КРАСОТА ДУШИ, КРАСОТА ИНТЕЛЛЕКТА, БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ ТАЛАНТ, высочайшее исполнительское мастерство, упорный, настойчивый повседневный труд во имя высокой радости, которой искусство одаривает человека, — в этом был весь Ростропович, истинный художник. В искусстве артиста было нечто завораживающее и подчиняющее слушателя: невозможно было сопротивляться обаянию его игры. Причина лежала не только в неповторимой индивидуальности артиста, но и в особом мастерстве, неразрывно слившемся с его удивительной личностью. Он требовал от себя полного, порой даже непостижимого совершенства, такого овладения авторским замыслом и изощренной формой, чтобы до слушателя доходила лишь прелестная, кристальной чистоты легкость игры.
Образ этого исключительного артиста с поразительной, поучительной судьбой никогда не изгладится из памяти тех, кто его знал, слушал его выступления, игру, которая всякий раз становилась посвящением в тайну, захватывающую дух. Ростропович пережил все противоречия, заблуждения своей эпохи, радость творчества и несправедливость обвинений. Это пережила и его спутница жизни — великая певица Галина Вишневская. Для нас они навсегда останутся личностями, достойными особого внимания.
Юбилей Ростроповича отмечает не только Россия, но и многие страны мира. Есть повод отметить эту дату и у нас в Армении. М.Ростроповича отличал горячий интерес к нашей стране, ее культуре, к ее духовному наследию. Он охотно приезжал в Армению, где у него было немало друзей — Эдвард Мирзоян, Александр Арутюнян, Лазарь Сарьян, Арно Бабаджанян, Адам Худоян, Эдгар Оганесян, блестящий виолончелист Геронтий Талалян и другие, с кем его связывали долгие годы дружбы. Они все ощущали неповторимость личности музыканта, очень своеобразного, необыкновенно активного, все замечающего и на все реагирующего. В июле 1965 г. он писал: «В Армении, на мой взгляд, одна из сильнейших композиторских организаций. И от армянских композиторов я жду новых виолончельных произведений, которые с удовольствием включу в свой репертуар».
Как отмечал в своей книге воспоминаний Александр Арутюнян, Ростропович, назвав себя «добытчиком музыкальных произведений», остался верен своему слову: в его репертуаре появились Виолончельный концерт Арно Бабаджаняна, Виолончельная соната Эдварда Мирзояна, не говоря уже о Концерте-рапсодии Арама Хачатуряна. Соната Мирзояна прозвучала в 1973 году на авторском концерте Арама Хачатуряна в исполнении Ростроповича. Тогда же в Малом зале Армфилармонии прошел его сольный концерт, в программе которого была и соната Э.Мирзояна при участии автора.
«ПОСЛЕ КОНЦЕРТА РОСТРОПОВИЧ В АРТИСТИЧЕСКОЙ КОМНАТЕ в присутствии всех собравшихся обратился ко мне с просьбой написать для него произведение любой формы на мое усмотрение, — писал А.Арутюнян. — Предложение этого крупнейшего музыканта меня обязывало. За короткие дни пребывания Ростроповича в Ереване я успел набросать кое-какой материал для своей будущей поэмы и тут же ему показал. Материал этот он одобрил с присущей ему восторженностью… Весной 1974 года мы с женой поехали в Москву, и я забрал с собой клавир готового произведения, за исключением концовки… Спустя четыре дня Ростропович вынужден был покинуть Советский Союз. Эта печальная история хорошо известна, и я не буду на ней останавливаться. Первой исполнительницей Поэмы в Ереване стала Медея Абрамян, выступавшая с филармоническим оркестром под управлением Давида Ханджяна. Она сыграла Поэму с большим настроением и имела заслуженный успех. Особенно удачно исполнила она это произведение в Москве с Госоркестром СССР под управлением Джансуга Кахидзе…»
1965 год вошел в историю армянской музыки и благодаря другому крупному событию, когда по инициативе Ростроповича и Вишневской, Эдварда Мирзояна и тогдашнего директора филармонии композитора Владилена Бальяна в Ереване прошли Дни Бриттена в Армении. В то лето большие друзья Ростроповича и Галины Вишневской, выдающиеся мастера английского искусства композитор Бенджамин Бриттен и певец Питер Пирс решили провести свой отпуск в дилижанском Доме творчества, где родилось новое произведение Бриттена — цикл песен на стихи Пушкина. Как известно, именно для Ростроповича были созданы английским композитором Концерт для виолончели с оркестром, Соната для виолончели и фортепиано, Сюита для виолончели соло. Партия сопрано в «Весеннем реквиеме» Бриттена была рассчитана на голос Галины Вишневской, которая и приняла участие в лондонской премьере этого сочинения вместе с Пирсом, Дискау, лондонским хором и симфоническим оркестром под управлением автора.
