Тифлис часто снился ему в Америке. Голливуд Голливудом, а ветхий резной балкон в тифлисском дворике, где прошло его детство, — это, знаете ли…
И ВОТ МАМУЛЯН ПРИЛЕТЕЛ В ЕРЕВАН, откуда на машине поехал в Тбилиси. На следующий день почти на рассвете (старым людям и так плохо спится, а тут еще при мысли о таком свидании…) он улизнул от сопровождающих и один, чтобы не спугнуть священную минуту, пошел в сторону улицы и дома, где играл когда-то ребенком. Вот и резной балкон в тифлисском дворике. И в ранний утренний час, когда город еще только-только просыпался к своим шумным делам, старый господин в безукоризненно сшитом заморском костюме и в такой же шляпе стоял и молился, глядя на эти сбитые многими поколениями ступени, на облупившуюся штукатурку заветных стен — и кажется, жизнь готов был отдать за то, чтобы опять хоть на миг оказаться здесь ребенком. Так он и стоял в молитвенном благоговении.
Дворик меж тем просыпался. На ближнюю к Мамуляну часть балкона вышел пожилой человек в полосатой пижаме, позевывая и потягиваясь. И вдруг воскликнул, не успев завершить зевок:
— ВА, РУБИК-ДЖАН!
Мамулян вышел из мечтательной задумчивости, из обволакивающего его молитвенного состояния. Старый друг детства! Один уехал из Тифлиса, пересек океан, стал мировой знаменитостью, другой так и остался в родном дворе и теперь оканчивал свои дни в родных обшарпанных стенах. Но чтобы так безошибочно через полстолетия узнать в старике мальчика! На это способна только навечно застрявшая свежесть детской памяти. И Рубен Мамулян, скорее всего, был даже рад, что так прервали его молитву.
Где еще, в какой части света ему могли сказать "Рубик-джан!" Так звала его только мать, незабвенная артистка старого Тифлиса, сделавшая и сына артистом — и каким артистом! Мать да еще друзья детства, один из которых в полосатой пижаме бросился теперь на шею старому господину в идеально сшитом костюме с взволнованным возгласом "Ва, Рубик-джан!" Что ему были все Мамуляны и все знаменитости на свете. Перед ним был не Мамулян и даже не Рубен, а его детский друг Рубик, живший вон за той массивной дверью, кстати, сохранившейся.
Изумительная сценка. Прекрасно прерванная молитва. Старый, теперь уже уходящий Тбилиси. В котором подобные армянские сценки, увы, могут уже и не повториться…
Пещера Рождества
В рождественские дни на телеканале «Культура» (Москва) был показан документальный фильм «Вифлеемская звезда. Под покровом легенд». Сразу два ошеломляющих сообщения привлекли внимание. Оказывается, волхвы, шедшие за звездой Вифлеема в вертеп, в пещеру Рождества, были не персами, а зороастрийцами, сородичами Зороастра (Заратустры, а еще правильней — Зардушта). По необычной, замеченной ими на Востоке чудной звезде они пришли на поклонение Богомладенцу, так как древние пророчества внушили волхвам, что следует ожидать на Востоке рождение Спасителя мира.
ВОЛХВ, МУДРЕЦ, МАГ — ЕМКИЕ ПОНЯТИЯ. Это и древние ученые, обладавшие обширными знаниями тайных сил природы, и астрологи, занимавшиеся наблюдениями небесных светил, и предсказатели, и пророки, и даже сказители. Отсюда волхвование, то есть песнь, сказ. Волхвы взрастали в тишине, в молчании, о котором сказано, что оно красноречивее слов.
Второе ошеломившее меня сообщение было о том, что, как гласит древнее армянское предание, волхвов было не трое, а много больше. Да, они принесли три дара (золото, ладан и смирну). По числу этих даров поздние толкователи и исследователи считали, что волхвов было трое.
Кстати, в Евангелии от Матфея, единственном из четырех евангелий, где упоминается эпизод с волхвами, не называется их число, а просто написано «Пришли в Иерусалим волхвы…» Число три возникло уже позже, в толкованиях и живописи. Все живописцы средневековья и Возрождения, писавшие этот евангельский сюжет (а кто только его не писал!), изображали именно троих волхвов. Но вот армянское незапамятное предание донесло до нас, что волхвов было не трое, а несравненно больше.
Хорошо было бы отыскать это архаичное армянское предание, донесшее до мира точные данные. Как некоторые древние книги Матенадарана, сохранившие в переводе на армянский язык текст тех древнегреческих книг, которые утрачены в самой Греции и не существуют больше на родном языке, так и это армянское предание сохранило сквозь тысячелетия поразительную информацию, утраченную античными авторами жития Иисуса. Слава армянским летописцам и сказителям. Деталь небольшая, но поистине бесценная.
