На вопросы "ГА" отвечает директор Института востоковедения НАН РА Рубен САФРАСТЯН
— Г-н Сафрастян, почему грузинская коса нашла на российский камень?
— Говоря о российско-грузинских отношениях, нельзя обойти вниманием фактор личностей лидеров обоих государств.
— Что вы имеете в виду?
— Во главе России и Грузии стоят инициативные, тонко разбирающиеся в вопросах геополитики руководители. Кроме того, Саакашвили к тому же отличается умением маскировать далеко идущие стратегические планы шумными пиар-кампаниями. Я бы охарактеризовал его даже как прирожденного шоумена. Однако на этот раз он сам себя переиграл. Действия российской стороны оказались неожиданными для грузинского стратега. Этот просчет обернулся многочисленными бедами для грузинского народа.
— В чем суть конфликта? Только ли в желании соседней республики стать членом НАТО?
— Грузия имеет суверенное право стать членом того военно-политического союза, который она предпочитает. И это может нравиться или не нравиться России. Вместе с тем я уверен, что российско-грузинские отношения не достигли бы такой степени накала, если бы у Грузии не было нерешенных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Фактически территориальная целостность Грузии нарушена. В нормальных условиях этот факт сделал бы невозможным вступление в НАТО. Поэтому грузинское руководство искусственно нагнетает напряженность в отношениях с Россией, стремясь создать ситуацию, при которой Запад оказался бы втянутым в конфликт с Россией на стороне Грузии. Это, по мнению грузинских стратегов, способствовало бы восстановлению территориальной целостности Грузии и продвижению ее членства в НАТО в ускоренном порядке.
Как показывают события последних дней, Запад не склонен безоглядно поддерживать Грузию, т. к. опасается, что это может поставить под угрозу весь комплекс взаимоотношений с Россией. Об этом, в частности, свидетельствует принятая Советом Безопасности ООН резолюция, которая однозначно поддержала позицию России. . .
Думаю, что грузинская сторона вскоре будет вынуждена внести определенные коррективы в свою политику по отношению к северному соседу. А вот какую степень уступчивости проявит Россия, сказать не берусь. Таким образом, мы можем констатировать, что питомец высшей школы КГБ СССР Владимир Путин вчистую переиграл выпускника Киевского института международных отношений и магистра американского Колумбийского университета в Нью-Йорке Михаила Саакашвили.
— Что сулит Армении новая геополитическая ситуация?
— Как бы ни старалась Грузия, в любом случае в какой-то степени она останется в орбите влияния России. Надо учитывать энергетическую зависимость Грузии и наличие многочисленной диаспоры в России. Это серьезные рычаги давления, и рано или поздно Москва при необходимости задействует их в полной мере.
С другой стороны, значение Армении для России, а также в геополитическом раскладе на Южном Кавказе, наоборот, возрастет. Для России отношения со стратегическим союзником, а также наличие военных баз на территории Армении в условиях возможного членства Грузии в НАТО приобретут колоссальное значение в качестве сохранения баланса сил.
Для соседних с Южным Кавказом стран Ближнего Востока Армения будет рассматриваться как интегрирующий фактор в геополитической связке Южный Кавказ — Ближний Восток. Все это, конечно, предполагает качественно новый уровень армянской дипломатии. Она должна быть способна не только оперативно откликаться на внешние вызовы, но и уметь глубоко анализировать складывающуюся ситуацию и принимать опережающие решения. В таком сложном регионе, где пересекаются интересы ведущих стран мира, только таким образом можно упрочить нашу независимую государственность.
— Есть ли у Армении внешнеполитическая концепция по Ближнему Востоку?
— Думаю, что нет. И это удивительно. За годы независимости у нас сложились дружественные отношения с арабским миром и Ираном. Но процесс сближения происходил спонтанно, без четкого видения перспективы. Взяв курс на интеграцию с Евросоюзом, армянская дипломатия как бы игнорировала тот факт, что мы все же ближневосточный народ. Армяне жили здесь испокон веков и тысячами нитей связаны со странами региона. И сегодня во многих ближневосточных государствах проживает хорошо организованная, политически и экономически активная многочисленная армянская Диаспора.