Остроумный Адам Худоян назвал Ростроповича тяжелой артиллерией фестиваля. Он был не только инициатором, но и душой музыкального праздника в Ереване. На все хватало у него времени: выступать в сольном концерте, аккомпанировать Галине Вишневской, участвовать в ансамбле с Бриттеном и Пирсом, рассказывать в Доме композиторов о творческом пути английского певца, побывать с гостями в Матенадаране, выполнять обязанности переводчика. В дни фестиваля английские гости знакомились с творчеством армянских композиторов — А.Бабаджаняна, Э.Мирзояна, Л.Сарьяна, А.Арутюняна, А.Худояна и других.
НЕ МЕНЕЕ ПАМЯТНЫ И ГАСТРОЛИ РОСТРОПОВИЧА В АРМЕНИИ В СЕРЕДИНЕ 70-Х ГОДОВ. Тогда мало кто мог предвидеть, что выдающийся артист, ведущий жизнь нараспыл, участвующий в судьбах десятков людей («если кто просит, как не помочь»), окажется на долгие годы отлученным от собственной страны. Но и тогда не прекращались связи Ростроповича и Вишневской с армянскими артистами и композиторами, не ослабевал интерес к нашей стране. Яркое свидетельство того — десятки благотворительных концертов во Франции, Англии и других странах, которые дали Ростропович и Вишневская, все средства от которых были перечислены в Фонд помощи пострадавшим от землетрясения в Армении.
Однажды Эдвард Михайлович Мирзоян позвонил мне и сообщил, что у него есть ксерокопии всех афиш и программок благотворительных концертов Ростроповича и Галины Вишневской, которые они дали в разных странах в помощь пострадавшим. Когда я пришла к композитору, папка с программами и множеством рецензий на английском и французском языках лежала уже на столе. На одной из афиш рукой Ростроповича написано: «Люди с большим сердцем всегда и везде объединялись, когда нужно было помочь нашим сестрам и братьям, терпящим бедствие. Цель моего концерта — оказать помощь оставшимся сиротам, инвалидам и людям, лишенным крова. Эта помощь должна быть оказана скоро…» Все, что сделано этими выдающимися артистами — Галиной Вишневской и Мстиславом Ростроповичем, — никогда не сотрется из памяти армян.
Об искренней любви армянских коллег к Ростроповичу говорит и фильм, снятый по инициативе Эдварда Мирзояна нашими документалистами, запечатлевший встречу знаменитых артистов в московском аэропорту при возвращении на родину, затем концерты в Москве, беседу с ними, теплые слова благодарности, высказанные Эдвардом Михайловичем в адрес Вишневской и Ростроповича, и ответное слово самого артиста. Вроде бы немудреный видеоряд, но говорит он о многом: не часто на телеэкране бывает такая степень искренности, особенно в документальных лентах, посвященных «небожителям».
НЕ МНОГИЕ, ОЧЕВИДНО, ЗНАЮТ, ЧТО ОДНО ИЗ СВОИХ ЛУЧШИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ — Сонату для виолончели и фортепиано Эдвард Мирзоян написал «под давлением» Мстислава Леопольдовича. Об этом живо, с увлечением и с великолепным чувством юмора рассказал мне в присутствии своей жены Елены Мамиконовны композитор. Об истории создания сонаты подробно рассказано и на страницах его книги «Фрагменты».
Соната была исполнена 11 ноября 1968 года. «Когда в перерыве концерта я пришел в артистическую, Слава, пару раз поклонившись публике, бросил мне: «Пошли в класс!» «Должно быть, хочет лишний раз проиграть трудные места», — подумал я. Слава уселся за стул — и «поехали!» Я начал с самого вступления. Не останавливаясь, мы сыграли 1-ю и 2-ю части. Доиграв сонату до конца, Слава прямо из класса направился на эстраду. Я — за ним. Переполненный зал встретил нас аплодисментами. Я подумал: «Вот нахал! Как же я отважился выйти с Ростроповичем на исполнение!» Сел за рояль… с первых же аккордов погрузился в музыку. Прием зала был исключительно теплым, после него пошли закулисные поздравления».
…Сейчас ни автора сонаты, ни ее исполнителя нет уже с нами. Но, однажды войдя в нашу жизнь, они остались в ней навсегда. А в последующих поколениях останется след их великой дружбы.