Ученик Бояджиева
Очень хочется поздравить с 70-летием замечательного шекспироведа, театроведа, доктора искусствоведения Алексея Вадимовича Бартошевича.
УЧЕНИК ГРИГОРИЯ БОЯДЖИЕВА И ВНУК ВАСИЛИЯ КАЧАЛОВА, Алексей Бартошевич много и прекрасно писал о своем учителе Бояджиеве, рассказывал о нем на телеканале «Культура». В частности, говоря об артистизме Бояджиева, об увлекательности его лекций и выступлений, Бартошевич сказал: «Об искусстве — средствами самого искусства».
Григорий Бояджиев в свою очередь был учеником великого Алексея Карповича Дживелегова, личности поистине возрожденческой. Блистательная цепочка ростовских армян, скажу я вам.
Сегодняшняя эпоха таких гигантских фигур не рождает. Одиноко театру и искусству без таких театроведов. Может быть, именно потому с самим театром сегодня не очень… И не с одним театром.
«Из тебя, Арам, ничего не выйдет…»
Пианистка из Германии Марта Ивановна Зоммер, попав в самом начале XX века в Тбилиси, преподавала в знаменитом пансионе Софьи Васильевны Аргутинской. У нее учились, в частности, Арам Хачатурян и дочь Ованеса Абеляна Марика Абелян. Арам Ильич был большим шалуном.
— Марика будет знаменитой пианисткой, а из тебя, Арам, ничего не выйдет! — говорила Марта Ивановна.
Вот так!
Не учла Марта Ивановна Зоммер того, что именно из шалунов, а не из тихонь выходит впоследствии толк.
— Ну что, Марика, права была Марта Ивановна? — спросил как-то уже на склоне лет Арам Ильич Марику Абелян после концерта в Армфилармонии, носящей ныне его имя.
Поэт — во всем поэт
Дочь Марики Абелян Джильда Спарян, известный врач-инфекционист, рассказывает:
— Все баловали меня, толстенькую краснощекую девчушку, да еще и внучку Ованеса Абеляна. Белая кожа, румянец на щеках. Такой и увидел меня однажды в гостях Аветик Исаакян.
— Ахчик-хндзорик, — в сердцах воскликнул он.
Умел не только написать, но и сказать метко и в рифму.
Поэт — во всем поэт.
Гены чистой красоты
В самом конце 2009 года исполнилось 20 лет со дня кончины Андрея Дмитриевича Сахарова. Вечное противостояние, вечная классическая формула «поэт и царь» сменилась в конце XX века на «академик и царь». Масштабных поэтов-то не было.
ВОТ ПОПАДЕТСЯ ЖЕ ТАКОЙ «НЕУДОБНЫЙ» ЧЕЛОВЕК И ПОВЕРНЕТ ЖИЗНЬ. Куда ей, загнившей, от него деться! Упрямый (читай: твердый в своих убеждениях), чистейший (какая грязь налипнет на лотос?). Семь поколений владимирских священников все-таки сказались. Да к тому же одним из его предков был декабрист Муравьев. Гены чистой красоты.
И, конечно, мы, армяне, с особой благодарностью храним память о том, как он пришел к нам (Карабаху) в 1988 году, в самом начале наших новых времен. Кстати, он пришел не к нам, а к правде, которую олицетворял Карабах, к страданию народа, на чьей стороне правда. Вот как важно олицетворять правду: тогда к тебе приходит праведник. Ситуация напомнила ту, которую описал Достоевский в «Братьях Карамазовых», когда святой старец Зосима стал на колени перед Дмитрием Карамазовым. «За великую муку его», — сказал старец.
Долго еще никто не видел улыбки на его лице
Вот что рассказал мне историк Юрий Вагинакович Мравян, племянник наркома иностранных дел Армении Асканаза Мравяна:
16 МАРТА 1921 ГОДА В МОСКВЕ ПРОХОДИЛА КОНФЕРЕНЦИЯ, на которую армянских представителей не пригласили. На ней без армян была принята линия границы между Турцией и Арменией, которая существует и по сей день. А в октябре 1921 года был заключен Карсский договор.
Когда Асканаз Мравян вернулся после заключения этого договора, еще долго никто не видел улыбки на его лице. Так что тяжела не только шапка Мономаха, но и доля министров иностранных дел: жизнь среди навязанного неправедства.
«Материал творчества — это я сам»
Однажды выдающегося американского писателя Уильяма Сарояна спросили: может ли исчерпаться материал для творчества? Сароян ответил: нет, не может, ибо материал — это я сам, пока я жив, мне будет достаточно материала для книг.