В современном мире, где наблюдается столкновение исламской и христианской цивилизаций, христианская Армения, глубоко интегрированная в мусульманский Ближний Восток, может стать тем фактором, который будет способствовать диалогу между ними. Эта стратегическая цель должна быть поставлена в основу ближневосточной политики Армении.
— Как вы оцениваете турецкий вектор армянской внешней политики?
— В Армении есть политические силы, которые придают гипертрофированное значение отношениям с Турцией. Между тем официальная политика Еревана выгодно отличается тем, что она проводит выверенный курс, не поддаваясь турецкому давлению и вместе с тем не допуская таких действий, которые можно было бы истолковать как недружественные по отношению к Турции. Этот сегмент я считаю наиболее удачным во внешнеполитической деятельности армянского МИД. Во-первых, продолжается процесс признания Геноцида государствами мира. Во-вторых, армянской дипломатии удалось не допустить активности Турции в карабахском урегулировании. В частности, неоднократные попытки Турции выступить посредником в армяно-азербайджанских переговорах были заблокированы Ереваном. В то же время удалось сохранить такой уровень взаимоотношений с Анкарой, который позволяет рассчитывать в будущем на нормализацию двусторонних отношений.
— Без посредников?
— Думаю, посредники нужны. В этом качестве могут выступить и Россия, и Запад.
— Сейчас Россия и Турция переживают экономический подъем. А как складывается у них политическая составляющая?
— Я бы охарактеризовал нынешний этап российско-турецких отношений в контексте Южного Кавказа как геостратегическое перемирие. То есть давнишние соперники за влияние на Кавказе перед лицом ускоренного проникновения в этот регион третьих стран, в первую очередь США, пытаются найти точки соприкосновения интересов. Еще осенью 2001 года, когда США объявили о начале широкомасштабных ответных мер против так называемого международного терроризма в регионе Большого Ближнего Востока, Россия и Турция подписали соглашение о сотрудничестве в Евразии. После этого в совместных документах появилась формулировка "многостороннее сотрудничество". В настоящий момент рассматривается возможность перехода к более обязывающей формулировке "стратегическое партнерство". Хочу подчеркнуть, что я не случайно употребил термин "перемирие", т. к. до реального прекращения соперничества между двумя региональными центрами силы еще далеко. Есть ряд серьезных нерешенных проблем. Например, Турция считает, что Россия оказывает поддержку курдскому движению. Анкара настаивает, чтобы Москва внесла Курдскую рабочую партию (КРП) в список террористических организаций. С другой стороны, имеются многочисленные факты, свидетельствующие о том, что действующие в Турции чеченские организации оказывают поддержку боевикам Чечни. Не стоит забывать также, что и Россия, и Турция стремятся удерживать Южный Кавказ в сфере своего влияния. Так что не исключено, несмотря на усиливающийся экономический фактор, геополитическое столкновение между двумя региональными державами.
— Анкара давно готовится примерить "русскую шинель" в Грузии. Насколько она ей по плечу?
— Турция в значительной мере исчерпала свои политические и экономические ресурсы для усиления своего влияния в Азербайджане. Сыграла свою роковую роль хваленая азербайджанская нефть. Именно из-за ее наличия сюда ринулись значительно более сильные державы. В условиях заблокированных армяно-турецких отношений единственная возможность закрепиться на Южном Кавказе для Анкары — это Грузия. В последнее время, словно по заказу, для Турции создалась благоприятная ситуация, позволяющая ей нарастить свое присутствие в этой стране. Безоглядное стремление Тбилиси в НАТО сыграло на руку туркам: Турция — единственный член НАТО, который имеет границы с Грузией, что, несомненно, облегчает возможность воплощать в жизнь определенные замыслы.
Сегодня их сотрудничество оценивается как стратегическое, а в военной сфере Турция как бы готовится заполнить тот вакуум, который образуется в результате вывода российских баз. Собственно поэтому наблюдается крен азербайджанской политики в сторону России, несмотря на продолжающуюся риторику турецко-азербайджанских лидеров о вечной дружбе двух "братских" народов.
Menu