Писатель Василь Быков в одном из интервью с удовольствием прокомментировал эти слова Уильяма Сарояна: «Сароян, как известно, большой художник нашего времени, и в таком своем качестве он сказал сущую правду. Как всякий реалист, он черпает свой материал из окружающего его мира, но не меньший мир заключен в нем самом, для выражения которого ему не надобно ничего больше, кроме самого себя и своего дарования».
КАПУСТНИКИ ПРИДУМАЛ НИКИТА БАЛИЕВ
Банкеты и застолья были и остаются неотъемлемой частью творческой жизни театра: именно здесь во все времена рождались новые идеи и складывались творческие содружества.
ЗНАМЕНИТЫЕ КАПУСТНИКИ ПОЛУЧИЛИ СВОЕ НАЗВАНИЕ ОТ ПИРОГОВ С КАПУСТОЙ. Поначалу капустник устраивался в театре по окончании сезона. Готовились к капустникам как к премьере в течение двух-трех месяцев. Составлялась программа, придумывались и тщательно отрабатывались номера.
А первый капустник в Художественном театре состоялся в 1902 году в репетиционном сарае на Божедомке. Устраивать в МХТ ежегодно в первый понедельник на неделе Великого поста капустник придумал Никита Балиев, сыгравший в "Синей птице" роль Хлеба…
Никита Балиев (Бальян) и Николай Лазаревич Тарасов (Торосян) — два известных в Москве артиста и театрала. Разносторонне одаренный красавец Тарасов, выходец из московской семьи богачей, получивший после смерти отца трехмиллионное состояние, и его неразлучный друг Никита Федорович Балиев. Тарасов финансово помог Художественному театру (передал Немировичу-Данченко тридцать тысяч рублей), а Балиев вместе с Тарасовым блистал в театральном кабаре "Летучая мышь". Слава о нем, как и о самой "Летучей мыши", дожила до наших дней. Собственно, это было не просто кабаре, а фактически отдельный театр и место сбора московской богемы, где не считал зазорным выступать и Сергей Рахманинов.
Впрочем, о судьбе Балиева и особенно о трагической судьбе Тарасова стоит написать отдельную статью. Вообще сколько выдающихся армян было в Москве в самом начале и в середине ХХ века! Один только Алексей Карпович Дживелегов чего стоит. Вот и недавно в "Литературной газете" в статье Владимира Харитонова, замечательного переводчика Стерна, Филдинга, Томаса Вулфа, Беллоу, Набокова (с английского языка), промелькнуло: "Редактор "Вопросов литературы" отчитывал юную практикантку, посягнувшую на Володины эссеистические красоты: "Что вы, что вы, голубушка, Харитонова нельзя трогать — у него стиль!". Переполошившись так, будто правили текст по меньшей мере какого-нибудь академика Дживелегова".
ДООТКЛАДЫВАЛСЯ
Сегодня в России только и разговоров о модернизации. Высказываются мнения, что если бы Александра II не убили и он успел бы ввести в жизнь реформу, которую разрабатывал Лорис-Меликов, то революции 1917 года не было бы. План этой реформы уже лежал на столе Александра II, не хватило всего нескольких дней для подписи царя и введения этой реформы в жизнь… А следующий император — Александр III свернул всю эту работу по преобразованиям, просто заморозил, отложил все реформы. И… дооткладывался…
А ВЕДЬ ОТ РЕВОЛЮЦИИ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЙ (в частности, от выдавливания лучших представителей русского общества в эмиграцию, от мрака репрессий и ГУЛАГов, не говоря уже о передаче Карабаха и Нахиджевана Азербайджану) пострадала и Армения… Значит, Лорис-Меликов мог бы нас от всего этого спасти? Вот она — гигантская роль личности в истории. Какая дорога ждала бы Россию!
САША ДАВЫДОВ
Прославленный русский певец Александр (Саша) Давыдов (1849-1911). Его считали в России королем романсов. Настоящее его имя — Арсен Давидович Карапетян, он уроженец Вагаршапата (Эчмиадзина). В юности учился в Тифлисе, там же началась его артистическая карьера в армянском театре и хоре итальянской оперы. Гастролировал в Екатеринограде, Владикавказе, Ростове, Астрахани. Затем переехал в Москву, учился в Лазаревском институте восточных языков.
СНАЧАЛА БЫЛА ОПЕРЕТТА, потом певец начал выходить уже с собственной программой, в основном с романсами, в том числе и цыганскими. Он оказал бесспорное влияние на Варю Панину и Анастасию Вяльцеву. Вот несколько отзывов о Саше Давыдове: "Давыдов — красавец собой с задушевным и ласковым голосом был королем оперетты и кумиром всех москвичек" (актер В.Давыдов). "Давыдов заставил нас пролить слезы. Он проявил высокое искусство слова и заставил нас задуматься о том секрете декламации, произношения и выразительности, который был ему известен, а нам — артистам драмы, имеющим постоянное дело со словом, — нет" (К.С.Станиславский). "В тембре голоса Давыдова есть магическая сила, трогающая в душе самые сокровенные струны и заставляющая верить артисту" (музыковед Савченко). "Давыдов привносил в свое искусство некоторые черты азартного эмоционализма, свойственного народным сазандарам старого Тифлиса" (Нестьев).
Высоко ценил Сашу Давыдова и драматург А.Островский, которого Давыдов познакомил с выдающимся армянским трагиком Петросом Адамяном. И все-таки лучше всех написал о Саше Давыдове прекрасный русский писатель и издатель Влас Дорошевич, передавший и облик Саши, и атмосферу его концертов как никто. В его слове о Саше все живо, все сверкает. И как жаль, что самому Власу Дорошевичу, трагически окончившему свои дни в революцию, никто не возвел такого словесного надгробия!
ВОТ ТОЛЬКО СТРАНИЧКА ИЗ БЛИСТАТЕЛЬНОГО ОЧЕРКА ДОРОШЕВИЧА "Саша Давыдов": "Как ребенок, он быстро привязывался к людям. В нем все старело, кроме сердца. Природа дала ему прекрасный голос, такую постановку голоса, какой не мог бы дать самый лучший профессор, бездну вкуса и помазала его талантом пения. Саша подошел к рампе. Лицо стало строгим, торжественным.
Пара гнедых, запряженных зарею…
Первое исполнение нового романса. И со второго, третьего стиха театр перестал дышать.
Где вы теперь, в какой новой богине
Ищете вы идеалов своих?
Артистка Е. Гильденбрандт покачнулась. Ее увели со сцены. Красивые хористки утирали слезы. В зале разрастались рыдания. Кого-то вынесли без чувств. Гостивший в Москве французский писатель, толстый, жизнерадостный буржуа, в антракте разводил руками: "Удивительная страна! Непонятная страна! У них плачут в оперетке".
Вы, только вы и верны ей поныне
Пара гнедых… пара гнедых.
Давыдов закончил сам с лицом, залитым слезами. Под какое-то общее рыдание. Такой спектакль я видел еще только раз в жизни. Когда играла Ермолова".
Вот бы сегодня телепрограмме "Романтика романса" вспомнить о Саше Давыдове и посвятить ему отдельную передачу. Тем более что в 2011 году исполняется 100 лет со дня кончины Саши Давыдова. Да и блистательный очерк Власа Дорошевича вспомнить было бы не вредно на фоне сегодняшней оскудевшей словесности.
"КОЛЕСО СУДЬБЫ СВЕРШИЛО ПОЛНЫЙ КРУГ"
Знаменитая оперная певица Мария Гулегина недавно вышла замуж за не менее известного российского спортсмена и крупного спортивного деятеля Станислава Мкртычева. Ну вышла и вышла, что здесь особенного? Но в том-то и дело, что это не просто брак, а очень интересный поворот судьбы.
НАСТОЯЩАЯ ФАМИЛИЯ МАРИИ ГУЛЕГИНОЙ — МУРАДЯН. Гулегина она по мужу. Отец ее — армянин из Ахалциха. А теперь она еще и вышла замуж за армянина. "Колесо судьбы свершило полный круг" (Шекспир).
Много лет Мария открывала сезон в театре Ла Скала. Партнером ее был Паваротти. Ее сильный голос необычайно красивого тембра сначала принимали за контральто, потом за меццо-сопрано. Сегодня уже установили окончательно, что это драматическое сопрано.
Живет Мария Гулегина в Люксембурге, но все чаще и чаще возвращается в Москву. Дочь ее Наталья — менеджер матери и, судя по всему, очень неплохой. Внешне Наталья — вылитая армянка. Все-таки гены — очень таинственная вещь. Иногда во внуках они проявляются даже больше, чем в детях.
Гулегина — вердиевско-пуччиниевская певица. А это по плечу не всякому даже знаменитому сопрано. Но Мария — волевая женщина. Однако даже волевые женщины нуждаются в защите. Теперь эта защита есть — Станислав Мкртычев, о котором певица говорит с воодушевлением и нежностью. Ко времени их встречи он овдовел, она была разведена. Ну что ж, находчивая судьба подарила Марии все. И это "все" она более чем заслужила.